Михаил Денисов: «Более 700 исторических подмосковных церквей не имеют ни одной публикации»

В 2021 году в научно-исследовательском центре «Приходская история» вышел библиографический указатель «Православные храмы Москвы и Подмосковья (1783-2021 гг.)». В этой книге впервые представлены издававшиеся работы обо всех церквях Московской области почти за 250 лет. Автор справочника – Михаил Евгеньевич Денисов, руководитель центра, профессиональный краевед и историк. Краеведческий интерес Михаила Денисова связан как с Москвой, так и с Подмосковьем, особенно, южным. Первые его работы были посвящены истории приходов в селах Талеж и Скурыгино Чеховского района, а в настоящее время одно из направлений работы центра «Приходская история» – это исследование истории храмов города Серпухов.

– Михаил Евгеньевич, почему деятельность центра посвящена именно приходской истории?

– Актуальность темы очевидна всем, кто имеет историко-краеведческое образование или кругозор и интерес. Тема истории храмов Москвы и Подмосковья, казалось бы, столичного региона, на самом деле требует еще много работы.
В позапрошлом году наш центр выпустил библиографический указатель храмов Москвы и Подмосковья с 1783 по 2021 годы. Мы не относимся к критикам по характеру деятельности, но, к сожалению, этот указатель во многом явился своеобразной критикой, потому что он показал не очень хорошую ситуацию в церковном краеведении. На данный момент в Подмосковье мы выявили 755 (!) исторических храмов, которые являются объектами культурного наследия федерального или регионального значения, и не имеют ни одной публикации с момента своего создания. В Москве подобных храмов – 78.

– Какая это доля от общего числа исторических храмов?

– До революции в Москве и Подмосковье имелось около полутора тысяч храмов. Из них 833 не имеют исторического описания, то есть почти половина... Но даже из тех храмов, что имеют описания, многие стали предметом исследований только в XIX веке и после этого никого больше не интересовали. В указателе перечислены 962 издания, из них 476 современных. Сюда мы не вносили издания, которые вроде бы имеются (на них есть сноски в других работах), но в крупнейших библиотеках их нет, и существование работ надо принимать на веру. Таких книг около 50.

– Указатель стал первым изданием такого рода?

– Да. В 2008 году Государственная публичная историческая библиотека выпустила аналогичный указатель, но несколько другого характера. Во-первых, он включал только Москву, во-вторых, издания только послесоветского времени. При этом он включал статьи периодических изданий. В нашем указателе в этом плане представлены только отдельные издания (книги) об одном храме. Мы не указывали обзоры храмов благочиния или районов. Мы предполагаем, что книга будет интересна специалисту или любителю истории, которому обобщающие труды и обзоры, в принципе, и так известны.

Я хочу сказать о позиции нашего центра, что мы принципиально не разделяем Москву и Подмосковье. Называем обобщенно этот регион «Московский край». Границы между Москвой и Подмосковьем на самом деле искусственные, в реальной жизни их практически нет, в том числе и в культурном плане. Указатель построен по территориальному принципу: сначала идет Москва, потом Подмосковье по епархиям. С прошлого года в Подмосковье появилось целых пять епархий вместо одной. Мы успели учесть это деление.

– Некоторые городские округа Подмосковья исторически относились к другим губерниям и епархиям. В вашей книге они отмечены?

– Да, есть округа, которые целиком или почти целиком перешли из других губерний. Например, Зарайский и Егорьевский – из Рязанской, и Каширский большей своей частью – из Тульской. Много храмов в Сергиево-Посадском округе перешли из Александровского уезда Владимирской губернии. В Орехово-Зуевском округе есть храмы из Покровского уезда Владимирской губернии. В Талдомском округе, Дубне, Лотошино и Шаховской – из Тверской губернии. В городской округ Можайск попала часть Гжатского уезда Смоленской губернии. В Наро-Фоминском городском округе есть часть Боровского уезда Калужской губернии. Из примерно 1500 исторических храмов Москвы и Подмосковья – 360 храмов исторически принадлежали другим губерниям. В книге они, конечно, учтены, потому что мы берем современное деление.

В нашем центре мы создали специальную базу по храмам, которые перешли из других губерний, потому что по ним нужны другие архивы, литература и источники, в отличие от тех, которые мы применяем к Москве и Подмосковью. Если возникнет интерес у краеведов, задумавших написать историю своего прихода в этих окраинных районах области, то можно теперь обратиться к нам за помощью.

– Литература о старообрядческих храмах не вошла в книгу?

– Нет, только православные храмы. В принципе исследований о старообрядческих храмах минимальное количество. Есть известный специалист по этой теме Сергей Сергеевич Михайлов. У него есть труды и по православным храмам Подмосковья, и они вошли в указатель. Также вошли обзорные работы по единоверческим приходам. Но это мизер от общего количества. Хотя старообрядцам по характеру их веры должна вроде как быть свойственна любовь к старине, но, на самом деле, церковно-краеведческого ажиотажа у них не наблюдается.

– Публикации, наверное, не равноценны по качеству? У вас был какой-то ценз?

– Нет, ценза не было. Мы даже включили несколько работ, откровенно говоря, антинаучных. Это свойственно сельским краеведам, особенно, если их образование и сфера деятельности далека от исторической науки. Но мы принципиально не цензировали работы: брали все, что есть. Повторюсь, что указатель ориентирован на специалиста, который сам способен определить, что к чему.

Отмечу, что в целом современная литература более низкого качества, чем дореволюционная. Дореволюционное церковное краеведение в Московском крае было на высоте. Публикации готовились практически всегда только на архивах. Например, зарайскому священнику Иоанну Добролюбову в конце XIX века не составляло труда регулярно ездить в Москву из Зарайска работать в Московском архиве Министерства Юстиции (сейчас – архив древних актов). Он подготовил пять томов описаний всех храмов Рязанской губернии, два из которых – о Зарайском и Егорьевском уездах – представляют большой интерес для нас.

– Вы говорили, что многие храмы вообще не имеют описаний, но, вероятно, другие, наоборот, имеют несколько книг?

– Да. Отмечу, что мы работаем не только по Москве и Подмосковью, но и по всей России. Грубо говоря, у нас три уровня работы. Общероссийский – это спецкурс о том, как написать книгу об истории своего прихода. Второй уровень – это издание справочной литературы в помощь тем, кто будет заниматься конкретными храмами Москвы и Подмосковья. Есть и третий, муниципальный, уровень – это южное Подмосковье: городские округа Чехов и Серпухов.

Работая на общероссийском уровне, мы видим, что епархии разные. Некоторые епархии не проявляют никакого интереса к этой работе, другие заинтересованы. Многие спецкурсы состоялись в тех епархиях, в которых и так в принципе все хорошо. То же касается и Московского края. Например, в храме мученицы Татианы при МГУ в наше время вышло уже третье издание книги о приходе. А где нет приходской истории с 1783 года, там еще много лет ее и не будет.

– С чем это может быть связано?

– Во-первых, это связано с образовательным уровнем и общекультурным кругозором настоятеля. В том числе, и поэтому в Подмосковье ситуация хуже, так как в Москве принципиально зачисляются в клир только лица, защитившие магистерскую диссертацию. Во-вторых, это связано чисто с практическим аспектом, потому что в Москве все архивы и библиотеки рядом. Другое дело, когда священнику нужно регулярно ездить в Москву в архив, например, из Лотошино – это практически немыслимо. Найти и профинансировать специалиста тоже непросто.

– Какие бы подмосковные храмы или округа вы хотели бы похвалить, как лидирующие в церковном краеведении?

– Похвала здесь, наверное, должна быть адресована не храмам, а отдельным краеведам, которые работают в Подмосковье. Например, в городском округе Истре хочу отметить работу Сергея Павловича Носикова, а также команду, которая создала уникальный сайт «Утраченный Божий дом». Изучение утраченных святынь – это, вообще, большая редкость. До революции этим вопросом занимался священник Николай Алексеевич Скворцов. До сих пор его публикации об уничтоженных церквях Москвы и Подмосковья служат нам справочным материалом.

Кроме Истры в Подмосковье в лидерах – Коломна. Там даже не один, а несколько краеведческих центров. В Коломне готовят краеведов в Коломенском пединституте (сейчас Государственный социально-гуманитарный университет). Издательство «Лига» издавало при митрополите Ювеналии серию «Святыни Подмосковья». Есть журнал «Апостол» тоже краеведческого характера. Сейчас, правда, одним краеведом в Коломне стало меньше. Викарный епископ Петр (Дмитриев) был назначен на другую кафедру – в Омскую митрополию.

Раменский округ и, вообще, юго-восточное Подмосковье – это «епархия» кандидата педагогических наук Вадима Вадимовича Никонова. Он является главным специалистом, в первую очередь, по Раменскому городскому округу. В серии «Храмы Гжельской земли» вышло 8 его книг. Некоторые исследования Вадима Вадимовича изданы в двух томах, например, по Преображенскому храму города Люберцы и по Владимирскому храму в Быково.

В Орехово-Зуевском округе до недавнего времени, в свою очередь, очень активно работал Евгений Викторович Старшов, издавший около 10 церковно-краеведческих книг.

Наш опыт модерации ситуации церковного краеведения в Московском крае показывает, что в среднем выходит 10, в лучшем случае 15 изданий в год. Учитывая, что 755 храмов в Подмосковье еще не имеют описаний, эта работа будет завершена нескоро. К тому времени храмы, построенные на наших глазах, тоже станут историческими. Современное храмоздательство сильно опережает «храмоописательство».

– В указателе отмечены книги и по утраченным церквям?

– Да, таких книг около 100, но современных работ об утраченных храмах немного. Например, совсем недавно в конце 2022 года вышел большой фолиант по утраченному Головинскому монастырю в Москве в районе Речного вокзала. От него осталась одна колокольня, которая является ныне приходским храмом. Есть храмы, которые существовали до революции, но позже были утрачены. Про них писали в свое время, как про существующие. Москва потеряла третью часть храмов в 1930-е годы.

– Почему нижняя временная планка в указателе – 1783 год?

– Вообще, зарождение краеведения относится к XVIII веку. В 1783 году вышла работа про Успенский собор Московского Кремля протопресвитера Александра Левшина. Это была первая книга такого рода. Автор родился в селе Липицы под Серпуховом. Вместе с братом, будущим митрополитом Платоном, он воспитывался во Владычнем монастыре (в то время мужском).

Конечно, работа отца Александра Левшина не достигала того профессионализма, который был свойственен авторам в конце XIX века. А тогда был настоящий расцвет церковного краеведения. В начале XX века появился даже Московский археологический институт, где тот же самый священник Николай Скворцов читал курс москвоведения. Этот институт за недолгое время существования подготовил больше 5 тысяч студентов.

Если бы не революция, конечно, церковное краеведение держалось на уровне некоторых других стран, например, Англии. Английская модель истории приходов, к слову, перекликается с нашим дореволюционным опытом. Просто у них не было каких-то серьезных препятствий и катаклизмов, поэтому там изучен практически каждый англиканский храм.

– С чем связано третье направление вашего центра – изучение именно южного Подмосковья?

– Выше мы перечислили те округа, которые в краеведческом плане лидируют: Истринский, Коломенский, Раменский и другие. В этой связи Серпухов был выбран нами принципиально как захудалый в краеведческом отношении город. Мы латаем эту дыру, потому что многие церкви не изучены: 40 храмов в Серпуховском округе требуют описания, из них 17 приходится на сам город. В Серпухове выходили работы только про Ильинский храм в 1990 году и брошюра про храм на Занарском кладбище в 2017 году. В планах центра издание справочника по названиям улиц Серпухова и исследование городских часовен. Здесь огромное поле деятельности.

Вообще, мой краеведческий интерес проявился много лет назад именно в южном Подмосковье. Ранние мои работы были по храмам Чеховского района. Первая моя книга была посвящена храму в селе Талеж – сейчас это подворье Давидовой пустыни. Когда я увидел этот храм впервые в конце 2005 года, был поражен его ужасающим состоянием. Тогда он стоял бесхозным, паломники массово ехали в Талеж на источник, но никто не замечал храм, который стоит на горе. Этот храм, построенный графом Владимиром Григорьевичем Орловым, был восстановлен к 2014 году.

Вторая моя работа была посвящена уничтоженному храму Илии пророка в селе Скурыгино городского округа Чехов. Сейчас там построен временный храм, а в 1930-х годах в Скурыгино все было сметено с лица земли. А ведь там была усыпальница Васильчиковых – владельцев имения. Среди погребенных в семейном некрополе был Вася Васильчиков, из-за болезни скончавшийся в юношеском возрасте. С ним как репетитор занимался Николай Васильевич Гоголь, правда, не в Скурыгино, а в другом поместье Васильчиковых – Диканьки.

– Сколько человек в вашей команде?

– У нас небольшая команда – порядка десяти человек. Мы позиционируем себя и как издающую организацию. Издаем, в первую очередь, собственное творчество. Специфика работы, свойственная именно нашему центру, это скрупулезное отыскивание микрофактов по всей стране. И это принципиальное отличие от кандидатских и докторских диссертаций по истории. Там все пишется на основе одного архива, а иногда – одного архивного фонда. У нас другой подход. Бывает, что в работе использовано порядка пятнадцати и более архивов. Поэтому у нас есть представители во Владимире, Твери, с недавнего времени в Санкт-Петербурге.

Конечно, основная не только административная, но и научная работа лежит непосредственно на мне. Еще одна из сторон деятельности нашей организации, которую я не упомянул, это именно научная работа. То есть разработка источниковедения темы, историографии. Выражается она в выступлениях на конференциях, публикациях научных статей. Это как раз отличие нашего центра от других краеведческих организаций: у нас идет не только практическая работа, но и научное осмысление.

– Как вы относитесь к любительскому краеведению и тому, что автор книги по истории храма не имеет исторического образования?

– Термин краеведение имеет много значений, потому что краеведение – это и изучение географии края. Краеведение любительское чаще всего ограничивается какой-то местностью. Такой краевед не будет изучать объекты в разных частях Подмосковья, как это делаем мы.

Я не хочу сказать, что люди, имеющие неисторическое образование, не могут писать книги. Наоборот, на спецкурсах мы всегда настаиваем на том, что не нужно ограничиваться этим. Есть примеры хороших книг в Москве и Подмосковье, изданных авторами, которые не являются историками. Например, историю храма в Москве у Крестовской заставы написала кандидат технических наук. В Коломне хорошая книга написана гастроэнтерологом.

Здесь дело не в образовании, а, наверное, в кругозоре. К сожалению, есть и случаи, когда любительское краеведение приводит к совершенно ошибочным воззрениям. Для таких книг характерно в принципе одно и то же: перенос на Московскую землю событий, которые происходили в Киевской Руси. Обязательно упоминаются Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич и т.п. Например, покойный писатель Юрий Николаевич Сбитнев утверждал, что село Талеж называется так по имени убийцы древнерусских князей Бориса и Глеба (боярин Талец), который из-под Киева якобы сбежал в южное Подмосковье, прячась от возмездия. Когда встречаешь такие утверждения, сразу понятно, что дальше можно не читать.

– Какие открытия в исследованиях церквей Подмосковья вы могли бы назвать?

– Открытия есть, но не хотелось бы торопиться их обнародовать. Не потому что мы принципиально что-то скрываем, просто в науке поспешность может привести к неправильным выводам. Есть гипотезы, которые мы выдвигаем, но их еще надо проверять. Таких открытий довольно много, в том числе сенсационных.

Среди наших предполагаемых открытий – обретение в Серпухове утраченного первообраза иконы «Взыскание Погибших «Борская». Эта икона происходит из села Бор Калужской области. Следы ее утратились после революции из-за последовательного закрытия храмов, где она хранилась: сначала в селе Бор, а потом в селе Гостешево в 1961 году. Икона считалась утраченной, но на самом деле она, по всей видимости, находится в Ильинском храме г. Серпухова. По крайней мере, все исторические источники, в том числе устная история, свидетельствуют об этом. Скорее всего, мы проведем еще и технические исследования, рентген. Тогда уже вопрос будет решен окончательно.

Я не говорю про микрооткрытия вроде обнаружения фотографий того или иного человека или объекта, которые нигде раньше не встречались. Как раз это отличает краеведа-любителя от профессионала. Для краеведа-любителя обнаружение такой фотографии – это чуть ли не мировая сенсация, а для нас -часть повседневной работы.

Из сенсационных открытий назову также определение новой даты основания Серпухова. Официально датой считается 1339 год – первое упоминание в грамоте Ивана Калиты. Мы предлагаем другую дату – 1161 год, то есть почти на двести лет раньше. Дело в том, что в Богоявленско-Анастасиином монастыре в Костроме в дореволюционные времена на фреске имелась надпись о том, что в Серпухове в 1161 году была создана соборная церковь, подобной которой по красоте никогда не было и не будет.

На основании этой фрески наш центр историю Серпухова ведет теперь с 1161 года. Мы с некоторым нахальством заявляем новую дату основания города, но кто желает, может с нами поспорить. Эти два города – Серпухов и Кострому – связывает святой Никита Костромской. Он начинал в Боровске, потом подвизался в Высоцком монастыре в Серпухове, а затем – в Костроме, где и скончался. Поэтому совсем скептически относиться к этой дате на фреске я бы не стал.

– Где можно прочитать или приобрести книгу?

– Книга есть во многих муниципальных библиотеках Подмосковья. К слову, заметил, что чиновники Московской области, как областного, так и муниципального уровня, проявляют больше интереса к краеведению, чем их коллеги в Москве. В Подмосковье даже у сотрудников библиотек отношение другое. Москва считается столицей государства, но все забывают, что помимо того, что это общероссийский и мировой центр, еще и просто земля, на которой люди родились и живут. Именно такой региональный городской уровень в Москве меньше осознается, чем в области.

– Книга вышла более года назад. Как бы вы оценили реакцию читателей?

– К сожалению, обратной связи немного. Это больше всего огорчает любого автора. Может быть, читатели порой боятся или стесняются побеспокоить? На самом деле, автор будет признателен за любую критику. Дополнения и уточнения всегда отслеживаются, и затем, как правило, выходит уже второе, исправленное, издание.