Юрий Савченко: «Стрельцов был очень душевным человеком, а в фильмах про него нет души»

Фильм «Стрельцов» режиссера Ильи Учителя, который вышел в прокат в конце сентября, уже вызвал немало критических отзывов. Причину прохладного отношения к картине корреспондент «Подмосковье сегодня» отправился выяснить в село Шарапово под Чеховом, где много лет живет Юрий Савченко – известный футболист и арбитр ФИФА, партнер Эдуарда Стрельцова по московскому «Торпедо». Это именно он забил решающий гол в финале Кубка СССР – 1968 после фирменного паса пяткой от Стрельцова.

– Юрий Сергеевич, как вы относитесь к сериалу и байопику «Стрельцов»?

– Я считаю, что, раз собрались снять картину про легендарного человека и в сценарии называете его настоящим именем, надо придерживаться реальных фактов. А то Стрельцов пьяный в Кремле, Стрельцов насмехается над дочкой Фурцевой, Стрельцов лупит по кочану капусты… Сколько же, простите, ереси намесили! Нормального человека выставили каким-то идиотом.

Грубые искажения фактов есть, например, и в «Легенде № 17», и в «Движении вверх», но они не так остро чувствуются на фоне позитивной волны. А в «Стрельцове» основная тема крутится вокруг криминальной трагедии на даче – дешевая натянутая интрига.

На моих глазах и на глазах еще многих живущих Эдуард Стрельцов вернулся в игру и дважды подряд был признан лучшим футболистом СССР. Как это ему, прошедшему лагеря, познавшему суровую изнанку жизни, удалось? Какова роль команды, тренеров, семьи? Эдуард был очень душевным человеком, а в фильмах про него нет души. Хочу верить, что следующее обращение к личности Стрельцова будет более объективным.

– А каким вам запомнился Эдуард Стрельцов на поле и вне его?

– На первой же тренировке я понял, с каким выдающимся игроком выхожу на поле, но, удивительное дело, никакой робости не чувствовал – настолько добрая обстановка была в коллективе. Запомнил первые слова, сказанные мне Эдуардом: «Хорошая у тебя скорость, мне будет удобно тебе пас на ход отдавать». Человек, прошедший несколько лет заключения, никогда не матерился, даже когда вспыхивал в игре, на тренировке, во время преферанса.

У Стрельцова восемь классов образования, но читал он много, с собой всегда брал в дорогу книги. На спиртное после бани или в праздник сбрасывался наравне со всеми. Но при этом в компании всегда знал норму, выпивал три-четыре стопки и заканчивал.

Кстати, в фильмах неоправданно много места уделено первой жене Эдуарда Алле. А я, между прочим, бывал в доме Стрельцовых, был знаком со второй супругой, Раисой. Их дом был пропитан любовью и теплом. Я до сих пор не забыл вкус запеченной рыбы, которую любил Эдуард и которую великолепно готовила Рая…

– Про дело, по которому Стрельцов был осужден, говорили на застольях (спортсмена арестовали в 1958 году по обвинению в изнасиловании 20-летней девушки и приговорили к 12 годам лишения свободы. Спустя пять лет его освободили. – Прим. ред.)?

– Один раз кто-то спросил, как же на самом деле все было, но Эдуард жестко и спокойно попросил: «Ребята, эту тему не трогаем». Вместе с ним в ту роковую ночь на даче было еще два олимпийских чемпиона – Татушин и Огоньков. В отличие от Стрельцова, тех не посадили, но никогда Эдуард не обронил про них дурного слова.

– Ходят слухи, что после смерти Стрельцова к нему на могилу приходила с цветами та самая Марина Лебедева, из-за которой он попал в тюрьму. Вы в это верите?

– Верю. Насколько помнится, эти разговоры пошли от трех-четырех болельщиков «Торпедо», которые все про всех знали. Они обожали Стрельцова и знали Лебедеву в лицо. Ее приход на кладбище, как понимаю, лишний раз убеждает, что дело Стрельцова было сфабриковано. Надеюсь, мы когда-нибудь узнаем, кем и для чего.