Эльдар Рязанов: «По натуре я сказочник»

Известие о том, что не стало гениального сказочника, режиссера, сценариста, поэта, писателя, драматурга и продюсера Эльдара Рязанова, потрясло всю страну. Его уход каждый воспринял как личную утрату. Мы привыкли, что каждый год Эльдар Александрович приходит в наш дом вместе со своими светлыми картинами. Вот и в последний день уходящего года он снова явится к нам с «Иронией судьбы, или С легким паром!» и расскажет знакомую до подстрочника историю о Жене Лукашине, который каждый год 31 декабря ходит в баню. Корреспонденту «Подмосковье сегодня» посчастливилось не единожды общаться с мэтром отечественного кинематографа. Последняя встреча случилась на кинофестивале в Чебоксарах.

Мечтал сыграть Фамусова и поставить мюзикл

– Эльдар Александрович, несмотря на возраст, вы так активно перемещаетесь по городам и весям. Не устали от дороги?

– В моем желании куда-нибудь отправиться есть элемент эгоизма. Дело в том, что меня везде очень хорошо принимают, всячески выказывают свое уважение и (не без этого) дарят подарки. А зрительская любовь очень сильно подпитывает, стимулирует к дальнейшей работе. Правда, по ходу дела я еще решаю свои проблемы, например, прошу на кино денег. Недавно был забавный случай. Попросил у одного губернатора денег на картину. Он выслушал, покивал головой и… подарил мне серебряный портсигар. Вы не представляете, сколько времени и сил уходит на поиски средств для будущего фильма, сколько унижения приходится переживать, когда просишь, а тебе отказывают. Это обидно и оскорбительно. Тем более что мои картины принесли стране много денег.

– На какую картину, если не секрет, просили денег?

– Мечтал поставить «Горе от ума». Это произведение я знаю наизусть. Если бы это случилось пораньше, глядишь, взял бы себе роль Фамусова. Чацкого тоже интересно сыграть, но по возрасту не потяну.

К сожалению, не исполнилась и другая моя мечта – хотел поработать в жанре мюзикла. Дело в том, что, когда в свое время мы с Григорием Гориным написали сценарий «О бедном гусаре замолвите слово», тогдашняя цензура нас буквально замордовала. Но спустя время я написал пьесу по этому сценарию, где восстановил все, что было вырезано, а Андрей Петров написал музыку, которой в фильме нет. Родившийся мюзикл я хотел поставить в Театре Сатиры, когда его возглавил мой друг Саша Ширвиндт. Осуществить этот замысел не получилось – не было денег, вдобавок из театра ушли актеры, на которых я делал ставку. Теперь этот дивный мюзикл лежит в столе. И мой замысел вряд ли теперь осуществится. Потому что у меня уже тот возраст, когда я не могу позволить себе размениваться на театр.

Чтение – мой наркотик

– Знаю, что вы мечтали поставить фильм, после которого люди потянулись бы к чтению. Это была ваша идея-фикс…

– Я мечтал, как какой-нибудь сказочник, а по натуре я действительно сказочник, что, посмотрев такой фильм, люди потянутся за книгой. Вы посмотрите вокруг – люди разучились читать. Как бы ни уставал, я ежедневно читаю перед сном час, полтора. Для меня это своего рода наркотик. Я смотрю сегодня на наше, извините, утробное поколение, которое едва разбирает буквы, и думаю о том, что с нами будет дальше. Мы лишаем себя огромного удовольствия познания мира.

– Что, если не секрет, вы читаете?

– Сейчас, например, книги из серии «Жизнь замечательных людей». Пастернак, Булгаков, Окуджава – кого только нет в этой удивительной сокровищнице.

Фильм-выродок

– В вашем творчестве особое место занимает Андерсен. Не оттого ли, что он, как вы, всю жизнь оставался сказочником?

– Всегда, с самого детства любил сказки Андерсена. Причем до такой степени искренней была эта привязанность, что в 1962 году, оказавшись в Дании, я купил букет роз и пошел возложить их на могилу писателя. У меня есть другие любимые авторы, тот же Джек Лондон, Хемингуэй, но никогда ни до, ни после моего визита к Андерсену я не тратил за границей валюту на покупку цветов. С этим писателем нас роднит любовь к людям.

– К сожалению, картина «Андерсен. Жизнь без любви» не получила должного признания. Как вы думаете – почему?

– На фоне других сегодняшних картин этот фильм – выродок, выскочка. Никто никому не отрубает пальцы, не расчленяет, не прячет труп в багажник, не стреляет и не убивает. Мы говорим в картине о более тонких и глубоких вещах. А это, знаете ли, не модно.

– Тем не менее в картине есть достаточно откровенные сцены, например, в публичном доме.

– Давно подросло (и даже сменилось) поколение, которое ПРО ЭТО знает больше, чем мы с вами. Это я говорю серьезно, буквально констатирую факт. И, если откровенно, сказки Андерсена написаны для взрослых. Поэтому, когда за два года до смерти ему предложили посмотреть эскиз будущего памятника, где он изображен в окружении детей, сказочник возмутился: «Какие дети? Я пишу для всех».

У художников развито самомнение

– Люди, работающие с вами, рассказывают, что трудиться с вами – огромное удовольствие. С годами вы не стали жестче с окружающими?

– Главный тезис хорошего режиссера – не мешать таланту. Не считать, что люди, работающие рядом с тобой, – глупее или менее талантливы. Когда я писал сценарии с Брагинским или Гориным, мы умели друг другу уступать, понимать и принимать предложения другого. Чаще, увы, у кинематографистов бывает наоборот, так как у творческих людей сильно развито самомнение. Каждый думает, что он большой художник, куда больше, чем кто-то рядом. У нас этого не было.