Вера Шемякина: «Храним память о книгоиздателе Сытине в Берсеневке»

Вера Тимофеевна Шемякина – заведующая библиотекой в Берсеневской общеобразовательной школе-интернате городского округа Солнечногорск и куратор школьного музея, посвященного знаменитому книгоиздателю и просветителю Ивану Дмитриевичу Сытину. Школа-интернат располагается на земле, бывшей до революции частью подмосковной дачи И. Д. Сытина. Книгоиздатель купил имение на рубеже XIX-XXвеков и, полюбив этот подмосковный уголок, писал о нем так: «Дача у меня знатная, но не под Парижем, а под Москвой, в Берсеневке».

– Расскажите о жизненном пути Ивана Дмитриевича Сытина. Каким образом его судьба оказалась связана с подмосковной Берсеневкой?

– Иван Дмитриевич родился и провел детство в селе Гнездниково Солигаличского уезда Костромской губернии. Однажды дядя Сытина, торговавший мехами, приехал к брату, увидел плечистого и рослого племянника Ваню и, сказав, что мальчику пора кончать сидеть дома на печке, взял с собой на Нижегородскую ярмарку. Иван помогал дяде торговать на ярмарке. Он был общительным и привлекательным юношей, хотя и не был смазливым красавцем, поэтому торговля шла успешно, было много выручки. Дядя, увидев его способности, взял племянника с собой в Москву. Он написал рекомендательное письмо и отправил юношу к знакомому купцу Петру Николаевичу Шарапову, который тоже занимался меховой торговлей. У купца в то время умер брат, от которого ему досталась книжная лавка. Прочитав рекомендательное письмо, Петр Николаевич Шарапов определил Ивана прислуживать в книжную лавку.

Четыре года Сытин был у Шарапова «мальчиком» в его лавке возле Лубянской площади у Ильинских ворот в Москве. Шарапов иногда проверял юношу на честность: клал под половичок самую мелкую монету и велел убраться в комнате. Другие обычно, найдя грош, прятали его за сапог, а Иван всегда поднимал и клал на стол. Через четыре года честной службы Иван Сытин был определен Шараповым в приказчики.

Сытин был малограмотным. В родном селе дьячок кое-как обучал его грамоте, но с книгой он встретился по-настоящему у старообрядца Шарапова в Москве. Бездетный купец часто стал его брать к себе, беседовать. Сытин так вспоминал своего хозяина: «И сейчас, когда мне идет уже восьмой десяток, я вспоминаю о нем, как о моем первом друге, хранителе моего детства и наставнике моей юности». В двадцать четыре года Шарапов женил Ивана Дмитриевича на дочери кондитера Евдокии Соколовой. Купец дал Ивану деньги взаймы на собственное дело, но с условием, чтобы он отдал долг товаром. Сытин снял маленькую комнату, и вместе с приданым и деньгами Шарапова у него вышел капитал в семь тысяч рублей, на который он смог открыть небольшое дело. Евдокия Ивановна стала его верной подругой, воспитала десять детей.

У Сытина проявилась коммерческая жилка, со временем он расплатился с Шараповым. Сначала он печатал лубочные картинки, а потом ему захотелось чего-то более серьезного. Познакомился с секретарем Л.Н. Толстого Чертковым, затем с А.П. Чеховым. Так начинался его путь книгоиздателя.

Когда Сытин нажил первый серьезный капитал, образовал акционерное общество, появились дети, встал вопрос отдыха. Как-то Чехов посоветовал Сытину обзавестись дачей под Москвой. Он долго сомневался, колебался и, наконец, купил дачу в Берсеневке. Сытин очень полюбил эту дачу и владел ей двадцать два года вплоть до революции.

Помимо детей и внуков на этой даче летом жили восемь сирот – племянников супруги Евдокии Ивановны. У ее брата рано умерла жена, оставив его одного с детьми. Кроме того, летом в Берсеневке отдыхали дети рабочих из художественной школы. Чтобы удешевить процесс издания, Сытин создал при фабрике художественную школу и готовил оформителей из детей рабочих и сотрудников.

– Что стало с дачей и фабрикой Сытина после революции?

– В 1918 году у Ивана Дмитриевича все отняли: национализировали фабрику в Москве, конфисковали усадьбу в Берсеневке. В главном доме расположилась трудовая колония для беспризорников. После трудовой колонии был устроен детский дом, а позже сюда приезжали чертежники из Центрального конструкторского бюро. Утром их привозили на машине, а вечером увозили в Москву. В 1983 году случился пожар: то ли проводка была плохая, то ли причиной был не выключенный обогреватель – история об этом умалчивает. Так или иначе, от главного дома после пожара ничего не осталось.

Считалось, что на фабрике Сытина у рабочих были самые привилегированные условия и высокая зарплата в Москве. Рабочие были грамотны, сыты, а больные лечились в доме отдыха в Кисловодске, который специально для них приобрел И.Д. Сытин. Тем не менее, в событиях декабрьского восстания 1905 года именно рабочие сытинской фабрики возглавили забастовку. Они подпольно печатали и распространяли листовки. Сыскное отделение считало фабрику Сытина «осиным гнездом» революции, центром сопротивления стачечников.

Производство после национализации в 1918 году шло плохо: ушли прежние директора, многие эмигрировали. Рабочие, с которыми у Сытина остались связи, рассказывали ему о проблемах производства. Бывший владелец вернулся на фабрику консультантом. Хотя по новым понятиям Сытин был «буржуем», его очень уважал Ленин. Отец Ленина был инспектором училищ, а на дешевых сытинских учебниках в то время учились все. Главная цель Сытина была удешевить книгу, потому что он хорошо помнил свое костромское детство. Много медалей получил Сытин именно за дешевизну книг. При этом качество оставалось высоким. Когда к нам в музей приезжают полиграфисты, они восхищаются тем, как качественно отпечатаны сытинские журналы более ста лет назад.

Сытина взяли консультантом на предприятие, но, конечно, ему не нравилось, как шло дело при новой власти. Он хотел самостоятельности. Позже Ивана Дмитриевича стали использовать как посыльного, потому что заграничные контактеры сказали, что будут иметь дело только с Сытиным, а не с советским правительством. Он стал ездить заграницу, налаживать зарубежные контакты по разным вопросам. К слову, у Сытина до революции была специальная линия в Америке на заводе «Форд». Производственные связи были и в Финляндии, Германии, Италии.

До революции Сытин долго боролся с другими директорами, для которых самым главным была прибыль. Ему долгое время приходилось поступаться принципами, поэтому он постепенно скупал контрольный пакет акций. Наконец, это ему удалось, и, казалось, он мог теперь свободно издавать не какие-то гламурные книги, а Толстого, Решетникова, Успенского… Более того, получив контрольный пакет, он задумал построить в Лужниках – тогда это были пустыри на окраине Москвы – целый печатный городок. Он хотел запустить с нуля полный закрытый цикл, построить красочный, печатный, наборный цеха, цех по переработке бумаги. В этом городке Сытин планировал дома для рабочих, больницы, баню, театр. Он говорил, что теперь, когда у него есть контрольный пакет акций, а дети выросли, наконец, он может приступить к осуществлению своей мечты. Неожиданно на этом взлете все оборвалось: случилась революция…

– На сегодняшний день не осталось никаких построек от усадьбы в Берсеневке?

– Ничего не осталось. Последний флигель сгорел в ночь под Рождество с шестого на седьмое января где-то лет пять назад. Сгорел он при странных обстоятельствах. Староста деревни Берсеневка много лет ратовала за восстановление усадьбы и все-таки добилась, чтобы этот единственный сохранившийся флигель поставили на охрану. В доме до революции жил отдельно один из сыновей Сытина Василий Иванович. Он был медиком, любил природу, у него был свой пчельник. Потом здание принадлежало детскому дому, но детский дом переехал, и дом стал бесхозным: в нем поселились бомжи, собаки... Здание все же получило охранный статус, двери и окна заколотили, чтобы никто не мог проникнуть внутрь, однако вскоре после этого случился пожар. Почему дом сгорел – большой вопрос.

– Существуют ли планы восстановления усадьбы?

– Мы занимаемся, в первую очередь, детьми, ведь у нас педагогическое учреждение. Общественники часто обращаются к нам и подталкивают к каким-то действиям по восстановлению усадьбы, но мы четко даем понять, что не будем участвовать в этом. Мы не отказываемся от контактов, выступаем на конференциях и встречах, посвященных Сытину, но у нас общая точка зрения с директором школы: Сытин был знаменит именно как книгоиздатель, а к книгоиздательству дача в Берсеневке не имела никакого отношения.

Уже есть несколько памятных мест в Москве, которые связаны с главной его деятельностью. У метро Добрынинская на Валовой улице сохранилась Первая образцовая типография имени А. А. Жданова, которая была основана Сытиным. Туда можно пройти, посмотреть старые цеха. Существует отличный музей-квартира Сытина в Москве на Тверской д.12/2. Там располагалась его пятикомнатная квартира. Этот музей изначально был не муниципальным, а поддерживался группой почитателей Ивана Дмитриевича. Много лет его курировала Алешина Наталия Никитична. Последние годы музей столкнулся с финансовыми, имущественными проблемами, пять лет он был закрыт на ремонт. Департамент культуры борется за квартиру, чтобы ее оставили мемориальной. Рядом на Тверской д.14 находится музей «Интеграция» имени Н. А. Островского, и, возможно, он станет его филиалом.

Мы дружим с Музеем предпринимателей, меценатов и благотворителей в Москве. Его директор очень любит Ивана Дмитриевича Сытина, организует встречи, на которые приглашает нас. Еще одно интересное место в Москве есть на Лубянке в «Библио-глобусе». На нижнем этаже магазина находится литературная гостиная имени И.Д. Сытина. В Москве уже есть достаточно мест, которые могут посетить почитатели Сытина.

Еще одно «сытинское» место есть на его малой родине в Костромской области. Сытин родился и до четырнадцати лет жил в селе Гнездниково Солигаличского уезда. Мне три года подряд доводилось отдыхать с семьей в Костромской области, но мы так и не смогли побывать в родном селе книгоиздателя из-за плохой дороги. В селе Гнездниково работает библиотекарем энтузиастка, тоже почитатель Сытина, Валентина Ивановна. Она создала уголок, посвященный просветителю в местной библиотеке.

В Берсеневке Иван Дмитриевич Сытин занимался земледелием, поэтому если усадьбу восстанавливать, то именно с сельскохозяйственной точки зрения. Найдется ли человек, который будет это делать? Будет ли такой активист завозить зарубежных коров и сельхозтехнику, как когда-то Сытин? Было предложение общественников восстановить главный дом усадьбы, сгоревший в 1983 году, но какое представление о И.Д. Сытине даст этот дом? Понять и представить, как он жил нетрудно – вероятно, это был обычный купеческий быт того времени. Опять же, есть замечательный музей купеческого быта в Москве. Зачем плодить много музеев, которые все равно не будут нормально функционировать?

Директор нашей школы Алексей Вениаминович Коротков – историк по образованию, а я закончила филологический факультет по русскому и литературе. Мы оба имеем отношение к книге, с большим уважением относимся к наследию книгоиздателя и просветителя, поэтому мы объединили усилия и решили создать наш школьный музей. Так мы храним память об Иване Дмитриевиче Сытине.