Успенская церковь в Клину

На улице Папивина в Клину находится самый старый храм города и один из старейших в Подмосковье. Специалисты датируют Успенскую церковь серединой XVI столетия. Архитектурной особенностью храма является завершение фасадов тремя треугольными щипцами – прием, который не встречается больше ни в одной другой церкви Подмосковья. До 1764 года церковь являлась соборным храмом древнего Успенского монастыря – мужской обители, упраздненной в ходе реформы по секуляризации церковных земель. В 1920-х годах в Успенской церкви города Клин служил известный священник, художник, поэт, летчик и авиаконструктор Николай Александрович Бруни.

На месте древнего мужского монастыря

Клин принадлежит к числу древнейших городов Московской области, а ядром всякого древнерусского города был кремль. Самый старый храм древнего города обычно нужно искать на месте крепости, однако в Клину такой храм стоит в стороне от исторического ядра. Планировка древнего Клина имела свои особенности. Крепость располагалась у места, где река Сестра делала большую петлю. Кремль находился не внутри самой петли, а как бы «вклинивался» в узкий перешеек между двумя изгибами реки. Внутри «петли» находился один из посадов, который таким образом, хотя и стоял вне стен крепости, защищался с трех сторон водной преградой. Именно в этом месте и был устроен древний Успенский монастырь.

В известном литературном произведении «Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVIIвека» архидиакона Павла Алеппского упоминалась Успенская обитель под Клином. В августе 1655 года московский патриарх Никон предложил своему гостю Макарию IIIв период затянувшегося отсутствия в Москве государя Алексея Михайловича совершить паломническую поездку к северу от столицы – в Валдайский Иверский монастырь и Новгород.

Небольшая делегация, в которую, помимо самого антиохийского патриарха вошли его сын Павел, сербский архиепископ и переводчик, выдвинулась из Москвы 4 августа 1655 года и только на вторые сутки прибыла к берегам реки Сестры. Вот как описывал это путешествие Павел Алеппский: «Проехали 90 верст и в понедельник утром, в праздник Преображения, прибыли в древний каменный монастырь в честь Успения Владычицы, принадлежащий патриархии. Он занимает красивое местоположение; близ него селение, по имени Клин, где мы отстояли обедню».

Павел Алеппский называл монастырь в Клину собственностью патриархии, потому что эта обитель в том же 1655 году была приписана к новгородскому Иверскому монастырю – детищу патриарха Никона. В 1653 году Никон получил разрешение царя Алексея Михайловича основать и построить на государевых землях в Новгородском уезде на озере Валдай новую обитель, посвященную Иверской иконе Божией Матери, священномученику Филиппу и праведному Иакову Чудотворцу. Монастырь на Валдае стал одним из трех, которые основал патриарх Никон в середине XVIIстолетия, наряду со знаменитым Воскресенским Ново-Иерусалимским на реке Истре и Кийским Крестным на Белом море.

В 1655 году Никон вновь бил челом царю Алексею Михайловичу, и на этот раз он просил приписать к строящемуся Иверскому монастырю три обители, расположенные непосредственно на пути от Валдая до Москвы: Рождественский в Торжке, Федоровский в Твери и Успенский под Клином. Эти три монастыря должны были использоваться, в том числе, как места остановок и отдыха для путешествующих иноков Иверской обители и лично Никона во время длительных поездок (более 400 километров) из Москвы на Валдай и обратно.

Древний храм, спрятанный за новыми фасадами

В 1690 году Успенский мужской монастырь в Клину был приписан к Тверскому архиерейскому дому. В начале XVIIIвека кроме старинной церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы в нем имелась и другая каменная церковь – во имя преподобного Сергия Радонежского. В 1764 году по причине секуляризации церковных земель мужская обитель была упразднена, а Успенский и Сергиевский храмы стали приходскими. Так закончилась история древней Успенской обители, хотя следы старины сохранялись во внешнем облике бывшего соборного храма Успения Пресвятой Богородицы. Увы, древние черты церкви в XIXвеке попытались переделать.

В 1810-е годы внешней облик Успенского храма изменился до неузнаваемости. Были пристроены трапезная и колокольня в классическом стиле с элементами западноевропейского барокко. Закомарное покрытие самого храма было заделано четырехскатной крышей, фасады приобрели портики с колоннами, а купол надстроили новым завершением с небольшим барабаном и маленькой главкой. После радикальной перестройки храм, казалось, навсегда потерял исконный облик и стал похож на многие подобные церкви XIXвека.

Тем не менее, искусствоведы безошибочно усматривали под поздней оболочкой церкви ее древнее ядро. Профессор А. И. Некрасов писал в 1920-е годы: «Пространственный смысл – душа здания – вполне сохраняет свое былое очарование внутри… Многие вопросы, возникающие при первоначальном ознакомлении с этим памятником, могут и должны быть разрешены детальным изучением. Несомненно, Успенская церковь имеет значение для понимания московского зодчества XVIв.» В 1962-1967 годах под руководством архитектора Н. Н. Свешникова была проведена научная реставрация, после которой церкви вернулся ее исконный древний облик.

Поэт, художник и летчик, ставший священником

У входа в Успенский храм установлена мемориальная доска в память о том, что с августа 1922 по сентябрь 1924 года здесь служил священномученик Алексий (Никонов). Подвижник пострадал за веру и скончался в одном из северных лагерей в 1938 году. С 1924 по 1928 годы в Успенской церкви служил другой священник, пострадавший в годы репрессий, и скончавшийся в лагере в том же 1938 году. Им был Николай Александрович Бруни.

Николай Бруни был неординарной личностью: не только священником, но и живописцем, музыкантом, скульптором, поэтом, летчиком и авиаконструктором. Многогранность его таланта и сложная судьба сближают его с о. Павлом Флоренским, с которым, Николай Бруни был лично знаком. Отец Николай родился в семье потомственных петербургских художников и архитекторов. Будущий священник окончил в 1913 году Петербургскую консерваторию по классу фортепиано. Ранее в 1911 году он вступил в так называемый «Цех поэтов» – кружок молодых стихотворцев-символистов, который возглавили Сергей Городецкий и Николай Гумилев. Не все одинаково воспринимали поэтический талант Н. А. Бруни. Коллега по «цеху» Осип Мандельштам, например, приходил от творчества Бруни в ярость и говорил: «Бывают стихи, которые воспринимаешь как личное оскорбление».

С началом Первой мировой войны в 1914 году Николай Бруни добровольцем ушел на фронт. Опыту работы санитаром на войне был посвящен очерк «Записки санитара добровольца», опубликованный им в «Новом журнале для всех». В 1916 году Бруни окончил школу авиаторов и совершил ряд испытательных и боевых вылетов. В 1917 году самолет Бруни был сбит немцами под Одессой. Чудом оставшись в живых, летчик дал обет Богу стать священником. Год спустя Николай Александрович смог исполнить это обещание – в тяжелое для Русской Церкви революционное время он принял священный сан и начал служить на приходах в разных городах России.

В 1921 году о. Николай Бруни совершил церковную панихиду по поэту А. А. Блоку в Москве. На 1924-1928 годы пришелся период служения в Успенской церкви в Клину. Однако уже в 1930-е годы Николай Александрович, по сути, оставил сан и устроился на работу в авиаконструкторское бюро. Судьба поэта, священника, летчика и инженера окончилась трагически: в 1934 году он был осужден и отправлен в лагерь в Ухту, а 4 апреля 1938 года – расстрелян близ поселка Чибью в Коми АССР.