Гордеев: все свои квартиры и дачи я проектировал и строил сам

Построить на своем личном участке школу искусств по собственному архитектурному проекту. О такой амбициозной идее рассказал «Подмосковье сегодня» худрук областного театра «Русский балет» Вячеслав Гордеев и подчеркнул, что все свои квартиры и дачи он проектировал и строил сам.

Пять соток для новостройки

– Вячеслав Михайлович, новость о строительстве школы искусств распространилась быстро. Вы отчаянный человек…

– Я давно об этом мечтал, надеялся на помощь правительства, но… Больше ждать не могу – лет-то уже немало. Поэтому решил начать без сторонней помощи. Репетиционная база есть, спортзал, где каждый день занимаюсь, тоже. Теперь хочу построить школу искусств. Кроме балета, здесь будут преподавать музыку, вокал и рисование.

– Проект уже есть?

– Я сам его делаю и рассматриваю как архитектурное событие. Без хвастовства – все свои квартиры и дачи я проектировал сам и сам участвовал в строительном процессе. К слову, уже купил в Китае для будущей школы четыре бронзовые статуи «Времена года», три скульптуры «Грации». Планирую сделать интерьер, воспевающий красоту человеческого тела. Чтобы дети, которые будут ходить сюда, видели хоть и копии, но образцы высокого искусства.

– Большой участок отвели под школу?

– Порядка пяти соток. Земли у меня достаточно, но разрешение у родственников все равно спрашивал. У меня большая семья, четверо детей, так что на участке у меня не один дом.

– Говорят, человек должен вырастить сына, построить дом, посадить дерево. Первые два пункта вы выполнили. А последний?

– У меня большая часть участка была занята лесом. Но короед его загубил. Пришлось спилить сто десять деревьев. На месте уничтоженного леса посадил ели, много яблонь, груш и смородину. Пересадил три дуба, которые росли на месте, где будем строить школу. Я люблю дубы, в них есть невыразимая сила, и листья у этого дерева чистые. Взять клен – красивое дерево, но когда листья опадают, они превращаются в кашу. А у дуба лист висит до морозов и падает уже на снег.

Плисецкая всегда «режимила»

– Знаю, вы до сих пор занимаетесь у станка, хотя вам почти 70!

– Движение для меня – потребность, хотя усилия приходится прилагать, выносливость уже не та. Но я работаю с молодежью, и распускаться нельзя. Поэтому ежедневно вместе с артистами «Русского балета» делаю класс у станка как минимум полтора часа. Даже во время отдыха в Турции занимался в тренажерном зале, ходил на «качалки» и обязательно вставал к станку. В море проводил от трех до пяти часов. Активно плаваю на дистанцию брассом и кролем.

– Диет придерживаетесь?

– Сейчас нет, но, когда танцевал, придерживался. Хотя мужчине диета не особо нужна. Женщинам – может быть. Плисецкая, например, всегда говорила, что «режимит». При этом я видел, что она себя не истязала, как другие девчонки, всегда хорошо ела. Она себе ни в чем не отказывала – ни в еде, ни в удовольствиях. И была очень естественной в общении. У нас всю жизнь были замечательные отношения. Я гостил у нее на даче в литовском Тракае, она брала меня во все свои поездки. Майя меня выделяла, уважала как танцовщика. Я отвечал ей взаимностью. Считаю, что она – явление в мире балета.

Театралы-бизнесмены и жены-пианистки

– У танцоров век короткий. Вы долго танцевали?

– Долго. Последний раз на творческом вечере, посвященном 55-летию. Если говорить о Большом театре – там 23 года. Вообще моя жизнь делится на несколько блоков: первый – Большой театр, где танцевал со своей первой женой Надеждой Павловой, потом жизнь без Большого театра и с другой женой…

– Вторая жена тоже танцовщица?

– Она пианистка, у меня все жены, кроме Павловой, – пианистки. Еще этап – это «Русский балет», которым руковожу до сих пор, ставлю спектакли. Был период, с 1995 по 1997 год, когда я был худруком балетной труппы Большого театра.

– Какой из периодов был самым счастливым?

– Когда танцевал в Большом. Это были лучшие годы, ни о чем другом я не думал. Сейчас в Большом театре каждый второй – бизнесмен: кто лесом торгует, кто еще чем-то. А у меня было только творчество – репетиции, выступления, гастроли.

Бритоголовый абитуриент

– В балет вы пришли чуть позже своих сверстников.

– В хореографическое училище при Большом театре я пришел в 12 лет, хотя принимали 10-летних. Но в тот год набирали курс, который назывался «для особо одаренных детей». А я тогда уже учился в суворовском училище. И вот наголо бритый иду по Пушечной улице с мамой и вижу объявление о приеме в хореографическое училище. Конкурс – 600 человек на три места. Одно место оказалось моим.

– Когда в 26 лет вы порвали ахиллово сухожилие, многие решили, что это крест на карьере. А вы через полгода вышли на сцену…

– Для этого мне пришлось невероятно много трудиться. Я каждый день в больнице с костылями стоял у окна, как у маленького станочка, разрабатывал ногу. У меня даже фотография есть. Когда вышел на работу, все элементы стал переделывать на другую ногу – вращения, прыжки и т.д. И через пять месяцев с Большим театром поехал на гастроли, поддержки делал, хотя толком ходить не мог.

– Вам пора книгу писать – столько всего интересного в вашей биографии…

– Для этого нужно иметь свободное время, а его нет. Мало того что у меня театр, теперь прибавилось строительство школы. И все свободное время я посвящаю ей.