В монастырь – с большевистским уставом: как в 1920-1930 годах разрушали обители Подмосковья

02 февраля 2018 14:15

Фото: [Свято-Троицкая Сергиева Лавра]

Гонения, которые обрушились на Русскую православную церковь с приходом советской власти, – тема трагическая и очень обширная. Ярче всего она, пожалуй, проявилась в Московском регионе, когда столица могучей христианской державы в одночасье стала центром богоборческого режима. Жестче всего – на сломе эпох. Все подмосковные храмы и монастыри испытали на себе давление утверждающегося коммунизма. Корреспондент «Подмосковье сегодня» с помощью специалистов Главного архивного управления Московской области нашел свидетельства разгрома обителей Московской губернии.

ГЛУБОКО ПРИСКОРБНО

Все началось с ленинского декрета 1918 года об отделении церкви от государства, запустившего гонения на церковь. Из храмов и монастырей изымали имущество, монахов обвиняли в роскошных условиях жизни и выселяли. Под запрет попали крестные ходы, в общественных местах снимали иконы.

Поначалу антидекретные настроения еще встречались. Например, рабочим Трехгорной мануфактуры в 1918 году по-прежнему предоставляли оплачиваемый двухнедельный пасхальный отпуск. Даже в 1920 году 300 работников конторы фабрики Морозова в Орехово-Зуеве не побоялись послать обращение во ВЦИК с прошением оставить на рабочих местах иконы: «Нарушать священные заветы наших предков для нас положительно нежелательно и глубоко прискорбно».

Однако уже к 1930 году по всему Подмосковью закрывают храмы, организуют антирелигиозные шествия, музеи, выставки. Коснулась эта кампания и топонимики. Город Богородск переименован в Ногинск, Сергиев Посад – в Загорск. По фамилиям видных большевистских деятелей Ногина и Загорского, причем Загорский лишь псевдоним большевика Лубоцкого. Воскресенску повезло больше – его переименовали в Истру по названию реки.

7 января 1930 года газета «Рабочая Москва» публикует заметку о массовом антирелигиозном шествии в Коломне, в котором приняли участие 5000 рабочих.

БУНТ ИЗ-ЗА МЕШКА МУКИ

Среди бумаг Московского губернского революционного трибунала, хранящихся в Центральном государственном архиве Московской области, есть дело в трех томах «О контрреволюционном восстании в Звенигороде», начатое 15 мая 1918-го, а законченное 1 декабря 1919 года. Это восстание началось у стен Саввино-Сторожевского монастыря. Процесс над его «главарями» историки называют прототипом массового расстрела священнослужителей в 1930-х годах.

– К октябрю 1917 года, кроме богатейших ризниц храмов, монастырь располагал молочным хозяйством, мельницей и двумя гостиницами для богомольцев, – рассказывает историк, археограф и краевед, подробно изучивший историю Звенигородского бунта, Сергей ЧИРКОВ. – Весной 1918 года монахи передали советской власти ферму и мельницу. Дошла очередь до гостиниц – тут-то все и началось.

Комиссаром для описи монастырского достояния был назначен Константин Макаров, происходивший из крестьян села Ягунино. Не ограничиваясь хозяйственными дворами, он вторгся в духовное училище, где обнаружил шесть мешков муки и два ведра постного масла. В это время продовольственная ситуация в Московской губернии уже обострялась, а тут отец комиссара попался на глаза соседям с мешком муки.

На следующий же день, 15 мая, в Ягунине собрался сход, который постановил комиссара отставить от должности. Комиссия, которой поручили принять от Макарова все дела по управлению имуществом монастыря, отправилась с ним, его секретарем и двумя милиционерами в гостиницу.

На этом мирное развитие событий закончилось – в монастыре ударили в набат. К его воротам сбежались жители соседних сел, а ягунинцы, у которых были свои счеты с Макаровым, подоспели с криком «Бей большевиков!». Комиссара вытащили из гостиничного номера, жестоко избили и застрелили. Так же поступили и с его помощниками. После убийств толпа двинулась в Звенигород, разгромила склады с оружием, разграбила уездные учреждения и несколько жилых домов. Но еще до наступления темноты порыв восстания иссяк, крестьяне разошлись по домам.

В результате появилось заключение «по делу о контрреволюционном восстании против установленных Советским правительством властей». Ревтрибунал судил 38 человек, в том числе наместника монастыря игумена Макария (Попова) и священнослужителей, которых обвиняли чуть ли не в подготовке восстания. Но к концу 1919 года на фоне потрясений Гражданской войны мятеж в Звенигороде стал выглядеть мелким эпизодом и всех осужденных освободили.

– Новые порядки ликвидировали монастырскую благотворительность и привели к социальному взрыву, который карательные органы прикрыли религиозной оболочкой, обвинив во всем монахов Саввино-Сторожевского монастыря, – подтверждает архивист Сергей Чирков.

В марте 1919 года здесь было еще и кощунственное вскрытие мощей преподобного Саввы, что тоже вызвало протесты братии и жителей города с последующими арестами. Мощи конфисковали, а монастырь закрыли. В советское время здесь размещались воинские части, санаторий, музей. И только в 1995 году обитель была возрождена.

ОТ «ДОБРЫНИХИ» К «ВЕСНЕ»

Большевики хотели установить свое хозяйство, свои коммуны, пытаясь разрушить прежний уклад. Однако крестьяне-христиане создавали народные, православно-христианские трудовые артели.

В Серпуховском уезде (ныне городской округ Домодедово) после революции настоятельница Добрынинского монастыря игуменья Магдалина, чтобы не подвергать обитель опасности разгрома, пошла на необычный шаг: создала сельскохозяйственную артель «Добрыниха». Там были пасека, молочная ферма на 40 голов, 15 рабочих лошадей, плодовый сад и огород. Землемер отнес артель к хозяйствам высокой культуры.

– В 1918 году все социальные учреждения общины перешли в ведение отделов Серпуховского уездного Совета депутатов. Постепенно происходило растаскивание благотворительных учреждений бывшего монастыря – школы, больницы, богадельни и приюта – по различным советским ведомствам, – рассказывает ведущий научный сотрудник Центрального государственного архива Московской области Александр КАЗАКЕВИЧ. – В 1919 году община была принята в ведомство губсовхоза, при этом сестры продолжали обслуживать свои учреждения.

В 1925 году из списка артели исключили игуменью Магдалину, священника и 13 бывших монахинь. С 1927 года началось еще более активное наступление советской власти на артель, которое в 1929 году закончилось созданием на ее базе колхоза «Весна». А в 1936 году в монастыре открыли Московскую городскую психиатрическую больницу. Она действует и сейчас.

В ТИСКАХ ВОИНСТВУЮЩИХ БЕЗБОЖНИКОВ

Больше того, что пережила в те годы Свято-Троицкая Сергиева лавра, пожалуй, и придумать ничего невозможно. В ее помещениях действовали трудовая артель и курсы Военно-электрической академии, размещались военнослужащие и рабочие типографии, одно из зданий было передано под барак для заразных больных. В ходе антирелигиозной кампании с колокольни Лавры сбросили не менее 25 колоколов.

Кульминацией окаянных для Лавры дней стало вскрытие мощей Сергия Радонежского. 1 апреля 1919 года фракция коммунистов на собрании Совета рабочих и крестьянских депутатов Сергиева Посада внесла предложение о вскрытии мощей игумена земли Русской и всея России чудотворца, считая их «средством пошлой эксплуатации малосознательных масс и почвой для злостной агитации черного духовенства». Несмотря на протест населения, под которым монахам удалось собрать около 5000 подписей, вскрытие произвели 11 апреля...

В ноябре 1919 года Сергиево-Посадский исполком постановил: «Лавру как монастырь ликвидировать, общежитие монахов закрыть, а за невзнос чрезвычайного налога и контрибуций конфисковать все излишки – имущество, ценности и деньги – у монашествующих, оставив необходимые предметы для домашнего обихода».

– За века в Троице-Сергиевой лавре были накоплены огромные историко-культурные ценности, монастырь имел одно из самых крупных рукописных собраний, высокохудожественные произведения иконописи, драгоценную церковную утварь, предметы шитья, – рассказывает архивист Татьяна ТУГОВА. – Чтобы сохранить эти ценности, «подвергающиеся в эпоху великих народных движений большой опасности», в 1918 году был создан отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины.

В 1920 году все здания и историко-художественные ценности Лавры обращаются в музей. А еще доподлинно известно, что в 1922 году по распоряжению Совнаркома и инструкции, подписанной сестрой Троцкого, из Лавры было вывезено более 90 пудов драгоценных металлов.

Лишь 21 апреля 1946 года, на Пасху, по указанию Сталина Троице-Сергиева лавра была передана РПЦ в знак признания заслуг церкви во время войны.

Воскресенск