Валентин Иванов: «К истории волоколамских усадеб пришел через отцовские книги»

Валентин Иванович Иванов – краевед из города Волоколамска и коренной житель волоколамской земли. Валентин Иванович родился в селе Теряево на территории Всехсвятского скита Иосифо-Волоцкого монастыря, где в советские годы располагалась больница. Более 30 лет назад Валентин Иванович увлекся историей рода волоколамских землевладельцев Чернышевых, а последние 20 лет собирает материал обо всех когда-либо существовавших усадьбах Волоколамского района. На данный момент краевед собрал информацию о более чем 40 усадьбах. В интервью «Подмосковье сегодня» исследователь рассказал о некоторых из них: Ивановское-Безобразово, Болычево, Стеблево, Ярополец.

– Валентин Иванович, с какого времени вы начали собирать материалы по волоколамским усадьбам?

– С конца 1980-х годов я стал изучать родственные связи Чернышевых – владельцев усадьбы в Яропольце, а Чернышевыми заинтересовался через Пушкина. В 1970-х годах была своего рода мода на А.С. Пушкина: литературы о великом поэте и его творчестве в то время выходило несметное количество. Но у меня интерес к Пушкину возник еще в детстве. В 1949 году широко отмечался пушкинский юбилей, и институт им. Баумана, который шефствовал над колхозом им. Сталина в нашем селе Теряево Волоколамского района, организовывал к этой дате лекции, концерты, драматические постановки и многое другое.

В 1949 году отец принес домой «Евгения Онегина» в мягкой обложке и с великолепными иллюстрациями. Отец собирал книги еще со времени учебы в Москве, и на чердаке нашего дома находилась большая библиотека. В 1920-е годы отец жил в Москве в студенческом общежитии на улице Богдана Хмельницкого (Маросейке) прямо за Политехническим музеем. Это было очень интересное время, ведь тогда в Москве жили и выступали Маяковский, Каменский, Уткин, Есенин… После окончания института отец семь лет работал под Брянском. Все это время он собирал книги и отправлял в Теряево. Большая удача, что библиотека сохранилась в войну и тяжелые послевоенные годы.

Ребенком я забирался на чердак, копался в отцовских книгах, и через эти иллюстрации «Евгения Онегина», через Пушкина, постепенно вышел на «усатую княгиню» Наталью Петровну Голицыну (урожденную Чернышеву), которая стала прототипом старухи из «Пиковой дамы». Позже я узнал, что эта «усатая княгиня» владела усадьбой неподалеку от нас в селе Ярополец Волоколамского района и именно здесь родила сына Дмитрия, который стал впоследствии генерал-губернатором Москвы. Дмитрий Владимирович Голицын находился в этой должности в 1822 – 1844 годы. Это был важный период в истории города и страны, когда Москву нужно было восстанавливать после нашествия наполеоновской армии.

Наталья Петровна Голицына была богатой и властной женщиной. Несмотря на то, что сын уже занимал высокий пост генерал-губернатора Москвы, она выделила ему на содержание всего одну деревню в Дмитровском уезде и только 50 тысяч рублей, чего едва хватало на представительские расходы. Слухи о строгости Голицыной дошли до императора Николая I, и царь вынужден был вмешаться в семейные дела, чтобы убедить Голицыну не обижать сына.

Через эти соприкосновения: отцовские книги, иллюстрации из «Евгения Онегина», княгиню Наталью Петровну Голицыну – я постепенно перешел к теме владельцев усадьбы в Яропольце Чернышевых. Потом мой интерес стал шире: я стал изучать и другие усадьбы Волоколамского района.

– Самая близкая к Волоколамску усадьба находится в селе Ивановское?

– Да, примерно в трех километрах от Волоколамска находится Ивановское-Безобразово. В свое время я сделал обмеры и чертежи построек этой усадьбы, будто предчувствуя, что они могут исчезнуть. Все эти постройки теперь стоят в руинах, кроме недавно отреставрированной Знаменской церкви – редкого по красоте памятника церковной архитектуры XVIIIвека. Эту церковь перестраивали в начале XIXвека, а в 1860-е годы обрушился уникальный купол. Первоначально храм напоминал знаменитый Хлебный дом в московском Царицыно работы В.И. Баженова. Архитектор, который проектировал Знаменскую церковь в Ивановском, был родственником Баженова: оба были женаты на сестрах – дочерях московского купца Л.И. Долгова. Я полагаю, что зодчий в Ивановском заимствовал некоторые приемы Баженова, в том числе и в проекте церкви.

В 1864 году обрушившийся барабан основной храмовой части утилизировали, а на его месте уже другой архитектор сделал новое стандартное завершение. При недавней реставрации изначальный облик храма конца XVIIIвека, то есть до обрушения первого купола, восстанавливать не стали, хотя, казалось бы, подвернулся удобный случай исправить это. Реставраторы, с которыми я беседовал, убеждены, что нужно восстанавливать храм в том виде, каким он был на момент закрытия. А ведь было бы очень красиво, тем более, что церковь интересна еще и двумя парными колокольнями – редкий случай для православного храма.

– В каком состоянии Знаменская церковь находилась в советские годы?

– Церковь действовала вплоть до начала Великой Отечественной войны. Во время войны она пострадала от боевых действий, которые развернулись непосредственно в Ивановском. В 1941 году в Волоколамске проходил Ламский рубеж. Когда немцев стали гнать со стороны Истры, они закрепились на левом крутом берегу реки Ламы и даже построили там бетонные оборонительные сооружения. Между станцией Волоколамск и самим городом находится деревня Лудина Гора на левом берегу реки – это самая высокая точка в округе.

Севернее и тоже на левом берегу Ламы находится Ивановское. Немцы закрепились, в том числе и на территории усадьбы и поставили гаубицу прямо на одну из двух колоколен Знаменской церкви. Вражеский пулеметчик бил оттуда по нашим войскам прямой наводкой. Это был прекрасный наблюдательный пункт, с которого открывался обзор на четыре стороны. При штурме немецких укреплений на левом берегу Ламы погибло много наших солдат, но когда советские воины все-таки взяли укрепление, а немцы отступили, Знаменская церковь оказалась повреждена осколками.

Однако, несмотря на военные разрушения, в целом Знаменская церковь уцелела. Впервые я увидел храм в Ивановском в 1957 году, и уже тогда половина правой колокольни отсутствовала. Выяснилось, что колокольня пострадала вовсе не из-за обстрелов – ее разобрали уже после войны. Волоколамский аграрный техникум, располагавшийся в усадьбе Ивановское, был разрушен, требовался кирпич, а финансирование на восстановление города не выделялось вплоть до 1950-х годов. Раз материала взять было негде, местная партийная организация дала команду разбирать на кирпич городские колокольни. В городе было шесть церквей, из которых не тронули действующие Возмищенскую и Покровскую, а также собор на валу. У остальных, в том числе и у Знаменской церкви, звонницы разобрали.

На кирпич разбирали колокольни не только в самом Волоколамске, но и в районе. Примерно в 18 километрах от города расположено большое древнее село Буйгород – самая высокая точка в округе. У храма в этом селе была огромная по размерам колокольня, которая не пострадала во время войны. Летом 1956 или 1957 года я гостил у тетки и вдруг услышал колоссальный взрыв, грохот, а потом увидел в небе зависший черный столб дыма. Я жил в районе Иосифо-Волоцкого монастыря километрах в шести от Буйгорода. Мы с ребятами купались, а когда услышали взрыв, помчались в его сторону, выяснить, в чем дело. Оказалось, что высокую колокольню храма взорвали, чтобы собрать кирпич для строительства торговых складов.

К сожалению, мы сами, а не немцы уничтожали памятники, которые после войны и ожесточенных боев оставались в целости и сохранности. Еще один печальный пример – Казанская церковь в усадьбе Ярополец. Уникальный по архитектуре храм в усадьбе Чернышевых даже и после войны оставался в великолепном состоянии. В 1956 году я приезжал в Ярополец, заходил в Казанскую церковь, и мне запомнился изумительный бирюзовый цвет стен внутри храма. В то время в Казанской церкви еще совершались богослужения, но через несколько лет священник умер, и местная власть воспользовалась этим предлогом, чтобы храм закрыть. Поставили вопрос жестко – ни в коем случае богослужения не возобновлять, а использовать помещение церкви под склады для нужд совхоза.

Власть не остановил тот факт, что в Казанской церкви села Ярополец имеется исторически ценное захоронение фельдмаршала Захара Григорьевича Чернышева. Храм состоит из двух частей: в восточной половине находится церковь, а в западной – фамильный склеп Чернышевых. За несколько десятилетий церковь утратила большую часть убранства и пришла в аварийное состояние, в котором пребывает до сих пор.

– Какая система заключалась в вашем исследовании волоколамских усадеб?

– Усадьбы невозможно изучать по картам, книгам и документам, нужны полевые исследования. У меня не было машины, поэтому первое время я ездил только туда, куда пролегал автобусный маршрут. К счастью, автобусная сеть в Волоколамске достаточно большая, что связано с расположением в районе большого количества воинских частей. Впоследствии воинские части убрали, но остались военные поселки, дороги и автобусные маршруты. Автобус всегда связывает город с большими населенными пунктами, а исторически крупные села как раз и располагались рядом с барскими усадьбами. Там жили люди, которые обслуживали барина, хотя и существовал «санитарный» разрыв между усадьбой и селением. Только с 1880-х годов граница между миром господ и деревенских жителей начала размываться. Богатые крестьяне выкупали барские усадьбы, и их участки стали соединяться с соседним населенным пунктом.

Через какое-то время я смог посещать и более отдаленные усадьбы района. У моего знакомого Евгения была «Нива», а после смерти жены он стал жить один, сильно болел, и в 2012 году я предложил ему вместе съездить в Ярополец, чтобы развеяться, посмотреть усадьбу и плотину. Поездка моему товарищу понравилась, и я так увлек его этой темой, что мы стали выезжать регулярно. Постепенно сформировался план поездок. Мы изучали усадьбы системно, в определенном направлении, потому что в архиве, разыскивая информацию об одной усадьбе, часто находишь сопутствующие материалы по соседним имениям.

– Какие усадьбы вам наиболее запомнились в этих поездках?

– В 15 километрах от Осташево находится село Болычево, где располагалась усадьба Разумовских. Я ездил туда два раза: сначала сам на автобусе, а потом с Евгением на машине. Усадьба принадлежала Льву Кирилловичу Разумовскому, который восстановил после войны 1812 года другую знаменитую подмосковную усадьбу Петровское-Разумовское. У Л.К. Разумовского, помимо Болычево, была также усадьба в Поречье (Можайский район), где он построил великолепную церковь в переходном стиле от барокко к классицизму.

Недалеко от села Теряево и Иосифо-Волоцкого монастыря находится замечательная усадьба Стеблево. По какой-то причине эта усадьба не вошла в известные сборники «Памятники архитектуры Московской области», изданные в 1975 и 1998 годах. Усадебный дом достаточно хорошо сохранился: он не был поврежден ни в Гражданскую, ни в Великую Отечественную войну. После войны в здании усадьбы размещались библиотека, общежитие, школа, клуб.

Главный дом интересен насыпным холмом, который тянулся от фасада к парку наподобие горки. Сохранилась подпорная стенка и четыре арки, на которые сверху укладывалась площадка. Насыпь тянулась метров на 30-35, и я нигде не нашел документов, которые бы объяснили ее назначение. Если это была катальная горка, то остается непонятным, почему ее сделали вплотную к дому, ведь аркада и так затеняет комнаты. Рельеф усадьбы позволил бы сделать катальную горку и в другом месте.

– Что вы увидели, когда первый раз приехали в Стеблево?

– В главном усадебном доме жили бомжи. Однако через несколько лет после моего первого визита заброшенную усадьбу в Стеблево выкупил московский предприниматель, хозяин крупной архитектурной мастерской и, кроме того, потомок одного из бывших владельцев имения. Он оформил усадьбу на себя (памятником архитектуры она не значилась), начал реставрацию за свой счет и планировал жить здесь с семьей в летние месяцы. В восстановление облика усадьбы предприниматель вложил много средств: перекрыл кровлю, расчистил свалку, вывез несколько Камазов мусора. Внутри усадебного дома он отремонтировал три комнаты, в которых семья проживала летом. К сожалению, с 2015 года все работы остановились – предприниматель уехал заграницу из-за проблем с правоохранительными органами.

– А кто владел Стеблево до революции?

– Незадолго до революции в Стеблево жил один из братьев Меллеров. Старший в семье Юлий Александрович Меллер возглавлял крупный московский завод «Дукс», который выпускал самолеты, аэростаты, велосипеды, мотоциклы и автомобили. С падением империи Юлий Александрович успел эмигрировать в Европу, а младший брат остался в России и скончался в 1918 году.

До 1850-х годов Стеблево владела супруга генерал-майора Льва Васильевича Давыдова. Потом усадьба перешла через Давыдовых к семье Гиппиус. Военный юрист Владимир Иванович Гиппиус происходил из московской ветви этой известной фамилии. Он подолгу жил в Стеблево, но после смерти жены, продал усадьбу богатому крестьянину соседней деревни Ситниково Егорову. У предприимчивого Егорова была своя мельница, кирпичный завод, ткацкая фабрика. Один из потомков этого Егорова и стал претендовать на Стеблево в наше время.

– Есть ли перспектива восстановления зданий усадьбы в Стеблево?

– Ситуация сложная, потому что формальный владелец усадьбы уехал заграницу. Я обращался по поводу дальнейшей судьбы памятника и к местным властям, и к музейщикам, и в администрацию к архитектору, но у всех ответ один – из-за права частной собственности ничего сделать нельзя.

– В начале интервью вы рассказывали про Знаменскую церковь в Ивановском, которую недавно отреставрировали. В каком состоянии находятся прочие усадебные постройки?

– В Ивановском была большая усадьба, состоявшая из двухэтажного главного дома, двух флигелей, хозяйственных построек и большого парка, спускавшегося к реке Ламе. Война сильно разрушила усадьбу, но здания неплохо восстановили. До 2000 года в усадьбе располагался Волоколамский аграрный техникум, благодаря чему помещения поддерживались в удовлетворительном состоянии. После возведения новых корпусов техникума и переезда, исторические здания оказались бесхозными и стали ветшать. Учебное заведение, несмотря на настойчивые просьбы и жалобы директора, не смогло добиться от власти финансирования на ремонт старых построек. Заброшенное бесхозное здание стало привлекать студентов, учащихся техникума, которые устраивали там свои шумные посиделки. Два года назад в бывшем усадебном доме случился пожар, из-за которого обвалился весь второй этаж. В прошлом году усадьбу решили передать городской администрации, но пока это существенно ни на что не повлияло

С середины XVIIIвека и до революции 1917 года Ивановское принадлежало семье Безобразовых, из которой вышло немало известных людей. Одним из них был Александр Михайлович Безобразов (1784-1871) – действительный статский советник, сенатор, губернатор в Тамбовской, Ярославской и Петербургской губерниях. Безобразов, будучи губернатором в Ярославле, построил до сих пор существующий губернаторский дом, где сейчас картинная галерея, отреставрировал многие городские церкви, построил мост через Которосль и обновил дорогу из Ярославля в Рыбинск, по которой проехал потом император Александр I. При новом императоре Николае I, жена Безобразова Анна Федоровна (урожденная Орлова), будучи на балу в Петербурге у своих родственников графов Орловых, через двоюродную сестру выпросила у царя повышение для мужа. С 1826 года А.М. Безобразов стал гражданским губернатором Санкт-Петербурга.

Семья Безобразовых всегда была близка к царскому двору, но роскоши и блеска в усадьбе под Волоколамском никогда не было. Последний перед революцией владелец Ивановского Александр Федорович Безобразов женился на единственной дочери графа Ипполита Ивановича Чернышева-Кругликова и, когда тесть умер, в 1908 году государственный совет дал Александру Федоровичу право носить двойную фамилию Чернышев-Безобразов. Таким образом, усадьба Ярополец и Ивановское объединились в руках одной семьи. Кстати, могила Александра Федоровича Чернышева-Безобразова сохранилась около Знаменской церкви в Ивановском.

Незадолго до революции Александр Михайлович готовил Ивановское к крупной реставрации. Я нашел описи, в которых отмечалось большое количество извести, цемента и прочих материалов, закупленных для восстановительных работ. Революция не дала возможности осуществить эти планы. В 1919 году в Ивановском организовали техникум, но заготовленный прежними хозяевами цемент уже ни на что не годился, превратившись в каменные глыбы.

– Какая усадьба в Волоколамском районе является вашей любимой?

– Однозначно – это Ярополец, где я впервые побывал еще в 1957 году. В Яропольце находятся рядом сразу две старинные усадьбы: Гончаровых и Чернышевых. Первая принадлежит МАИ (Московскому авиационному институту), и сейчас стоит в приличном состоянии. В Гончаровской части можно пройтись по территории усадьбы и парку, зайти в действующую церковь Иоанна Предтечи. Формально юридическая власть института распространяется на обе усадьбы, но финансирования на реставрацию двух объектов оказалось не достаточно, поэтому чернышевская часть находится в разрушенном виде.

В усадьбы Чернышевых сохранился огромный старинный парк, простирающийся и на другой берег Ламы. Парк сохранился с XVIIIвека, поэтому там можно увидеть гигантские ели, липы и даже столетние осины – самосев. В чернышевской части можно посмотреть центральную аллею, старинный обелиск, в память о посещении усадьбы императрицей Екатериной II, изумительной архитектуры Казанский храм, который, однако, сейчас закрыт на ремонт. На территории чернышевской усадьбы находится достойная внимания плотина и маленькая действующая гидроэлектростанция.

– Валентин Иванович, вы родом из села Теряево Волоколамского района. Расскажите о том, чем вам запомнились детские годы в этом старинном селе?

– Теряево известно тем, что здесь находится древний Успенский Иосифо-Волоцкий монастырь. Я появился на свет непосредственно в монастырском Всехсвятском скиту, где тогда располагалась больница. В самом Иосифо-Волоцком монастыре в то время был детский городок: два детских дома и школа. В этой школе в монастыре я учился семь лет до тех пор, пока отцу не дали квартиру в Волоколамске. Во время войны немецкая авиационная бомба попала точно в наш дом – от него даже щепки не осталось. На месте удара образовался огромный котлован, который засыпали только в 1957 году. После того, как дом в Теряво уничтожили, наша семья перебралась к тете в соседнюю деревню Валуйки.

– Вы помните ваших бабушек и дедушек?

– Бабушка и дедушка из Валуйков умерли еще до моего рождения в 1930-х годах. Кстати, мой дед попал в плен в 1914 году в Первую мировую войну и два года жил, как выражалась бабушка, «у байера». Там он заведовал конюшней, и выучился говорить по-немецки. А бабушку из Теряво я очень хорошо помню, потому что она меня вынянчила. Мать осталась с тремя маленькими детьми, когда дом разбило бомбой, и всю зиму во время войны мы мыкались, ночуя у родственников и знакомых. Потом сельский совет предоставил нам подвалы под церковью. Солдаты привезли соломы, побелили стены, повесили плащ-палатки, и дали нам и другим людям, оставшимся без крова, клетушки в этом подвале, где мы пробыли весь 1942 год. Мать в это время работала на швейной фабрике, шила обмундирование.

–Какая судьба у собранного вами за 20 лет материала по волоколамским усадьбам? Будет ли он опубликован?

– Раньше была заинтересованность у власти, библиотеки, музея, а теперь все упирается в финансы. Но я не считаю, что пишу в стол: один экземпляр я обязательно отдаю в Волоколамский музей для ознакомления сотрудникам. Я собрал информацию по сорока с лишним усадьбам Волоколамского района, в том числе о тех, где уже ничего не осталось. В разговоре мы упомянули только некоторые усадьбы, но еще многое можно рассказать об Осташево, Гусенево, Александровском, Федоровском и многих других усадьбах.