Кирилл Новосельский: «Музей Глиэра – это открытая культурная площадка»

Кирилл Игоревич Новосельский – правнук знаменитого композитора Рейнгольда Морицевича Глиэра и один из создателей его музея-дачи в Малаховке. Глиэр был автором нескольких сотен музыкальных сочинений, среди которых балеты «Красный мак» и «Медный всадник». Восемнадцатого мая 2017 года в Малаховке торжественно открылся музей на даче Глиэра, в котором по инициативе Кирилла Игоревича, потомков и почитателей таланта композитора, планируется создать открытое культурное пространство с мемориальной частью и площадкой для концертов и творческих встреч.

– Каким образом композитор Рейнгольд Морицевич Глиэр оказался в подмосковной Малаховке?

– Глиэр купил половину дачи в Малаховке у ученого-аграрника В.В. Подвойского в 1940 году. Меньше чем через год после покупки началась Великая Отечественная война. Глиэр на тот момент возглавлял Союз композиторов СССР, то есть под его началом были композиторы всей страны. Началась эвакуация, но Рейнгольд Морицевич, как настоящий капитан, помогал эвакуироваться из столицы другим, а сам остался в Москве. Днем он работал в своей московской квартире, а по ночам сбрасывал немецкие зажигательные бомбы с крыш. Когда враг стоял на подступах к столице, Рейнгольд Морицевич перебрался в Малаховку, разместив в крошечных комнатах своей дачи еще шестнадцать родственников и друзей. По воспоминаниям соседки Глиэр собственноручно вырыл бомбоубежище на участке в те тревожные дни.

Мемориальная часть музея, рассказывающая об этих и других событиях из жизни Глиэра, находится в старом доме. Восемнадцатого мая этого года мы официально открыли дачу-музей. На открытии были представители местной администрации, а торжественная церемония завершилась замечательным концертом. В перспективе мы планируем развивать дачу не только как музей, но и как открытую культурную площадку, где будем проводить концерты и встречи. Для этого у нас есть еще один дом, который моя мама построила отдельно от старой дачи. На концертах, конечно, будут звучать произведения Рейнгольда Глиэра, а исполнителями выступят замечательные подмосковные музыканты и артисты.

– Члены вашей семьи также принимают участие в создании музея-дачи Глиэра?

– Вообще главное действующее лицо в создании мемориальной дачи – это моя мама Сэнта Викторовна. Ей идет восемьдесят седьмой год, но она еще в достаточно крепком здравии. Она приходится внучкой Рейнгольду Морицевичу Глиэру и является главным хранителем всего его наследия. Вообще у Глиэра было пятеро детей, и практически все они, так или иначе, жили здесь: кто постоянно, кто наездами. Кстати, Глиэр категорически запрещал всем своим детям играть и сочинять музыку. Он говорил: «можете стучать молотком, скрипеть пилой, но только не музыка!» Дело в том, что он был не просто композитором, а мелодистом, то есть он очень тонко чувствовал мелодию, которая шла, как говорится, из пространства. Если бы дети играли сами на музыкальных инструментах, то Глиэр ничего бы не смог больше написать. А ведь он написал пятьсот с лишним произведений!

Рассказ о его произведениях – это отдельная большая тема. Скажу только, что среди самых известных его работ называют балеты «Красный мак» и «Медный всадник», а также третью симфонию «Илья Муромец». Из-за упомянутого мной условия отца никто из детей не стал музыкантом. Одна из дочерей Нина Рейнгольдовна стала его личным секретарем. Она сыграла огромную роль в жизни отца. Нина организовывала все встречи, поездки, концерты. В круг ее забот входили даже такие мелочи, как купить и погладить костюм для концерта.

Вторая дочь – моя бабушка Лия – стала модельером по шляпам высокого уровня. Помню, еще во времена Советского Союза к нам специально прилетала из Тбилиси на своем самолете жена первого секретаря ЦK Компартии Грузии только для того, чтобы примерить бабушкину шляпку, а потом сразу улетала обратно. Третья дочь Валентина вышла замуж за авиаконструктора А.Андреева. Он, кстати, участвовал в создании истребителя МиГ-23. Старший сын Глиэра Роман стал радиожурналистом, а второй сын Леонид работал архитектором и, в частности, был одним из проектировщиков всем известного здания «Детского мира» на Лубянке в Москве.

– Вы сказали, что Глиэр запрещал свои детям заниматься музыкой. Распространялся ли этот запрет на внуков?

– Нет, на внуков запрет не распространялся. Моя мама Сэнта Викторовна – внучка композитора – стала музыкантом, руководила хором, и, одновременно, была гидом со знанием французского языка. Мама объехала с детским хором всю Европу и весь Советский Союз. Они исполняли русские народные и эстрадные песни, а также французскую, английскую музыку. Мы с сестрой принадлежим уже к четвертому поколению. Я стал ученым-географом, был журналистом, переводчиком и преподавателем, а моя сестра Мария Игоревна пошла по стопам нашего папы художника Игоря Новосельского и занималась гобеленами, керамикой. Кстати, мы планируем в будущем сделать на мемориальной даче Глиэра выставку картин Новосельского. Он был замечательным подмосковным живописцем и много лет работал на Московский областной художественный фонд, который располагался в то время в Химках.

– Можно ли сказать, что композитор Рейнгольд Глиэр больше известен за рубежом, чем в России?

– Как ни парадоксально, но это так. Я подписан на все новости, связанные с именем «Глиэр» в поисковиках, и мне буквально каждый день приходят оповещения, о том, что где-то за рубежом ставят или исполняют произведения Рейнгольда Морицевича. Он больше известен за границей, хотя всю жизнь работал в России и не собирался уезжать из страны. Показателен такой случай. Несколько лет назад, когда приближалась дата очередного юбилея со дня рождения Глиэра, мама пошла в Союз композиторов, чтобы узнать, как там будут отмечать это событие. Ей ответили, что никаких мероприятий, посвященных Глиэру, не планируется, и мотивировали это тем, что есть много современных композиторов, которых нужно чествовать. А ведь Рейнгольд Морицевич, можно сказать, был одним из основателей Союза композиторов, и возглавлял его в течение одиннадцати лет.

В разных городах и странах есть шесть школ, носящих имя Глиэра: в Узбекистане, Казахстане, в Москве, Калининграде, Киеве и городе Маркнойкирхен в Германии. Немецкая школа расположилась в небольшом горном городке, в память о том, что из этого района Германии происходили предки Рейнгольда Морицевича. В Киеве есть целый музыкальный институт имени Глиэра. Это очень авторитетное на Украине учебное заведение с хорошим уровнем образования. Мы дружим со всеми этими шестью школами. Естественно, очень хорошо знают и помнят Глиэра на Украине, где он родился, и где прошло его становление. Родительский дом в Киеве, к сожалению, был, как сейчас принято говорить, утрачен. На его месте стоит бизнес-центр. Однако на одном из этажей этого центра мы полтора года назад неожиданно обнаружили музей писателя Шолом-Алейхема. Нас там приняли, как родных, и предложили сотрудничать.

– Отец Глиэра был мастером по изготовлению музыкальных инструментов. Получается, музыка с детства была его семейным призванием?

– Да, музыкальными инструментами Глиэры занимались с незапамятных времен, но именно композитором стал только наш Рейнгольд Морицевич. Кстати, его родители сначала были против выбора сына. Они говорили ему: «лучше делай инструменты, ведь это наше семейное ремесло». Нам удалось раскопать родословную Глиэра вплоть до XV века. Эта фамилия происходит из Саксонии, из восточной части Германии, которая находится на границе с Чехией. Там и сейчас есть деревушки, где живет много людей с фамилией Глиэр. Мы, кстати, не так давно были там и встречались с нашими дальними родственниками. Эти места славились мастерами музыкальных инструментов, но в прошлом многим из них приходилось покидать родные края. Если в одной деревне живут, допустим, сто пятьдесят Глиэров и все делают музыкальные инструменты, то ясно, что всем им не хватало сбыта. Кому-то приходилось уезжать в другие города и страны. В частности, наши предки переехали сначала в Варшаву, потом в Киев, а оттуда уже в Москву.

Глиэры делали разные инструменты, начиная от скрипок, заканчивая медными духовыми. Сейчас мы начали, наконец-то, собирать эти инструменты. У нас есть скрипка, мандолина, валторна. В интернете я нашел глиэровский тромбон, который продавал человек из Германии всего за 19 евро. Правда, он был в очень плохом состоянии. Вообще по семейной легенде еще до Германии Глиэры жили во Франции. У границ Швейцарии, Италии и Франции есть плато Глиэра и еще около ста географических объектов с нашим именем. Более того, там до сих пор живут несколько семей с такой фамилией. А некоторые из них как две капли воды похожи на московских потомков Глиэра!

– Как получилось, что дом и участок композитора Глиэра в Малаховке оказался разделен, и стал предметом имущественных споров?

– Когда-то половина дома композитора полностью принадлежала нашей семье. В части этой половины дома жил сын Рейнгольда Леонид – один из архитекторов «Детского мира». Леонид был дважды женат, а после его смерти к нам неожиданно пришла незнакомая нам женщина, которая назвала себя его второй женой. Она сказала, что бывший супруг отписал ей свою долю отцовской дачи, и предложила выкупить нам эту долю у нее за какие-то невероятно огромные деньги. Мы, естественно, не располагали такими средствами, да и не обратили должного внимания на ее претензии. Спустя какое-то время, жена Леонида вызвала в наше отсутствие землемеров и очертила свою часть участка, руководствуясь тем соображением, что граница должна проходить там, где ходил, сидел или отдыхал ее супруг.

В итоге, забор прошел вокруг скамейки, где сидел Леонид, по обеим сторонам дорожки, где он ходил или, например, вокруг дерева, под которым он загорал. Получилось, что участок разрезали таким странным образом, что нам даже нельзя стало из новой постройки пройти к старой даче. Удивительно, как такое нелепое деление участка утвердили печатями компетентные специалисты, не имея обязательного в таких случаях согласования с другими собственниками, то есть с нами. Вскоре женщина продала свои доли участка и дома соседу, который профессионально занимается тем, что покупает недвижимость, а потом выгодно ее перепродает.

Мы пытались договориться с соседом, предложили ему пойти нам навстречу и дать возможность выкупить участок за хорошие деньги, но человек сознательно пошел на конфронтацию. Он стал вести себя агрессивно, сразу заявил, что у него свои люди в администрации, в милиции, и чуть ли не на всех уровнях. Из верхней части дома, которая досталась ему от супруги Леонида, он, например, выкинул картины нашего отца, которые всегда там хранились. Согласно последнему судебному решению он должен был уже давно освободить эти помещения, но пока он не уступает ни одного сантиметра. Мы сделали вывод, что нашего соседа не интересует ни история, ни культура, ни какие-то нравственные аспекты, а исключительно стяжательство.

Несмотря на все эти проблемы, все-таки, я думаю, справедливость восторжествует. Скандальная ситуация уже привлекла внимание многих СМИ, а также компетентных органов, которые стали, наконец, разбираться, каким образом вообще все это разделение участка утверждалось без подписей сособственников в нарушение абсолютно всех существующих законов, норм и правил. Нам обещали оказать помощь в Союзе композиторов и в Министерстве культуры. Представители местной администрации на данный момент выступают в суде на нашей стороне. Так что, есть надежда, что дача Рейнгольда Морицевича Глиэра в Малаховке останется местом, где будет бережно храниться память об этом славном композиторе.