Александр Коншин: «Род Коншиных поселился в Серпухове с XV века»

Александр Дмитриевич Коншин – потомок знаменитых серпуховских текстильных промышленников, который много лет изучает историю семейного дела в Подмосковье. Его прапрадедушка Николай Максимович Коншин, строитель фабрики «Старая мыза», в средине XIXстолетия был серпуховским городским головой, а прадед Николай Николаевич Коншин построил свой фабричный комплекс в Серпухове – «Новую мызу». Все члены семьи Коншиных занимались благотворительностью и строительством городской инфраструктуры. Многое из наследия Коншиных в Серпухове сохранилось до сих пор. Об истории семьи, неразрывно связанной с историей Серпухова, Александр Дмитриевич рассказал в интервью порталу «Подмосковье сегодня».

– С какого времени в Серпухове появился род Коншиных?

– Со второй половины XV века. У меня есть гипотеза, что Коншины переселились в Серпухов после разгрома Новгорода. Два факта косвенно подтверждают эту версию. Во-первых, в Даниловском районе Ярославской области, который раньше относился к землям Новгорода, есть озеро Конша и река Конша, а, во-вторых, в отрядах Ивана IIIи Ивана IV, которые боролись с Новгородом, были люди из Серпухова. В то время город славился железодельными и медеплавильными производствами, и, возможно, по этой причине первый Коншин, занимавшийся кузнечным ремеслом, решил переселиться в Серпухов. Есть и другая версия: возможно, Коншины принадлежали крупному боярскому новгородскому роду и были переселены в Серпухов против воли. Как известно, Иван Грозный отменил все должности и лишил собственности знатных новгородцев, раскидав их по городам и весям России.

О знатности рода говорит тот факт, что в 1480-е – 1520-е годы у московского митрополита служил дьяк Леваш Иванович Конша (Коншин). Это была высокая должность: митрополичих дьяков было пять человек на всю страну. Леваш Иванович ездил к царю для переговоров по вопросу о церковных землях и сам составлял для него доклады. Кроме того, этот дьяк имел большие земельные владения на территории нынешней Владимирской области, то есть был крупным феодалом.

– А с какого времени удалось проследить документально род Коншиных в Серпухове?

– Есть потемневшая старая картина XVII века неизвестного художника, которая подписана примерно так: «Приход Конши в Серпухов». Первый Коншин был кузнецом. В Сотной книге князя В.С. Фуникова 1552 года под фамилией Конша в Серпухове уже записано несколько семей. На посаде было три или четыре двора, где жили кузнецы, сапожники, мастеровые, кто-то держал лавку. Видимо, за два-три поколения семейство первого кузнеца Конши разрослось.

Потом наступил тяжелый период Смутного времени, когда страну опустошили польско-литовское нашествие и природные катаклизмы – три года подряд лили дожди, из-за чего случился неурожай и голод. На фоне голода и войн произошло резкое сокращение численности населения и в Москве, и по всей России. Например, при нашествии поляков на Серпухов был сожжен весь городской посад, где как раз жили ремесленники.

По следующей переписи, которая случилась уже после Смутного времени, видно, что из ста пятидесяти серпуховских фамилий старого списка князя Фуникова, осталось всего восемь. Среди выживших значилась и фамилия Коншиных. Однако если в предыдущей переписи семье Коншиных принадлежало четыре двора, то теперь остался лишь один. От него и пошла наша фамильная ветка.

– С какого времени Коншины стали заметными людьми в городе?

– К середине XVII века они уже входили в купеческую элиту города Серпухова. Изначально Коншины занимались бортничеством: собирали и отправляли на продажу мед, вощину, воск. Кроме того, они торговали пшеницей, шерстью и другими продуктами. В то время Коншины имели тесные контакты с Ярославской областью, где вели свои торговые дела. Этот факт вновь подтверждает мою догадку о связи рода с Новгородом, потому что ранее эта территория относилась к Новгородским владениям.

В конце XVIIIстолетия Петр Iнанес колоссальный урон развитию Серпухова: он ликвидировал развитие металлургической промышленности в центральной России и перекинул ее на Урал. С одной стороны, производство стало как бы ближе к рудам, но, с другой стороны, мы потеряли технологии, специалистов и многое другое. Петр не просто перевел дело на Урал, а категорически запретил заниматься железоделательным промыслом в Центральной России.

– Упразднение железных промыслов в Серпухове коснулось ваших предков? Вы сказали, что они занимались бортничеством и торговыми делами.

– Коснулось, ведь они занимались торговлей разными продуктами, в том числе изделиями собственного железодельного промысла. Но судить о том, что и как сказалось на деятельности всего одной оставшейся в Серпухове семьи Коншиных после войн, сожжения посада и природных катаклизмов на рубеже XVII века, довольно трудно. Во времена Петра Iначало развиваться текстильное производство – в основном требовалась парусина на корабли. После отмены института воеводства, одним из первых бургомистров серпуховского посада был избран Тимофей Григорьевич Коншин, который входил в число почетных граждан города. Бургомистр занимался учетом беглых крестьян, налогообложением и распределением государственных заказов. Когда в 1680-е годы поступил государственный заказ на парусину, Тимофей Григорьевич направил его своему младшему брату Василию. В 1682 году этот заказ был успешно исполнен, поэтому свою историю семейного Дела по производству текстиля Коншины ведут от этого года.

– С этого времени появляется текстильная фабрика Коншиных?

– Нет. Сначала Василий Григорьевич Коншин, который принял госзаказ на парусину, организовал дворовую мануфактуру. Производство было организовано примерно так: привозное сырье раздавали надомникам-крестьянам, которые из него пряли нити и ткали полотно. Потом собирали полотна, отмывали, отбеливали, сушили, упаковывали и отправляли заказчику. В этой дворовой мануфактуре работали, в основном, члены семьи, а порой привлекались и наемные работники.

Первые текстильные фабрики в Серпухове начали появляться с 1737 года у Сериковых, Плотникова, Кишкиных. У Коншиных при Филиппе Васильевиче производство парусины продолжало развиваться как дворовая мануфактура, наряду с традиционным семейным Делом – бортничеством. Когда он умер, произошло дробление капитала между его сыновьями: Иваном Филипповичем и Петром Филипповичем. Иван Филиппович записался купцом во вторую гильдию, а Петр Филиппович – в третью, хотя их отец уже входил в первую. Это результат дробления капитала. Петр Филиппович записался в 3-ю гильдию, чтобы меньше платить налогов в казну.

Петр Филиппович Коншин вел интенсивную торговлю с Нижним Новгородом и Петербургом. Помимо бортничества, которым семья занималась традиционно, он продавал кремни, скобяные изделия, красную рыбу, шерсть, пшеницу... За счет этой обширной торговой деятельности ему удалось к полученному от отца капиталу прибавить свой, и в конце 1770-х годов он построил первую каменную фабрику. Уже в конце 1780-х годов Петр Филиппович Коншин вошел в число тридцати лучших купцов и в пятерку лучших текстильщиков города. Тогда Серпухов был одним из главных центров-поставщиков текстиля в России.

– Когда после Отечественной войны 1812 года текстильное производство стало развиваться на востоке Подмосковья и в других регионах, как серпуховские купцы выдержали конкуренцию?

– Проблемы у серпуховских текстильщиков возникли по другим причинам: в 1800-е годы Павел I объявил запрет на торговлю с Англией, заключив политический союз с Францией. Этот запрет нанес большой урон текстильной промышленности, ведь нашу парусину выпускали не столько для русского флота, сколько на экспорт: основными потребителями были англичане. Поскольку не стало сбыта, текстильные производства в Серпухове начали останавливаться. У Коншиных производство тоже резко сократилось. Позже последовал следующий негативный политический шаг – наполеоновская блокада, которая продлилась до 1842 года. Всплеск текстильного производства в 1790-е годы, сменился резким падением с 1800 года. Одновременно с политическими факторами добавилось бурное развитие крестьянского рынка, который представлял ситец – более дешевый, яркий и легкий материал, составлявший серьезную конкуренцию фабрикам.

К счастью, молодой и энергичный Максим Алексеевич Коншин – внук Петра Филипповича – уловил новые тенденции и сделал вот что: не останавливая парусинного производства, постепенно начал перестраивать и вводить на фабрике выработку хлопчатобумажных тканей. Мне кажется, Максим Алексеевич впервые в мире осуществил безостановочный переход с выпуска одного типа продукции на совершенно другой.

При Максиме Алексеевиче Коншине и его сыне Николае Максимовиче появились еще несколько фабричных корпусов, была отстроена знаменитая «Старая мыза». В 1822 году они ввели еще семь корпусов, увеличилось число рабочих и объемы выпуска продукции. В 1831 г. они участвовали в 1-й торгово-промышленной выставки в Москве и за свою продукцию получили первую медаль.

В 1835 году Максим Алексеевич и Николай Максимович Коншины стали потомственными дворянами. Они пошли на это, потому что развитие производства требовало квалифицированных и постоянных рабочих. В то время еще существовало крепостное право, поэтому все фабрики были ориентированы на сезонных рабочих: осенью после завершения уборочной крестьянин приходил на фабрику, а с наступлением весны уходил к себе в деревню. Все лето фабрики стояли. Появлявшееся новое оборудование уже требовало определенных навыков, квалификации, знаний. Развитие фабричного производства нуждалось в наличии постоянных рабочих, а таковыми у нас в России могли быть только крепостные. Купцы и промышленники не имели права взять крепостного в постоянные рабочие, вот почему Коншины уже в 1835 году стали потомственным дворянами.

В 1841 году скончался Максим Алексеевич Коншин. В этом же 1841 году Николай Максимович и члены его семьи стали потомственными почетными гражданами. В 1842 году запрет на торговлю с Англией был снят. Текстильщики сразу же ринулись осуществлять техническое перевооружение своих производств – строить прядильно-механические фабрики. Первым в этом деле преуспел С.В.Морозов, основавший в 1846 году бумагопрядильную фабрику, оснащением которой занимался представитель английской фирмы «Де Джерси» Л.Г.Кноп. Вслед за ним прядильно-механическую фабрику построил Хлудов М.А. Примечательно, что он осуществил закупку необходимого оборудования в Англии самостоятельно. В это же время в 1844 году Николай Максимович Коншин вложил большие деньги в строительство новой красильно-отделочной фабрики, которая была введена в строй в 1846 году. Эта фабрика, оснащенная по последнему слову техники, позволяла осуществлять крашение не только готовой ткани, но и крашение пряжи. Это новшество позволило повысить и стабилизировать качество выпускаемых тканей.

В 1846 году Н.М. Коншин приступил к строительству на «Старой мызе» прядильно-механической и ткацкой фабрик. Закупкой станков для этих фабрик занимался Л.Г.Кноп. Он также приглашал английских мастеров для обучения рабочих работе на новом оборудовании и его обслуживанию. Таким образом, Коншины были одними из первых фабрикантов-текстильщиков России, внедривших в своем производстве прядильно-механические, ткацкие станки и паровой привод.

В Серпухове среди горожан Николай Максимович пользовался заслуженным авторитетом и уважением. В 1847 году они выбрали его головой города, а в 1853 году переизбрали его на второй срок.

– Как складывались дела у потомков Николая Максимовича Коншина?

– Николай Максимович Коншин умер 28 декабря 1853 года. Во главе семейного дела встала его вдова Марфа Филипповна, урожденная Варгина. Этот период в текстильной промышленности России характеризовался интенсивным переходом на новые технологии и внедрением новых видов оборудования, однако Марфа Филипповна применять новшества избегала. В 1858 году повзрослевшие сыновья: Николай, Иван и Максим Николаевичи, создавшие свои семьи, потребовали у матушки разделить наследство. Ивану Николаевичу досталась ткацкая и прядильно-механическая фабрики – «Старая мыза», младшему сыну Максиму Николаевичу перешли красильная и отделочная фабрики, а моему прадеду Николаю Николаевичу Коншину не досталось ни одной фабрики. Правда, ему отошли земельные наделы в Тарусском уезде Калужской губернии, несколько домов в Серпухове, и, сверх того, братья обещали ему компенсировать разницу из своих долей.

Несмотря на скромное наследство, Николай Николаевич Коншин был амбициозным человеком, поэтому решил основать собственную фабрику в Серпухове. Он объединил с младшим братом Максимом свои капиталы и открыли фирму: Торговый дом «Николая Коншина сыновья». Во главе этой фирмы встал Николай Николаевич. За чертой города у села Глазечня Николай Николаевич начал строительство фабричного комплекса «Новая мыза». Он возвел прядильно-механическую и ткацкую фабрики, которые вместе с отделочной и красильной фабриками младшего брата Максима Николаевича образовали замкнутый цикл производства. Иван Николаевич Коншин повел самостоятельно дело на территории «Старой мызы», а Николай Николаевич свое – в «Новой мызе».

– Сохранились ли дома Коншиных в Серпухове?

– Пока сохранились, но, боюсь, что их уничтожат, как уже уничтожили многие другие постройки, несмотря на то, что они являются памятниками федерального значения. Основные дома стоят у текстильной ситценабивной фабрики по адресу улица Володарского 5 и 12. Исторически эта улица называлась Боровской, поскольку шла из Серпухова в сосновый бор. Это отличные дома конца XVIIIвека. Есть и другие дома, спальни-казармы. Некоторые из них долго пытались взорвать, потом решили использовать, надстроив мансарды. Тем самым, внешний архитектурный облик потерял прежнюю привлекательность.

– Известно, что Коншины занимались благотворительностью. Что сохранилось в Серпухове от их меценатского наследия?

– Александра Ивановна Коншина – супруга Ивана Николаевича – осуществила уникальный проект, построив в Серпухове приюты семейного типа для сирот в Бору. В этих зданиях позже разместилась туберкулезная больница. Она существовала до последнего времени. В советское время старые помещения эксплуатировали до износа, практически не ремонтируя, поэтому изначальный внешний вид они уже потеряли. В зданиях богадельни сделали коммунальные квартиры, некоторые из которых стоят до сих пор. Одна из коншинских больниц продолжает существовать – сейчас это главная районная больница Серпухова. Храм Серафима Саровского, богадельня и больница, построенные в начале XX века, стоят осиротело брошенными, ибо в них в советские годы размещался автозавод, работавший до 2013 года.

Николаем Николаевичем Коншиным вместе со строительством фабричного комплекса «Новая мыза» был построен театр для рабочих на тысячу мест, где была своя театральная труппа, оркестр, хор, шахматный клуб… Сейчас это дворец культуры «Исток». Стараниями английских специалистов Чарноков в Серпухове появилась футбольная команда, и был сооружен прекрасный стадион с лучшим футбольным полем, который функционирует до сих пор. Также Николаем Николаевичем был устроен городской парк для гуляний…

Еще продолжают стоять старые дома рабочего поселка, хотя большой ценности они не представляют. У нас все наоборот: то, что может представлять историческую, культурную, архитектурную ценность – ломают, а то временное, что надо бы давно снести – сохраняется. Когда Николай Николаевич Коншин основывал «Новую мызу», одновременно строил и рабочий поселок, состоявший из примерно трехсот пятидесяти домов. Само собой были и казармы, но они предназначались для сезонных рабочих, а не для постоянного проживания.

Некоторое время я присматривался к великолепному зданию одного из бывших фабричных детских садов. Я хотел открыть там Серпуховское купеческое общество. В советское время дом использовался тоже как детский сад, а в 1990-е годы там сделали наркодиспансер. Позже дом стал бесхозным и постепенно разрушался. В 2014 году здание дважды умышленно поджигали. На первый раз местные жители смогли во время потушить пожар, а на второй – дом все-таки сожгли, уничтожили. Другой уцелевший комплекс зданий детского сада новые собственники «искалечили» так, что в нем уже не видно старой архитектуры.

– На какие церкви Серпухова Коншины жертвовали деньги?

– Они жертвовали большие суммы, прежде всего, в Высоцкий монастырь, поэтому им было позволено приобрести в собственность на монастырском кладбище треугольный участок земли для устройства семейного склепа. На этой территории над склепом в 1896 году Н.Н. Коншиным была построена церковь Всех Святых по проекту архитектора Р.И. Клейна. Члены семейства Коншиных традиционно из поколения в поколение жертвовали различным храмам и монастырям.

Николай Максимович Коншин инициировал строительство храма Всех Святых на городском кладбище. Он на свои средства полностью восстановил сгоревшую церковь Успения, которая стоит напротив ситценабивной фабрики. Каменный Успенский храм был изначально построен в XVIIIвеке, но в 1817 году в него попала молния. Разрушенный и обгоревший храм стоял в таком виде до 1850-х годов, пока Николай Максимович не восстановил его за свои средства. Всех жертвователей трудно перечислить, ибо это совершал каждый член семьи Коншиных.

– Расскажите, как вам стала известна семейная история? Родители рассказывали о ваших предках-серпуховских фабрикантах?

– Нет, все было сложнее. Я знал, хотя и очень поверхностно, историю семьи Рачинских по женской линии, а по мужской ветке история держалась в секрете. Отец носил другую фамилию: Калинин. После похорон прадеда Н.Н.Коншина в октябре 1918 года его сын, мой дед, в середине ноября 1918 года пропал без вести. После этого бабушку Софию Дмитриевну Коншину (урожденная Корсакова) лишили избирательных прав и отправили в колонию, где она находилась до 1922 года, а отца при живых родителях определили в колонию для беспризорников. В 1922 году бабушку выпустили из колонии и сняли статус «лишенки». Она смогла тогда найти и забрать из колонии своего сына. Ей пришлось поселиться в одной комнате у своей сестры в Неаполимовском переулке в Москве в коммунальной квартире, поскольку собственного жилья и имущества она была лишена еще в конце 1918 года. В начале 1919 года были арестованы ЧК мои троюродные братья Григорий (16 лет) и Андрей (18 лет) Шмелевы. Григория в начале 1920 годов расстреляли, а Андрея его матери Капитолине Николаевне удалось вытащить из Бутырской тюрьмы.

В 1932 году почти всех Коншиных арестовали в Москве и Серпухове, отправили в лагеря, ссылки. Каждый день отец тоже ждал ареста. Его выгнали из института с третьего курса только за то, что он был Коншин. Были и другие притеснения. Отец работал на стройках, женился на Ларисе Калининой и взял ее фамилию. Благодаря этому ему удалось вновь поступить на вечерний факультет другого института и продолжить образование. В 1935 году по доносу домоуправа бабушку лишили пенсии и завели дело на нее и отца, как представителей семьи фабрикантов. Удалось отбиться благодаря ходатайствам. После института отец работал на стройках, а перед самой войной он был главным инженером строительства психиатрической больницы в Белых столбах под Москвой.

С августа 1941-го по ноябрь 1945 года он был на фронте – старший сержант ОЗД №160. В феврале 1945 года в эвакуации умерла его жена. После возвращения с фронта он устроился на прежнюю работу, но его не устроили условия. В 1946 году отец женился во второй раз на моей маме – Рачинской Е.Н., а в апреле 1948 года родился я. Отец рано умер, когда мне было всего два года. В детстве ко мне приезжала несколько раз моя крестная Елена Васильевна Корсакова с крестным. Мама мне о них ничего не рассказывала, кроме того, что они живут в Серпухове.

Фундаментально я заинтересовался историей Коншиных, когда в начале 1970-х мы сестрой поехали в Серпухов. Она провела меня на кладбище, показала могилы отца, бабушки и других наших родных, рассказала то, что было ей известно. Дальше я стал искать сведения в литературе, а в конце 1980-х и начале 1990-х стал изучать архивы. Примерно в то же время я познакомился со своей троюродной сестрой Татьяной Михайловной Некрасовой – дочерью Капитолины Николаевны Коншиной. Сестра родилась в 1904 году, а когда я с ней познакомился, ей было 86 лет. От Татьяны Михайловны я узнал очень многое из истории семьи, ведь она даже застала в живых моего прадеда Николая Николаевича Коншина. Умерла она в возрасте 105 лет в ясном уме и здравой памяти. У нее хранились ценнейшие альбомы с фотографиями. Я переснял эти фотографии, и они сейчас «гуляют» в интернете, правда, как правило, с неправильными подписями. В начале 1990-х мне было важно сохранить память о Коншиных, пустить информацию в массы, потому что тогда о них мало кто знал.

– А в Серпухове о Коншиных знали в то время, когда вы начали изучать историю семьи?

– В Серпухове, конечно, знали, ведь из двадцати тысяч жителей Серпухова около четырнадцати тысяч работало на коншинских предприятиях. Когда мы с сестрой в 1971 году приехали в Серпухов и отправились на кладбище, таксист, услышав наш разговор, отказался принять оплату, сказав: «Я денег с Коншиных не беру». Тогда я впервые оказался в Серпухове, а сестра жила в Серпухове и до войны и во время войны у родных Корсаковых. В 1993 году, когда открывали один восстановленный памятник основателям текстильного Дела династии Коншиных у церкви Успения Богородицы, то и местные жители, и власти – все принимали нас, приехавших потомков Коншиных, с большим почетом и уважением. Многие серпуховские старики с удовольствием и с благоговением делились своими воспоминаниями, услышанными от своих родителей о Коншиных.