Ловушка для Путина и неожиданный козырь Трампа: тревожное пророчество о крахе США сбывается как по нотам

Мохаммед Сидик Кодамани, известный как Сидик Афган, называет себя «Нострадамусом XXI века». Его прогнозы основаны на 40-летних исторических циклах, которые он связывает с ключевыми событиями: 1905, 1945, 1985 и 2025 годы. Хотя скептики сомневаются в его методах, некоторые предсказания — распад СССР, теракты 11 сентября, пандемия COVID-19 — действительно сбылись. Теперь Афган заявляет, что Россия обойдет США в технологической гонке, а Америку ждет внутренний кризис. Насколько реален этот сценарий?

Технологическая война: почему Россия может выиграть

Афган уверен: санкции стали для России катализатором развития. «Когда перекрывают кислород, организм переходит в аварийный режим», — объясняет он. В отличие от США, где технологии развивают частные корпорации, в России ключевые проекты контролируются государством. Это позволяет быстро мобилизовать ресурсы в критических ситуациях.

Примеры прорывов:

• Гиперзвуковое оружие («Циркон», «Кинжал»),
• Системы радиоэлектронной борьбы («Красуха»),
• Кибербезопасность (координированные действия хакерских групп),
• Ядерная энергетика («Росатом» строит 22% мировых реакторов).

Слабости США: разобщенность и внутренние конфликты

Америка, по мнению Афгана, столкнется с тремя проблемами:

• Корпоративный эгоизм. Google, Apple, SpaceX действуют в своих интересах, часто игнорируя государственные.
• Культурный раскол. Поляризация между «красными» и «синими» штатами мешает единой стратегии.
• Зависимость от частного сектора. Даже Пентагон полагается на Илона Маска в вопросах спутниковой связи.

Фото: [сгенерировано нейросетью]

Станут ли 2025–2027 годы переломными

Афган предрекает, что к 2027 году США утратят статус сверхдержавы. Его аргументы:

• Девальвация доллара.
• Рост сепаратизма внутри страны.
• Потеря технологического лидерства.

В то же время Россия, по его прогнозам, укрепит позиции в IT, космосе и энергетике.

Цифры против реальности

Пророчества Афгана — смесь математики и геополитики. Даже если его формулы не идеальны, тренды, которые он выделяет, заслуживают внимания: технологический суверенитет становится ключевым фактором мировой власти.