Кирилл Плетнев: ищу свой адрес в Подмосковье

Молод, горяч, успешен. Не боится рисковать и круто менять свою жизнь. Успешно снимаясь в кино («Диверсант», «Каникулы строгого режима», «Любовь-морковь-2» и другие), неожиданно для многих поступает во ВГИК на факультет кинорежиссуры и кинодраматургии. В 2014-м получает диплом, в 2015-м – Гран-при главного кинофестиваля страны «Кинотавр» за лучший короткометражный фильм «Настя». В личной жизни тоже делает кульбит: безоглядно влюбляется в актрису красавицу Нино Нинидзе (дочь «небесной ласточки» Ии Нинидзе). Сейчас актер театра и кино Кирилл Плетнев готовится в третий раз стать отцом.

Заплатила за красивую жизнь

– Кирилл, поздравляю! Столько событий за один год. Голова не закружилась?

– Закружилась, когда услышал на «Кинотавре», что моя картина «взяла» Гран-при. Словно током ударило. Стоял на сцене абсолютно счастливый…

– И кричал: «Нино, я тебя очень люблю! Спасибо, что ты в меня верила». И вывел ее на сцену, и при всех целовал.

– Меня переполняли эмоции. Я хотел разделить радость с любимой женщиной.

– Фильм «Настя» – твоя дипломная работа во ВГИКе. О чем сюжет?

– В его основе – реальная история, случившаяся в 2011 году в Волгограде. Рядовая служащая почты Настя Черепанова украла месячную пенсию сотен людей и с таксистом-любовником сбежала в поисках красивой жизни. Скоро ее задержали. Что поразило – она все взяла на себя, заявив, что любовник ни при чем, хотя он выступил в роли пособника. И когда на суде спросили: раскаивается ли она в содеянном, – честно ответила, что нет. «Три месяца я жила так, как никогда не жила и жить не буду», – объяснила она. Настя отсидела четыре года, в прошлом году ее освободили.

– Ты встречался с ней?

– Нет. Когда начинал писать сценарий, она еще отбывала срок. А когда вышла, работа над фильмом была уже в разгаре.

– Она знает, что ее жизнь экранизировали?

– Нет.

– Я знаю, что у тебя готов уже новый сценарий.

– Да, раздал его девяти продюсерам и жду ответа. Время такое, что никто не хочет рисковать. Параллельно пишу еще одну историю.

– И снимаешься в трех картинах одновременно.

– Да, но две из них – короткометражные, помогаю друзьям.

– Одно дело сниматься и совсем другое – снимать самому. Что тебе ближе?

– Режиссура – это другая профессия. В отличие от актерской профессии ты отвечаешь за все. И мне это нравится. Мне нравится делать то, что интересно самому. Это своего рода способ самовыражения, твой взгляд на мир.

Из театра выгнали

– И давно потянуло тебя в режиссуру?

– Я мечтал об этой профессии со школьной скамьи. Но на момент поступления в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства мне было 16 лет, и питерский режиссер Григорий Козлов сказал, что у меня незрелый возраст, лучше сначала поучиться на актера.

– Театральную академию окончил в Санкт-Петербурге, а работать поехал сразу в Москву. Чем не угодила Северная столица?

– Да всем угодила, просто в тот год не было набора в питерские театры, и я решил испытать судьбу в московских. Меня брали в три театра – под руководством Калягина, Джигарханяна, театр Современной пьесы. Я выбрал труппу Джигарханяна. Не могу пожаловаться, что просидел на скамейке «запасных». Были интересные роли, но взаимной любви с театром не случилось, и я ушел. Точнее, меня выгнали. И это на фоне того, что в тот период театр был для меня главным делом. Прошло время, пока я почувствовал любопытство к кинематографу. Меня раздразнила работа с кинорежиссером Константином Худяковым, с ним было очень интересно. Потом уже были картины «Адмирал» и «Диверсант», которые окончательно дали понять, что хочу заниматься режиссурой серьезно.

С Галкиным дружил до его кончины

– Обе картины имели большой успех. А тебе добавили популярности?

– «Диверсант» стал этапной картиной моей биографии. Приглашение на пробы поступило, когда я уволился из театра и был без работы. Кастинг был жестким, кроме меня, на эту роль пробовались другие актеры. Я прошел восемь или десять мучительных проб – в том смысле, что не знал, выберут меня или кого-то другого.

– В картине сложилось замечательное трио, где главным был Владислав Галкин.

– Думаю, у нас потому все так замечательно сложилось, что мы подружились и в жизни. С Владом Галкиным я дружил до самой его кончины. Это он так выстроил наши отношения в жизни, что они органично перетекли в картину, хотя притирка между нами еще продолжалась. Я это понял, когда закончились съемки первой части картины. А когда запустили вторую, мы уже были друзья. Я потом снимался в сериале «Десантура», где тоже было три главных героя, но там трио не случилось. Наверное, это на уровне химии – либо складываются отношения, либо нет.

Москва не отпускает

– Когда человек из родного города переезжает в другой, чужой для него, он словно отрывается от берега. Вот и ты оторвался, когда переехал из Петербурга в Москву. Когда-то обратный путь проделал актер Виктор Сухоруков, признавшись, что Петербург принял его, но не полюбил. А тебя Москва полюбила?

– Поначалу было сложно. Почти каждую неделю ездил на вокзал, хотел домой. Но каждый раз себя останавливал, говорил: «Сначала что-то сделай. Нельзя отступать, не начав». С этими мыслями возвращался на квартиру родственников, у которых сначала жил. Потом стал снимать комнату, квартиру, затем снова вернулся к тетке, пока не купил свое жилье.

Где-то до 2007 года я был влюблен в Москву, а потом во мне что-то сломалось. Я понял, что, чем меньше нахожусь в Москве, тем лучше себя чувствую.

Возможно, в тот период я очень устал, мы заканчивали снимать вторую часть «Диверсанта», параллельно началась работа в «Адмирале», и я выпускал в театре моноспектакль. И в какой-то момент понял, что Москва не то, что мне нужно, что нет здесь душевного равновесия. Когда приезжаю в Петербург, я понимаю, что здесь мне лучше. У меня мозги в порядок приходят, в душе все как-то выстраивается. При этом я не был уверен, что, пожив в Питере месяца два, вдруг не затоскую, не заскучаю по московскому ритму. Поэтому не дергаюсь. Потоскую внутри себя, поскулю и снова включаюсь в столичный ритм. К тому же здесь у меня родились дети, скоро появится на свет еще один ребенок. Москва, таким образом, не отпускает меня. И я смирился.

Cчастье, когда можно не спешить

– О загородном жилье не задумываешься? Детям лучше жить вне мегаполиса.

– Иногда мысли возникают, но пока они далеки от материального воплощения. У меня столько работы и планов, что мне проще находиться внутри мегаполиса. Хотя, снимаясь в Подмосковье, иногда даже подсознательно отмечаю, где хорошо, а где похуже. Я снимался в Рузском районе, Красногорском, Серпуховском. Честно признаюсь: дальние районы для проживания не рассматриваю, а ближние уже такие заселенные, что их можно назвать продолжением Москвы. Но поскольку я видел далеко не все Подмосковье, надеюсь, что нужный вариант всегда отыщется – были бы время, деньги и желание.

Признаюсь, когда приезжаю в Подмосковье – к друзьям или на съемки, невольно сравниваю Московскую область с Ленинградской. Последняя где-то скромнее, где-то роскошнее, но однозначно посдержанней. Подмосковье – оно динамичное, быстрое, как Москва. Даже дальние районы стараются подтягиваться, не отставать от других. И только небольшое количество проживающих помогает им оставаться спокойными и неспешными. Причем люди, живущие в таких городах, не понимают, какое это счастье, когда есть возможность не спешить.