Дмитрий Вадимович: «Помогаем найти свою тропу в Русском лесу»

В деревне Лапино Одинцовского района на берегу реки Медвенки находится арт-резиденция «Русский лес и хутор Захара Прилепина». Большой деревянный дом-ковчег, выстроенный в традициях топорного зодчества русского севера, по задумке создателей призван стать местом встреч и общения творческих людей: писателей, художников, политиков, историков и всех, кому близка русская традиция. О жизни, задумках и задачах необычного хутора, затерявшегося среди коттеджей ближнего Подмосковья, нашему порталу рассказал его директор Дмитрий Вадимович.

– Верно ли, что именно литература является главным направлением «Хутора Захара Прилепина»?

– Вся русская культура литературоцентрична и, поскольку Захар писатель, мы двигаемся от литературы, но захватываем историю, живопись и другие разделы национальной традиции. У нас проходят литературные курсы, потому что мы не только хотим изучать и сохранять традицию, но и развивать ее, влиять на культурный ландшафт и зажигать новые звезды.

Каждую неделю к нам приезжают молодые писатели, которые хотят учиться и получить путевку в жизнь. Слушателей учит писательскому мастерству наш знаток-теоретик Андрей Венедиктович Воронцов. Приезжают состоявшиеся авторы и проводят свои мастер-классы. Также у нас бывают сотрудники издательств, потому что наша задача связать молодые таланты с индустрией, чтобы они смогли попасть в этот маховик и раскрутиться.

– Как давно на хуторе проходят литературные встречи?

– Литературные встречи идут уже давно, а курсы начались в декабре. Мы хотим делать полноценную литературную резиденцию, чтобы приезжали молодые писатели и погружались в творческую атмосферу. У нас постоянно проходят встречи, связанные с изучением русской традиции. К нам приезжают историки и писатели, такие как Андрей Рубанов, Алексей Колобродов, ректор литературного института Алексей Варламов...

– С чем связано двойное название «Русский лес и хутор Захара Прилепина»?

– «Русский лес» – это творческое пространство, то есть большой проект, который осуществляется здесь, но в перспективе, как мы мечтаем, призван распространиться по всему миру в виде посольств русской культуры. «Хутор Захара Прилепина» – это только один конкретный объект внутри этого творческого пространства. Мы находимся в доме-ковчеге зажиточного крестьянина. Образцом ему послужил чертеж старинного северного строения, который мы отдали дружественному нам архитектору и реставратору Дмитрию Соколову. Он сделал для нас рабочий проект и курировал строительство. Жилые помещения в таком доме исторически находились наверху, а в подклете держали коров и скотину. Мы же собираем в подклете писателей, поэтов, историков и гостей.

– Как воспринимают ваш терем жители окрестных коттеджей?

– Мы живем среди рублевских местных жителей как раскольники. Когда мы здесь появились, местные разделились на две половины. Часть отнеслась к нашей деятельности с сочувствием. Например, один типичный рублевский житель, у которого по проекту в доме должен быть бассейн, после общения с нами вместо бассейна сделал себе столярную мастерскую. У человека жизнь приобрела новое измерение, в нем пробудилась тяга к традиции. Другие, наоборот, смотрят на нас подозрительно, ведь мы построили не очередной безвкусный коттедж, а настоящий русский дом. Когда мы пришли сюда с пропагандой русского наследия, многие этого не поняли. Так мы и живем в расколотом обществе.

Замечу, что мы не стремимся к эскапизму. Мы находимся рядом с Москвой и делаем открытый проект – занимаемся развитием русской культуры без отрыва от корней. Здесь на хуторе хотим продвигать не только культурные, но и материальные традиции: кулинарные, ремесленные, оздоровительные, банные. В лесу живет наш отшельник, который весной собирается делать себе хижину. Мы проводили конкурс на вакансию отшельника, и отобрался замечательный идейный молодой человек. Мы против «развесистой клюквы» и хотим все делать по-настоящему, поэтому культура, литература, еда, должны быть только подлинными. Отшельник у нас тоже настоящий: он живет в лесу, периодически ест кору и почки.

«Русский лес» – это не только программный роман Леонида Леонова, это образ сложности русского народа и русской культуры. В идеале отшельник должен помочь людям найти тропку в этом Русском лесу. Мы и стараемся помочь найти каждому свою тропу.

– Как вы заинтересовались темой русской традиции? Почему именно такой уклон получила арт-резиденция в Лапино?

– В душе я ученый: раньше был ботаником и увлекался историей. Однажды мы с Захаром съездили в сербскую этнодеревню Дрвенград Эмира Кустурицы, который и благословил нас делать такое же место в России. Мы были впечатлены и вдохновлены этим примером. Дрвенград – это изначально декорации к фильму «Жизнь как чудо». Несмотря на легенду, Кустурица не привозил, как я понимаю, каких-то древних домов, а просто сделал их как декорации, а дальше проект стал развиваться в новом направлении. Так что поводом послужили поездка к Эмиру, а также знакомство с Русланом Байрамовым и его «Этномиром» в Калужской области. Все эти примеры вместе собрались критическую массу, и получился наш хутор. Нас трое партнеров по хутору: Захар Прилепин, Руслан Байрамов и я. Совпал интерес к истории и то, что все мы патриоты.

– Гости встреч сами находят эту площадку или вы приглашаете их?

– Иногда приглашаем, иногда находят сами. Например, на Святках у нас захотели выступить фольклористы и показали свой вертеп. Чуть раньше я сам нашел в интернете директора музея забытых древнерусских инструментов. Если гость известный писатель или историк, то мы специально приглашаем, ждем, когда человек приедет.

– Есть ли какие-то критерии для людей, чтобы попасть сюда? Кого вы не пригласите?

– Пригласим всех, но основной критерий – это аутентичность. Для нас главное, чтобы человек был настоящим, а так мы открыты к любым политическим и религиозным убеждениям. Единственное ограничение – мы запрещаем колдовать и совершать языческие обряды, потому что к нам начали подтягиваться эзотерически настроенные люди. Они часто сами по себе хорошие, но им надо четко обозначить, что на хуторе есть полная свобода творчества, но не колдовства и языческих церемоний. Каждый понимает традицию по-своему. Нам всем нужна традиция: и стране, и семье, потому что это связь поколений. Причем мы не патриоты «с капустой в бороде», мы говорим про настоящее и будущее. А для кого-то традиция – это Перун. У нас можно прочитать лекцию про Перуна, но не устраивать поклонений.

– А религиозная тема присутствует на хуторе наряду с литературой и историей?

– С точки зрения религиоведения мы приветствуем разговор о вере, потому что это вопрос знания. Однако религия и политика – это вещи, которые разделяют, поэтому надо быть осторожными. Мы рады видеть людей с другими убеждениями, но не стесняемся говорить, что мы патриоты. У нас на хуторе хорошее место для дискуссий. Уже проходили замечательные острые дискуссии о том, как оценивать правление Сталина. Дискуссии на любые темы мы приветствуем. Религиоведческие встречи у нас также проходили. Известный историк Александр Пыжиков прочел лекцию про старообрядцев и их роль в становлении Советского Союза. У нас вышла даже не чисто религиоведческая лекция, а разговор, связанный с историей нашей страны.

Что касается людей других политических взглядов, то они сами к нам не едут, хотя мы были бы рады здесь пообщаться, подискутировать. Правые монархисты отказываются общаться с нами, потому что с их точки зрения Прилепин якобы «враг русского народа», а либералы – потому что считают его «писателем-боевиком».

– Получается, что имя Захара Прилепина в названии хутора стало фильтром, и зачастую отпугивает людей других взглядов?

– Да, но этот фильтр ставим не мы, а сами люди. Если говорить о патриотическом лагере, то патриоты делятся на левых и правых. Одни выступают за социализм, Советский Союз, а другие – за царя, белую гвардию и так далее. Нам не нравится это разделение, и мы как раз сделали этот проект, в том числе, как площадку для диалога между правыми и левыми патриотами. Иногда это работает. К нам приезжал правый патриот Егор Холмогоров, и мы даже нашли какие-то точки соприкосновения, где правые и левые крылья патриотической платформы могут спокойно общаться и солидаризироваться. Я убежден, что наша сила в единстве, и гражданская война в России должна наконец-то закончиться через принятие, объединение и любовь.

– Вы сказали о том, что намерены развивать также и материальную традиционную культуру. Что-то уже есть в этом направлении на хуторе?

– Мы не можем сами заниматься всем, наша задача сделать открытую экосистему и помочь развиваться другим. Это могут быть кулинары, литераторы, резчики по дереву, популяризаторы русской бани – кто угодно. Если у нас есть человек, значит, есть какой-то проект. Мы как раз ищем близких по духу людей, которые хотят реализовать свои мечты. Мы предлагаем платформу, помогаем местом, рекламой, связями с людьми.

– А что требуется от людей, которых вы ищете?

– Главное – это желание реализовать свою мечту. Если среди читателей вашей интернет-газеты есть люди, связанные с русской традицией или кто-то хочет завести традиционную пасеку, готовить традиционную еду, писать картины, вырезать ложки, заниматься современным искусством с традиционными корнями – мы всех готовы принять и постараемся, чтобы человеку здесь понравилось.

Кроме того, сейчас нам нужен «русский народный дауншифтер». Многие творческие люди в наше время уезжают на дауншифтинг в Тайланд, где удаленно программируют, пишут тексты, иллюстрируют и при этом тратят мало денег, живя на берегу моря. У нас нет моря, а есть только берег подмосковной речки, но нам нужен человек творческого склада, который мог бы приглядывать за хозяйством хутора. Сейчас в доме живет отшельник, но через какое-то время он должен достроить дом в лесу и окончательно уйти туда. Идеально если деятельность такого человека будет связана с традицией, но если он занимается не нашей темой, а просто программирует и хочет дауншифтить не на острове Бали, а в русском народном стиле на печке как Емеля, то милости просим.