Александр Семенихин: «Стараемся донести самое важное о подвиге новомучеников»

В 2017 году при церкви Флора и Лавра села Ям появился музей новомучеников и исповедников домодедовских. Экспозиция расположена в историческом здании 1885 года, в котором до революции находилась церковно-приходская школа. В музее рассказывается о тринадцати канонизированных новомучениках домодедовской земли. Отдельное место занимает рассказ о жизни отца Владимира Востокова, личные вещи которого представлены в мемориальной комнате священника. Также в музее можно узнать об истории села Ям, традиционных занятиях его жителей и побывать в избе ямщика. О приходском музее рассказал в интервью нашему порталу его куратор краевед Александр Семенихин.

– Расскажите, как в селе Ям появился музей новомучеников? Кто участвовал в его создании?

– В 2017 году проходили памятные мероприятия, приуроченные к столетию начала гонений на Русскую Православную Церковь. В феврале-марте 2017 года благочинный Домодедовского округа отец Владислав Гусар предложил создать серьезную экспозицию, посвященную новомученикам. В тот момент я как раз расширял поиск сведений об отце Владимире Востокове, судьба которого меня интересовала в связи с моей родословной. Я связался с Флоро-Лаврским приходом, где он когда-то служил, предполагая, что в храме найду новые материалы. Однако о Владимире Востокове, наоборот, здесь ничего не знали. В итоге, мы объединили усилия. Создавали музей четыре человека: Марина Федоровна – староста храма, художник Алексей Нейман, еще один рабочий и я. Через два месяца нашей совместной работы музей был готов к открытию.

– Ситуация с преследованием священнослужителей на территории нынешнего Домодедовского округа отличалась от других районов Подмосковья?

– Село Ям относилось раньше к Подольскому уезду, который включал в себя современные Домодедовский, Ленинский, Подольский районы Московской области и часть Москвы. На территории Подольского уезда в 1917 году было восемьдесят девять действующих храмов и три монастыря, а к февралю 1941 года действовало всего три храма. Однако и их было решено закрыть. Оставались действующими только Троицкий собор в городе Подольске, Никольская церковь в Ермолино и церковь в селе Домодедово. Поскольку в районе не должно было остаться ни одного действующего храма, планировалось переименовать Подольск в город Безбожник и вокруг него образовать Безбожный район Московской области. Информация об этом появилась в печати, но, во-первых, многие выступили против такой инициативы, а, во-вторых, началась война, и стало не до этого. К счастью, с 1943 года политика властей по отношению к Церкви поменялась, и к проекту переименования возвращаться не стали.

Священнослужители, монахи или миряне из почти всех восьмидесяти девяти храмов и трех монастырей, действовавших на 1917 год, подверглись репрессиям. На сегодняшний день известно о двадцати трех новомучениках Домодедовского района, которые были канонизированы в лике святых, хотя в целом пострадавших за веру и прошедших через тюрьмы и ссылки было гораздо больше.

У нас в музее есть карта церквей, где служили новомученики домодедовского края. Когда мы готовили экспозицию, было известно о тринадцати новомучениках, но за два года их число, как я уже сказал, возросло до двадцати трех. Вскоре после открытия музея в том же 2017 году была прославлена в лике святых матушка Фамарь Марджанишвили – основательница Серафимо-Знаменского скита, и, кроме того, мы нашли в архивах сведения еще о девяти новомучениках, связанных с нашим краем. Они уже были прославлены по последним местам служения, но родились или какое-то время жили на Домодедовской земле. Наш благочинный отправил рапорт на имя митрополита, и тот одобрил включение этих девяти имен в собор Домодедовских новомучеников.

– В музее вы рассказываете о судьбах всех новомучеников, служивших на территории Домодедовского округа?

– Чаще всего к нам приходят дети из домодедовских школ или из воскресных школ домодедовских храмов. Может быть, мы не рассказываем подробно о каждом новомученике, но стараемся донести самое важное об их подвиге, процитировать документы, письма.

В церкви Флора и Лавра села Ям с 1929 по 1937 год служил новомученик отец Ярослав Савицкий. Он был родом из Гродненской губернии, служил священником в женском монастыре села Красносток (теперь это территория Польши). Когда началась Первая мировая война, монахинь этой обители эвакуировали в Москву. Вместе с ними отец Ярослав попал сначала в подмосковную Екатерининскую пустынь, а когда монастырь закрыли, стал служить в храме села Ям. Любопытный документ эпохи – номер газеты «Подольский рабочий» со статьей «Вечерний звон», где рассказывалось о появлении в селе Ям нового активного священника Ярослава Савицкого. В статье говорилось следующее: «Новый поп – мастер своего дела… С его прибытием оживилась работа церкви. Классовый враг не спит… По вечерам гудят колокола Старо-Ямской церкви, убаюкивая ячейку безбожников». В этой статье местную власть фактически призывали расправиться со священником, что и произошло. Отец Ярослав Савицкий был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации и расстрелян восьмого декабря 1937 года на Бутовском полигоне.

Вместе с отцом Ярославом Савицким по тому же делу расстреляли священника Косьму Коротких, жившего последние годы в селе Лукино, где действовал до революции Иерусалимский Крестовоздвиженский монастырь. Этот монастырь стоит в трех километрах от нас. В середине XIXвека он назывался Флоро-Лаврской женской общиной и находился в селе Ям. Позже общине пожертвовали новую землю в Лукино, где и образовался нынешний монастырь.

В советские годы Иерусалимский Крестовоздвиженский монастырь закрыли. В той же газете «Подольский рабочий» вышла статья «За монастырской стеной», которая сообщала о новой жизни в бывшем монастыре, после того, как в нем открыли санаторий. Прежняя монашеская жизнь описывалась примерно так: около двухсот монахинь сеяли в округе «религиозный дурман», собирая вокруг обители кликуш и юродивых, а сами в это время пьянствовали за монастырскими стенами. В статье приводились и вовсе небылицы: якобы время от времени монахини становились матерями и, чтобы сберечь «честь» монастыря, отдавали детей на воспитание крестьянам. Некоторые монахини даже убивали младенцев: топили в монастырском пруду. Конец этому, по смыслу статьи, положила Октябрьская революция.

В нашем музее хранятся лагерные письма Федора Николаевича Фиалковского – зятя священника церкви села Ям Владимира Востокова. Федор Николаевич был в местах заключения на Дальнем Востоке. Фиалковского осудили только за то, что в его рабочем кабинете висел портрет маршала Тухачевского, которого за два месяца до этого расстреляли. За мнимое сочувствие врагу народа его посадили на десять лет. Фиалковский писал о лагерном быте: барак на восемьдесят человек, много священников, температура в помещении не поднималась выше десяти градусов. Он просил жену не присылать пряники и яблоки – это была большая роскошь, из-за которой заключенные дрались.

Каждый месяц на глазах Федора Фиалковского кто-то умирал. Он был грамотный и достаточно образованный человек, поэтому работал в лагерном лазарете. Судьба других заключенных была тяжелее. После десяти лет жизни в лагере он вернулся инвалидом, а другие умирали от непосильного труда, особенно, если это были пожилые люди.

Из двадцати трех домодедовских новомучеников десять были расстреляны в Бутово, поэтому у нас в музее поставлен крест – копия креста, который стоит на расстрельном полигоне. Остальные погибли в местах заключения, ссылках и тюрьмах.

– Вы упомянули имя священника Владимира Востокова, как сложилась его судьба?

– Во-первых, нужно сказать о его тесте Николае Евграфовиче Сироткине, который был благочинным Подольского уезда с 1887 по 1920 годы. Он служил в селе Захарьино Подольского уезда в районе нынешнего Южного Бутово. Отец Николай Сироткин был основателем русской фенологии. В селе Захарьино священник создал первую метеорологическую станцию на территории Подольского уезда, где с 1869 по 1920 год, до последнего дня жизни, вел фенологические и метеорологические наблюдения. Если вы по телевизору или радио услышите, что в Москве зарегистрирован исторический минимум или максимум температуры, скорее всего это основывается на данных отца Николая, записанных в селе Захарьино. Наблюдения священника Николая Сироткина в течение пятидесяти лет считаются самыми длительными в истории мировой метеорологии и фенологии, записанные одним человеком на одном месте. Отец Николай Сироткин был также известным просветителем, краеведом. Он написал несколько историко-краеведческих книг, издавал брошюры о церквях своего благочиния.

Благочинный Николай Сироткин участвовал в освящении храма в селе Ям, и при его участии в 1885 году открылась наша церковно-приходская школа. С 1887 по 1891 годы в ямской школе работал учителем выпускник Московской духовной семинарии Владимир Игнатьевич Востоков. Жил он здесь же при школе в комнате для учителя. Отец Николай Сироткин увидел во Владимире Востокове выдающегося педагога, человека, который может донести свои мысли до людей, и посоветовал ему принять сан священника. Более того, отец благочинный выдал замуж за Востокова свою дочь Елену Николаевну Сироткину. Владимир Игнатьевич принял сан и служил первое время во Флоро-Лаврской церкви села Ям. С 1903 года он был переведен митрополитом Владимиром Богоявленским на служение в Москву. При этом в деревне Горки священник приобрел себе дачу.

Владимир Востоков стал одним из выдающихся русских проповедников начала XXвека. Он написал больше тридцати книг, а с 1911 года начал публиковать собственный журнал «Отклики на жизнь». В Москве отец Владимир Востоков был настоятелем храма великомученика Никиты в Старых Толмачах. В своем журнале Владимир Востоков опубликовал статьи против Григория Распутина, чем заслужил неодобрение властей и правящего архиерея. За эту позицию его перевели из Москвы в Коломну. Священник имел невероятную популярность в народе. Храм не вмещал всех желающих послушать его проповеди, поэтому он выходил из церкви и проповедовал на улице.

Перед революцией отец Владимир Востоков переехал в Уфу и от Уфимской епархии был избран членом Поместного собора 1917-1918 годов. Кстати, ранее он некоторое время служил в Князь-Владимирском храме при московском епархиальном доме в Лиховом переулке, где проходил этот собор. На Поместном соборе он произнес речь, в которой утверждал, что революция, происшедшая в России – это еврейский заговор. Вскоре после этого на столе у Льва Троцкого появился приказ о расстреле Востокова. В своих мемуарах, которые находятся в США, отец Владимир писал, что спастись ему удалось благодаря духовному сыну – родному брату любовницы Троцкого, который сумел выкрасть этот приказ. Однако угроза расправы не исчезла, поэтому священнику за большие деньги сделали поддельный паспорт в английском посольстве. Владимир Востоков побрился, состриг бороду и, в ожидании паспорта, уехал к себе на дачу в Горки. Интересный факт – отец Владимир под видом крестьянина встречал в Горках Ленина и разговаривал с ним.

После этого отец Владимир уехал на поезде в Киев, где уже была другая власть, потом – на Кубань, в Новочеркасск. Он служил год в Крыму, когда там правил Врангель, а потом на последнем пароходе отплыл из Крыма в Сербию, где служил до 1944 года. Из Сербии он перебрался в Австрию, а оттуда в 1951 году вылетел на самолете в Нью-Йорк. С собой он вез почитаемую в русском зарубежье икону Божией Матери Курская Коренная. Отец Владимир Востоков скончался в Сан-Франциско в 1957 году в сане протопресвитера. Последние годы он был настоятелем церкви святого Тихона Задонского при приюте, который основал владыка Иоанн Максимович для китайских детей, перевезенных с острова Тубабао.

– В мемориальной комнате отца Владимира Востокова представлена его мебель, посуда, книги, журналы, картины, фотографии… Как все эти вещи попали к вам в музей?

– Мы нашли потомков отца Владимира, которые и передали вещи в музей. Владимир Востоков эмигрировал вместе с дочерью, а его жена Елена Николаевна Сироткина и еще трое детей остались в Москве. Старшая дочь Людмила была замужем за Федором Фиалковским, о письмах которого я говорил, но детей у них не было. Однако у сына священника, Льва Владимировича Востокова, родилась дочь Тамара. В девяностых годах она эмигрировала в Канаду, но у семьи осталась дача в Тверской области, где и хранились вещи Владимира Востокова. Отец Николай Сироткин приходится дальним родственником некоторым моим предкам, и я много лет искал его прямых потомков. Наконец, через интернет я вычислил его внучку Тамару Львовну. Она передала вещи отца Владимира в наш музей.