Илона Виноградова: «Мы пытаемся разбудить интерес к истории Долгопрудного»

Илона Виноградова – директор уникального фотоателье в Долгопрудном, в котором можно не только получить фотоуслуги, но и своими глазами увидеть различные предметы местного быта и старинные снимки усадеб и сел, на месте которых возник город. О своем особом увлечении – истории чаеторговцев Кузнецовых и их усадьбе в Мысово, наша героиня знает, пожалуй, больше всех.

- Необычно увидеть музей в фотоателье, расскажите, как эти вещи сочетаются?

- В 2011 году образовалось краеведческое общество Долгопрудного. Я вступила в него и стала разрабатывать тему дореволюционной истории, которая мне особенно близка. Несколько лет назад у меня появилось помещение, где можно было бы связать мой краеведческий интерес с основной работой. Надо сказать, что работа в фотоателье нередко помогает в этом деле. Например, человек приносит к нам откопировать какую-нибудь старую фотографию, завязывается разговор о людях, изображенных на снимке, всплывают разные истории. Иногда в ходе такого общения человек вспоминает о какой-нибудь интересной вещи, которая хранится у него дома и зачастую приносит ее в музей. Все, что у нас выставлено в музее – принесено долгопрудненцами. Пополнение коллекции идет постоянно. Например, буквально вчера мне принесли старую коробочку шашек рэндзю. Понятия не имею, как в них играть, но интересно, что изготовителем игры является Долгопрудненский машиностроительный завод. Как-то мне принесли пачку сигарет «Эдгар», изготовленных также в Долгопрудном в девяностые годы. Это раритетная вещь, ведь сейчас такие сигареты нигде уже нельзя увидеть. Стоят у нас и долгопрудненские сифоны – уже ушедшие в историю сосуды для приготовления газировки.

Если говорить о дореволюционной истории, то она будет связана с теми селами и усадьбами, которые впоследствии вошли в черту нашего молодого города. Долгопрудный объединил в себе сразу несколько старинных сел и деревень: Котово, Щапово, Мысово, Лихачево. Старые вещи крестьян этих селений также стали частью нашей коллекции. Здесь стоят лыжи пятидесятых годов из Щапово с бамбуковыми палками. Я всегда у детей спрашиваю, почему у лыж белые носы? Дело в том, что кончики опускали в кипяток и распаривали, чтобы они загибались. Другой ценный экспонат – платье крестьянки села Котово, которому больше ста лет. Из Щапово нам принесли трофейную немецкую керосиновую лампу. Ей после войны еще пользовались, она долго хранилась в семье. В другой раз мне передали губную гармошку немецкого военнопленного, который подарил ее уже после войны местному жителю перед тем, как его отправляли обратно в Германию.

- Я вижу, отдельное место в коллекции занимают старая фототехника и фотоснимки?

- Да, эта часть также тематически близка работе фотоателье. Интересен аппарат похожий на деревянный ящик, производства 1941 года. Это прототип фотоувеличителей. Раньше не было фотопленки, вместо нее использовали пластины из стекла. Именно с таких стеклянных пластин мы проявили уникальные дореволюционные фотографии мест нынешнего Долгопрудного. Эти пластины хранились у сына интереснейшего нашего земляка - Василия Солнечного, который, можно сказать, был «сумасшедшим» гением. У этого человека была редкая для начала двадцатого века фототехника, он писал стихи, занимался овощеводством. Ему все было интересно. Среди его снимков фото 1910 года церкви Спаса Нерукотворного в Котово. Хорошо видна дорога у переезда Водники, которая тогда была дорогой для телег. Он также сфотографировал интерьер церкви, каким он был до революции, пастбище коров на том месте, где сейчас все затоплено водой и многое другое.

Само село Котово имеет интересную историю, потому что в 1730 году его покупает Юсупов. У Юсуповых было много вотчин, например, усадьба в Архангельском, но, тем не менее, пятеро человек из их семьи похоронены именно в Котово. Значит, Юсуповы выделяли эту вотчину среди других и как-то приросли к этому месту душой. Усадебный дом Юсуповых был уничтожен в советские годы, но среди фотографий Василия Солнечного мы нашли этот дом, снятый незадолго до разрушения. Это единственные сохранившиеся снимки дома Юсуповых, без них бы мы никогда не узнали, как он выглядел. Вообще усадьба запустела еще до революции. Феликс Юсупов, участник убийства Распутина, застал уже в 1912 году имение предков в заброшенном состоянии.

- Расскажите о вашем увлечении историей усадьбы Мысово

- У нас в городе часто можно было услышать, что сохранившийся старинный дом с башней – это часть усадьбы, которая принадлежала фарфоровым магнатам Кузнецовым. Все знают, например, Матвея Сидоровича Кузнецова и его фарфоровое производство в Дулево. У меня возникли сомнения. Я стала интересоваться глубже и обнаружила, что последними владельцами села Мысово действительно были купцы Кузнецовы, но только совершенно другие. Наши Кузнецовы были чаеторговцами и происходили из города Кунгура Пермской губернии. В силу моего интереса я ездила в Кунгур и с удивлением обнаружила, что дедушке владельцев нашей усадьбы в центре города стоит памятник. Он был богатым предпринимателем и меценатом, в Кунгуре на его средства было возведено много зданий и учреждений. О его щедрости ходили легенды, что даже нашло отражение в репортаже знаменитого Гиляровского. Прославленный чаеторговец умер в Москве, куда переехал всего за год до этого. Прошел слух, что на похоронах будет много милостыни и на Рождественский бульвар, где начиналась процессия, стеклось огромное количество нищих. Толпа подавила много людей. Когда его тело везли похоронить по завещанию в Кунгур, полиции пришлось сделать оцепление, чтобы снова не случилась давка.

У Кузнецовых были свои плантации чая в Китае, были магазины в Англии, в Петербурге и Москве. После переезда из Кунгура, они покупают дома в Москве и землю в Подмосковье. Я думаю, что им наши места понравилось, потому что напоминали чем-то их родину. Существует также версия, что имение Мысово Кузнецов выиграл у прежнего владельца в карты. Усадьба сохранилась. Сейчас «Белый дом», как мы его называем, выкуплен городом и поставлен на баланс городского музея, хотя на данный момент нет средств, чтобы его отремонтировать. Рядом с ним когда-то было еще шесть деревянных домов в русском стиле. Сохранилось только два, где с 1970-х годов располагается закрытая военизированная структура. В принципе, это хорошо, потому что только благодаря ей эти два терема дошли до наших дней.

В советское время в усадьбе разместилась сельскохозяйственная опытная станция. Когда работники прибыли в новое помещение, увидели, что последняя хозяйка как будто покидала дом в спешке: даже ее расческа осталась лежать на столе. В шкафах хозяйкой были оставлены книги шикарной библиотеки и дорогая посуда. Так что в 1920-годы сотрудники станции недоедали, но ели из фарфора и золота. Потом здесь был создан «Дом агронома», куда приезжали обучаться люди со всего Союза. Последней организацией в усадьбе был профилакторий камнеобрабатывающего завода «Буревестник». Из интерьеров дома сейчас сохранилось только то, что нельзя было унести или сломать, а именно чугунная винтовая лестница для прислуги. Люди, бывавшие в доме раньше, рассказывали, что у основания этой лестницы стояло чучело огромного медведя. Ходила даже байка о том, как однажды по недосмотру псаря сбежал медведь, который жил у суровой хозяйки Кузнечихи. Этого огромного медведя с трудом удалось догнать и убить. Говорят, когда хозяйка узнала про это, то собственноручно выпорола незадачливого псаря. На мой взгляд, было за что. Из медведя сделали чучело наводившее страх на всякого, кто видел его. Я сначала не понимала, чего может быть страшного в чучеле? Когда же увидела фото, сразу поняла: на снимке стоял мужчина очень высокого роста рядом с медведем, который был намного выше его.

- Как вы нашли портреты Кузнецовых?

- Долгое время у нас не было понятия, как выглядели Кузнецовы, потому что нам не были известны портреты Григория Кирилловича и его жены. Обнаружились они случайно. Однажды сотрудники кунгурского музея пошли на выставку купеческого портрета в Москве. Среди портретов разных купцов, они к большому удивлению узнали Григория Кирилловича Кузнецова, репродукции портрета которого им уже были известны. На выставке его портрет ошибочно подписали как изображение Матвея Сидоровича Кузнецова, фарфорового магната. У меня даже сохранился буклет Исторического музея, где портрет нашего Кузнецова подписан именем совершенно другого человека. Об этой путанице купцов-однофамильцев я уже говорила. Важно это было еще и потому, что в паре с этой картиной висел портрет жены этого мнимого Матвея Сидоровича Кузнецова. Получалось, что на парном портрете была изображена на самом деле та самая «Кузнечиха», которая была хозяйкой в Мысово.

Интересна история портрета Анны – старшей дочери Григория Кирилловича Кузнецова. Она вышла замуж за блистательного офицера и красавца, грузинского князя Гиви Амилахвари. Случайно я обнаружила в фейсбуке женщину, которая писала, что ее дед был знаменитым, участвовал в каких-то важных битвах и был женат на русской купчихе Анне Кузнецовой. Я принялась расспрашивать эту женщину и в итоге она нашла родственника в Тбилиси, который сохранил все старые фотографии семьи и выслал мне портрет дочери Кузнецовых. Более того, они нашли очень старую бабушку в Грузии, которая помнила саму Анну. Вот так иногда я пишу «на деревню к дедушке» и в ответ получаю уникальные сведения.

- А что стало с чаем Кузнецовых после революции?

- Фабрика Кузнецовых была национализирована. Она находилась в Москве на Сыромятнической улице, а ее рабочие одними из первых подняли восстание. Это довольно странно, потому что зарплату им выплачивали вовремя, и там не было такого адского труда как на прочих заводах. Я нашла интересные воспоминания матроса Арсения Сицкого, ставшего потом революционером. Товарищи посоветовали ему писать заметки про притеснения на корабле. Хозяином судна оказался Александр Григорьевич Кузнецов. Его яхта в Крыму была очень быстроходна, ее даже посещал сам император. Матрос Сицкий вспоминал, как на яхте Кузнецова он провозил запрещенную литературу, потому что яхту миллионера не досматривали, и то, как «изверг» Кузнецов заставлял бедных матросов петь «Боже, царя храни». Нам известно, что Кузнецовы много денег потратили на пользу села Мысово. На их деньги содержалась местная школа, а Лихачевская дорога была впервые вымощена именно Кузнецовыми.

- Когда вы находите время для таких исследований?

- На самом деле я настолько увлеченный этой темой человек, что могу засиживаться до пяти утра, и каждый раз нахожу много новой информации. В нашем краеведческом обществе все такие же энтузиасты. Хочу сказать, что наш краевед Николай Александрович Карпов регулярно водит бесплатные экскурсии по городу. Раз в неделю он проводит здесь в фотоателье «краеведческую гостиную». Он рассказывает моим посетителям об истории города. Иногда он просто выходит в парк с флагом краеведческого общества и начинает рассказывать гуляющим людям.

Сейчас Долгопрудный растет, становится не таким камерным как раньше. Многие новые люди не знают историю города, где живут. Местные знают многое, но больше хранят в себе. Мы пытаемся разбудить в людях интерес, чтобы они делились и рассказывали другим. Находятся уникальнейшие люди, которые хранят ценные фотографии. Например, школьницы в 1960-е годы записали воспоминания крестьянина, который служил в Мысово гувернером в усадьбе. Они записали, сколько ему платили, что делал, какие были эти Кузнецовы. Спасибо им, ведь если бы они в свое время не записали, мы бы этого никогда не узнали.