Подмосковная Вифания митрополита Платона Левшина

Примерно в четырех километрах от Троице-Сергиевой лавры расположился Спасо-Вифанский монастырь с удивительным Преображенским храмом, интерьер которого, пожалуй, не имеет аналогов в православном зодчестве. Внутри овального зала вместо привычной стены иконостаса к молящимся обращена декоративная пещера, украшенная вазами с живыми цветами и растениями. На вершине этой пещеры помещается алтарь, к которому ведут две лестницы, а в самой «скале» устроен еще один престол. Задумка строительства столь необычного храма принадлежала московскому митрополиту Платону Левшину – знаковой фигуре церковной истории второй половины XVIII века.

Митрополит Платон Левшин назвал свой монастырь Вифанией в память о местности в Палестине, где согласно Евангелию, жил, умер и был воскрешен на четвертый день после смерти друг Иисуса Христа праведный Лазарь. Необычная декорация внутри храма должна была по задумке митрополита Платона символизировать, с одной стороны, погребальную пещеру Лазаря, а, с другой стороны, гору Фавор, на которой Христос преобразился перед своими учениками. Нижний алтарь храма, поэтому, посвящен Воскрешению Лазаря Вифанского, а верхний, разместившийся прямо на пещере, – Преображению.

Подмосковная Вифания стала второй значимой попыткой символического переноса святынь Палестины на русскую почву после Нового Иерусалима патриарха Никона. Третьим звеном в этом ряду впоследствии стал Гефсиманский скит, основанный неподалеку от Вифании митрополитом Филаретом Дроздовым – знаменитым церковным деятелем уже XIX века. Создавая свою палестинскую модель, митрополит Платон, однако, не стремился, как Никон, к точному повторению форм и местности Святой земли. Ему было достаточно символически изобразить гробницу Лазаря и гору Фавор.

Недалеко от входа в Вифанский монастырь высится памятник митрополиту Платону Левшину. С постамента на зрителя смотрит суровый и властный иерарх с архиерейским посохом и крестом в руке. В облике Платона угадываются черты патриарха Никона. Как раз такую массивную митру – архиерейский головной убор – можно увидеть на изображениях патриарха-реформатора XVIIвека. Между двумя церковными деятелями действительно можно провести некоторые параллели.

Вспомним, что окрестности Ново-Иерусалимского Воскресенского монастыря получили с подачи патриарха Никона новые библейские имена. У него был свой Фавор, своя Елеонская гора, своя Силоамская купель, и даже река Истра у патриарха превратилась в Иордан. Монашеское имя Петра Левшина – Платон, быть может, не случайно совпадало с именем великого греческого философа. Платон был высоким ценителем античной культуры, знания о которой он почерпнул еще в Славяно-греко-латинской академии. После учреждения при Вифанском монастыре семинарии Платон также наделил окрестные места многими новыми именами, но, в отличие от Никона, его привлекали не библейские, а античные прообразы. В соседней с обителью роще Корбухе появился свой Парнас, Темпейская долина, а река Кончура вместе с еще одним ручьем стала Евфратом и Тигром.

Знаковой фигурой Платон Левшин стал и в отношениях со старообрядцами. Как известно, церковный раскол, приведший к зарождению и распространению этого религиозного движения, являлся следствием церковных реформ патриарха Никона. На протяжении многих лет власти боролись со старообрядцами путем гонений, тюрем и казней. К концу XVIII века наметилось небольшое потепление в отношениях между государством и староверами, и начались поиски альтернативного репрессиям способа взаимодействия с раскольниками. После страшной эпидемии чумы в Москве в 1770-е годы, императрица Екатерина IIпозволила старообрядцам построить за городскими заставами свои первые легальные церкви.

В царствование императора Павла I митрополит Платон Левшин подготовил проект примирения со старообрядцами. Компромисс, который разработал Левшин, состоял в том, чтобы позволить раскольникам иметь те обряды, какие они считают правильными, при условии подчинения официальным церковным структурам. Такая форма лояльного старообрядчества стала называться «единоверием». Первый единоверческий храм, где можно было креститься двумя перстами и служить по старым книгам, оставаясь в рамках государственной церкви, был построен в Москве у Салтыковского моста в 1801 году.

Сооснователем Спасо-Вифанской обители стал сам император Павел. Изначально Вифанская пустынь считалась скитом Троице-Сергиевой лавры, то есть как бы зависимым от нее «филиалом», однако буквально через несколько дней после своей коронации в 1797 году царь Павел лично приехал в Вифанию к митрополиту Платону и своим указом предписал считать скит полноценным монастырем. Доброе расположение нового императора к митрополиту Платону и его Вифании было не случайным. В возрасте всего 26 лет уроженец подмосковного села Чашниково иеромонах Платон был назначен учителем Закона Божьего для наследника престола Павла Петровича. Особая доверительная связь, сохранявшаяся между императором Павлом и митрополитом Платоном на протяжении многих лет, будто отразилась в именах этих двух людей. Мирское имя митрополита Платона – Петр, являлось парным к имени наследника престола. Даже после монашеского пострига Платон отмечал именины в один день с будущим императором в праздник апостолов Петра и Павла.

Одновременно с учреждением Спасо-Вифанского монастыря царь велел открыть при новой обители семинарию. Таким образом, помимо созданной в 1742 году в Лавре духовной семинарии, в Сергиевом Посаде появилось еще одно учебное заведение для духовенства. Вифанская семинария просуществовала вплоть до 1917 года, став ядром жизни монастыря у Корбухи и сменив его специализацию с «кладбищенского» на «училищный». Изначально обитель слыла «кладбищенской» после переноса в это место лаврского кладбища. Это было связано с указом Екатерины, запрещавшей хоронить людей при центральных многолюдных церквях из-за уже упоминавшейся эпидемии чумы. Сегодня обитель является подворьем Троице-Сергиевой лавры. В монастыре продолжаются реставрационные работы, но пока еще не восстановлен большой пятиглавый собор Сошествия Святого Духа, который был воздвигнут во второй половине XIX века и почти полностью разрушен в советское время.