Александр Антимонов: «Указ Петра I положил начало Лосиной Слободе»

Пятнадцатого декабря в городе Лосино-Петровский будет отмечаться триста лет с момента основания Лосиной Слободы при Казенном заводе по производству военной амуниции. Это событие можно считать отправной точкой, от которой ведет свою историю этот подмосковный город. Краевед, историк и коренной житель этих мест Александр Антимонов подготовил цикл пешеходных прогулок по значимым местам Лосино-Петровского, в которых успело принять участие большое число детей и взрослых. О своем юбилейном маршруте и о загадочном президенте Берг- и Мануфактур-коллегии Якове Брюсе, Александр Александрович расскажет в этом интервью.

–В 2017 году исполняется 300 лет со дня основания Лосиной Слободы. В связи с чем поселение называлось слободой?

– Слободой раньше было принято называть компактное поселение, в котором жили люди определенной профессии. Они работали на государственном предприятии и были освобождены от налогов и государственных повинностей. Казенная лосиная фабрика была образована в 1708 году, но мы не берем эту дату за начало истории поселения. Дело в том, что фабрика была сугубо военным предприятием, поэтому ее рабочие не могли считаться слободскими жителями. Проще говоря, они являлись военнослужащими, прикрепленными к предприятию. Лосиная фабрика снабжала кожей и разными предметами амуниции солдат и офицеров регулярной армии. Место при впадении реки Вори в Клязьму было выбрано потому, что на территории самой Москвы боялись держать важные промышленные предприятия из-за угрозы вторжения шведов, с которыми тогда шла война.

Вслед за нашим знаменитым краеведом и автором книг о Якове Брюсе Александром Николаевичем Филимоном я считаю, что отсчет истории нашего города нужно вести от даты 15 декабря 1717 года. В этот день царь Петр I подписал указ об учреждении в России коллегий. Президентом Берг- и Мануфактур-коллегии стал сподвижник царя Яков Вилимович Брюс. Коллегия, которую возглавил Брюс, централизовано управляла всеми промышленными предприятиями страны, включая и Лосиную фабрику. В регламенте Мануфактур-коллегии указывалось новое положение о принятии на фабрики «работных людей». Теперь предприятие могло брать на работу жителей окрестных сел и деревень, а также предоставлять землю для создания поселения вблизи фабрики. Этот указ Петра I и положил начало Лосиной Слободе.

– Усадьба самого Якова Брюса появилась неподалеку от Лосиной Слободы из-за близости к фабрике?

– Нет, Брюс купил усадьбу только в 1726 году. Петр I скончался годом раньше, после чего Брюс остался в политической жизни страны не удел, лишившись своего высокого покровителя. Он решил не оставаться в Москве или Санкт-Петербурге, а уединиться в подмосковной усадьбе Глинки, расположение которой ему особенно нравилось. Сразу после покупки имения он начал заниматься деятельностью, в связи с которой прослыл чернокнижником и кудесником. Он изучал астрономию, химию, математику, а, кроме того, изготовлял дешевый порох. В усадебной лаборатории постоянно что-то взрывалось, раздавались хлопки, и, неудивительно, что местные жители стали побаиваться странного барина. Брюс, например, «замораживал» воду летом в пруду, хотя на самом деле ничего не замораживал.

–История с замороженным прудом была народной выдумкой?

– Нет, это была не выдумка. У Брюса было более двухсот крепостных крестьян, и в начале марта, когда было еще не так тепло, мужики счищали снег с пруда, а затем укладывали лед сеном, соломой и посыпали сверху торфом. Торфа в округе было много. В летний жаркий день Брюс приглашал в усадьбу знатных гостей. В парке имелись бродячие медведи, белки и всякая живность, которая веселила публику. Не доходя до пруда примерно сто пятьдесят или двести метров, хозяин приглашал гостей еще немного погулять, послушать музыку, пообщаться с живностью, пока он не позовет их к пруду. Подавалась тоненькая струйка воды, и у гостей создавалось ошибочное впечатление, что в пруду плескалась вода.

Когда же Брюс подзывал гостей к пруду, они к своему изумлению видели перед собой лед на водоеме. Брюс раздавал всем коньки, и в жаркий июльский день устраивалось катание. Так за Брюсом и закрепилась репутация чернокнижника. Кстати, в усадьбе есть три пруда. Первый, который «замораживал» Брюс, имел ледниковое происхождение. Второй водоем выкопали уже при потомках Якова Вилимовича, после того как в 1753 году была построена церковь Иоанна Богослова. Третий пруд появился в советское время. Мой дед рассказывал, как в 1930-е годы он пас у этого пруда свиней и коров.

–А что рассказывал о Брюсе ваш дед? Какие легенды ходили о нем среди местных жителей?

– Раньше тема Брюса была закрыта. В свое время дед водил знакомых в усадьбу Брюса и показывал церковь. Храм закрыли в 1931 году, но в него все равно можно было проникнуть. В конце 1930-х годов дед был осужден по расстрельной статье. Когда он сидел в камере под арестом и ждал доставки бумаги с приказом о его расстреле, в окно помещения через широкие решетки неожиданно влетел голубь. Он решил, что это какой-то добрый знак. И, действительно, в четыре часа утра вестовой привез приказ о его освобождении. Точнее его не освобождали, а направляли на вечное поселение в Казахстан.

Дед провел в ссылке более пятнадцати лет а, когда вернулся из Казахстана, его не пустили жить в родном поселке, отправив за 101-й километр в город Александров. Со временем он все-таки смог вернуться домой, но, когда я его просил рассказать что-нибудь о Брюсе, махал руками и говорил, что в тюрьму и ссылку больше не хочет. Дедушка родился в селе Авдотьино у Николо-Берлюковского монастыря, расположенного неподалеку отсюда. Его родители позже решили переехать в наши края, где и пустили корни. Семья была большая: четыре сестры и четыре брата. Два брата погибли на войне, а два, в том числе и мой дед, остались в живых. Дедушка женился уже здесь, а перед свадебными приготовлениями ходил в лес у Аристова погоста стрелять гусей.

–Что вы думаете об истории с железным драконом Брюса, на котором он якобы летал?

– Это уже из области легенд, хотя и возникших, вероятно, не на пустом месте. Существовала фотография 1930-х годов с драконом, которого сняли на территории усадьбы Брюса. У нас, к сожалению, сейчас нет этой фотографии. Яков Брюс был настоящим изобретателем. Он, например, первым в мире создал говорящую куклу. Брюс пережил жену, а две дочери скончались еще в младенчестве. Возможно, чтобы сохранить память о своих детях, он и решил создать такие игрушки. Каким образом они функционировали, я сказать не могу, но в Музее артиллерии в Санкт-Петербурге сохранились бумаги и даже чертежи, по которым эти куклы были созданы.

Кроме этого, Брюс искал способ создать эликсир молодости. Удалось ли ему это или нет, нам неизвестно, но тем составом, который он в итоге изготовил, тело Брюса был забальзамировано после смерти. Яков Вилимович умер у нас в своей усадьбе Глинки в 1735 году. Его тело отправили в Москву на Лютеранское кладбище. Приблизительно в 1930-е годы энтузиасты из общества «Старая Москва» обследовали это место и обнаружили склеп, который по кладбищенским документам значился как склеп Якова Брюса. Когда они отворили его, увидели останки сподвижника Петра, завернутые в полковое знамя. Также был найден камзол и ботфорт. Знамя сейчас хранится в Музее артиллерии в Санкт-Петербурге, а камзол Брюса находятся в Историческом музее в Москве. Среди останков нашли небольшие косточки и череп. Череп сразу отправили в знаменитую мастерскую Михаила Герасимова, который занимался реконструкцией внешности известных исторических деятелей по черепам. К сожалению, череп вовремя не пронумеровали, и он бесследно исчез. Не исключаю, что он стоит сейчас у кого-нибудь на письменном столе в качестве пепельницы.

–К 300-летию Лосиной слободы вы стали проводить пешие прогулки по Лосино-Петровскому. Какие места вошли в этот юбилейный маршрут?

– Мы начинаем движение рядом с тем местом, где когда-то располагалась бывшая Лосиная фабрика. Сейчас, увы, попасть на эту территорию невозможно. Начинаю я от храма Николая Чудотворца 1821 года постройки, а потом идем к школе. Это первая земская школа, которая была построена деревянной еще в 1901 году. Еще одна точка – сквер, который являлся центром, так называемым «пупом земли». Место, где находилась Лосиная фабрика, считалось не очень благополучным. На заводе работали в основном ссыльные, а само производство было очень тяжелым. Приходилось работать и с квасцами, и красителями, поэтому продолжительность жизни рабочего была незначительной: от двадцати пяти до тридцати лет.

Когда начала образовываться слобода, стали появляться деревянные дома. Сохранилось много улиц с нежными и поэтическим названиями вроде «Чистопрудной», «Почтовой», «Юхотной». Улица Юхотная была дочерней этому заводу по изготовлению кож. Продукцию изготавливали из свиной кожи. Из мягкой кожи молодых поросят делали не только сапоги для офицерского состава, но и перчатки. До сих пор местные жители находят в тех местах остатки производства: обрывки кож, красители и тому подобное. Земля здесь неплодородна, но хороша тем, что уходит вниз к реке Клязьме. Проходя по улице Почтовой, мы вспоминаем деревянные дома, которые сохранились с середины XIXвека.

Памятны они тем, что дорога вдоль улицы Почтовой была буквально напичкана трактирами. На ней стояло четыре питейных заведения. Кстати, и то место, где я живу, называлось довольно интересно – Шалопановкой. Здесь обитало много шалопаев, которые нигде не работали, а только пьянствовали по трактирам. Также жили в этом районе портные, которые занимались надомничеством. У нас когда-то была еще одна фабрика, специализировавшаяся на изготовлении кожаных перчаток для женщин и небольших картузов. Чуть дальше от улицы Почтовой идет ответвление, где жили, говоря современным языком, предприниматели Шорины, организовавшие шелкоткацкое производство.

Шелк в те времена был и в цене, и в моде. С тех времен сохранилось несколько домов. До недавнего времени стоял деревянный дом, в котором жил сам Шорин. В 1918 году все было национализировано, а дом хозяина преобразовали в аптеку. После аптеки здание отдали под школу, но аптеку решили оттуда не выселять. Кстати, в этой школе, то есть в бывшем доме Шорина, я учился с 1 по 4 класс в 1960-64 годы. Это был добротный дом с деревянным верхом и каменным низом. В начале 1980-х там решили организовать продовольственный магазин, который просуществовал несколько лет, а затем здание было передано одному из предпринимателей. Он устроил в доме винную лавку, и в один прекрасный день на Троицу дом загорелся. Потушить пожар не удалось: полностью сгорел верх, но осталась каменная часть. В обгорелом здании начал собираться разный нехороший люд, место стало криминальным, поэтому было решено снести весь дом до основания.

Есть еще одно интересное здание, которое сохранилось. В 1853 году в нем была фабрика Владимира Галкина, который также занимался шелкоткацким производством. В Лосино-Петровском имелось много подобных небольших шелкоткацких фабрик. Вообще весь наш район считался «Шелковым Лионом» из-за большого числа таких предприятий. Заканчивается наш маршрут у курганов кривичей и вятичей, которые расположены неподалеку. В начале 1930-х годов в этих курганах работала экспедиция Московского университета, обнаружившая в них височные кольца, налобные украшения и тому подобное. Найденные предметы были переданы в университетский музей, но где сейчас они находятся, сказать не могу. Говорят, что какая-то часть хранится в Историческом музее в Москве.

–У вас есть какая-то любимая тема среди тех, что связаны с историей города Лосино-Петровский?

– Они у меня все любимые, потому что я местный житель, я родился здесь и отсюда никуда не уезжал. Поэтому я рассказываю об истории города с трепетом, когда люди приходят на пешие прогулки или в музей.