Александр Матвеев: «Создание мемориала Малевича, по его завещанию, остается нашей главной задачей»

Всемирно известный художник Казимир Северинович Малевич скончался в 1935 году в Ленинграде, но по завещанию был погребен в подмосковной Немчиновке, где жила его вторая супруга Софья Рафалович. Во время Великой Отечественно войны захоронение художника было утрачено, а в дальнейшем в разных местах этого района появились четыре символические «могилы» Малевича. С 2001 года энтузиасты и почитатели художника объединились в некоммерческое партнерство «Немчиновка и Малевич», одной из целей которого стал поиск подлинного места захоронения и устройства достойного мемориала. Учредитель и генеральный директор общества Александр Константинович Матвеев рассказал о связи биографии Малевича с Немчиновкой, а также о планах создания здесь культурно-туристического центра «Русский авангард».

– Александр Константинович, с чего начался ваш интерес к Малевичу?

– Началось все в 1989 году. Я жил тогда в поселке НИИ С/Х, который граничит с Немчиновкой. В нем собралась хорошая компания выпускников МГУ. Сначала нас заинтересовала сама Немчиновка, и мы довольно быстро выяснили, кто из деятелей науки и культуры был с ней связан. До войны в Немчиновке были две дачи японского и американского посольств. Так что это был небольшой, но очень своеобразный поселок.

Начало поселка напоминает сюжет из «Вишневого сада». Братья Немчиновы выкупили лес, проредили его просеками и разметили дачные участки. Была построена станция «Немчинов пост» по белорусской железной дороге, и место стало очень популярно, в первую очередь, среди интеллигенции. Здесь не было никаких угодий, зато был огромный пруд (он и сейчас есть), рядом с ним пивная и даже свой театр.

Из крупных деятелей культуры в Немчиновке жили Эйзенштейн, Малевич, Шагинян. Немчиновка вплоть до конца девяностых годов оставалась своего рода культурным оазисом округи. Недалеко находился зональный институт, как мы его называли, где разводили районированные сорта пшеницы и зерновых. В Немчиновке жили научные сотрудники этого института, например, здесь была дача академика Цицина.

Конечно, наибольший интерес Немчиновка вызывала тем, что в ней жил и был похоронен в 1935 году великий русский художник Казимир Северинович Малевич. Малевич скончался в Ленинграде 15 мая 1935 года, а оттуда его тело торжественно перевезли в Москву. Сам Малевич при жизни хотел, чтобы ему сделали гроб в виде креста, в котором он мог бы лежать с раскинутыми руками. Понятно, что такой конструкции гроб не прошел бы ни в одну дверь, поэтому его ученики и друзья нашли другой вариант: сделали гроб в виде условного креста в торце.

Гроб с телом Малевича везли по Невскому в открытом грузовике на Московский вокзал. На радиаторе этого грузовика был укреплен знаменитый «Черный квадрат». Железнодорожное начальство выделило для гроба целый вагон в составе. По прибытию в Москву стали выяснять, как и где проводить похороны.

У родственников второй жены Малевича Софьи Рафалович было место на погосте у Никольского храма в селе Ромашково. К тому времени там уже были погребены и сама Софья, которая скончалась от туберкулеза в 1925 году, и ее родители. Ее отец Михаил Фердинандович Рафалович служил заведующим хозяйством в психиатрической больнице. Онбыл довольно богатым человеком, поэтому в свое время купил четыре участка в Немчиновке и построил на них дома: себе и детям.

Софья Рафалович была не чужда культуре, она была детской писательницей, поэтому подходила Малевичу больше по своему развитию и статусу, чем первая жена – дама довольно свободных нравов. Первый брак Малевича состоялся еще в Курске, где работал на сахарном заводе его отец. Тогда Казимир был еще совсем юным, даже прибавил себе год в документах, чтобы позволили жениться. В этом браке родились его старшие дети.

– А как у Казимира Севериновича пробудилась тяга к художественному творчеству?

– Малевич работал на железной дороге чертежником, так что рука у него всегда была поставлена. Мама еще в детстве подарила мальчику краски, и это решило всю последующую его жизнь. Первую работу, которую он нарисовал этими красками, кто-то из друзей продал в художественную лавку. Малевич получил пять рублей – первый свой заработок на стезе художника, и это решило все окончательно.

В какой-то момент Малевич оставил детей и первую жену в Курске, а сам поехал в Москву. Он попытался поступить в частную школу зодчества Штейнберга, но его не приняли, в связи с отсутствием начального образования. Распознать в нем талант тогда не смогли. Тем не менее, Малевич остался в Москве, познакомился с московскими художниками и в Курск уже не вернулся.

Малевич начал самостоятельно овладевать мастерством художника, причем подошел к этому очень серьезно. Малевич вообще был разносторонним человеком. Если перечислять его заслуги, то, кроме достижений в художественном творчестве, вплоть до создания нового направления – супрематизма, он был высоко оценен как архитектор. Его работы признают основополагающими, особенно вертикальный архитектон, который задал тему высотного строительства. К слову, покойная Захи Хадид признавала Малевича своим учителем.

Малевич достигал мирового уровня во всем, за что брался. Он последовательно изучил все современные ему художественные направления: примитивизм, кубизм, импрессионизм, футуризм и другие. Изучение импрессионизма во многом определило беспредметность в его творчестве. Во всех направлениях он оставлял работы, которые по оценке знатоков были в десятке лучших, созданных в этом направлении.

Также Малевич преуспел как педагог, имел огромное количество учеников. Первую группу учеников он «отнял» у художника Марка Шагала. Потом преподавал в Питере, а когда уже работать не давали, раз в месяц ездил в Киев читать лекции, направлял своих учеников.

У Малевича была особая педагогическая система. Она заключалась в том, что ученики тоже проходили все этапы художественного творчества. Если они привносили в искусство что-то свое, то получали звание художника. Как педагог он был очень лояльным, за что его любили ученики, и многие потом становились друзьями и помощниками. Они его и хоронили в 1935 году в окрестностях Немчиновки и Ромашково у высокого дуба.

– Законы позволяли похоронить человека не на кладбище?

– Его ученики добивались специального разрешения от администрации. У самого Малевича сначала было желание быть погребенным в Барвихе на правом берегу реки Москвы. С высокого берега открывалась чудесная панорама на нынешний Красногорский район. Малевич понимал красоту этого места, и здесь он мечтал поставить вертикальный архитектон. В Третьяковской галерее можно увидеть подлинную модель архитектона и его реконструкцию, созданную Ю. И. Аввакумовым.

Похоронить Малевича у реки Москвы не удалось, так как там уже появилась санитарная зона и дома отдыха, в том числе высокого правительственного уровня. Вторым местом, которое он выбирал для своего захоронения, была поляна у большого одинокого дуба на краю Ромашковского леса. Кстати, этот лес кормил Малевича в трудные годы. Вместе с дочерью Уной (по паспорту Анной) собирал там грибы, и иногда это была их единственная пища за целый день. И смех и грех, но был период, когда этот уже известный во всей Европе художник ради куска хлеба продавал в Москве авоськи, которые плели дочь Уна и третья жена Наталья.

Но вернемся к событиям погребения художника. В итоге было получено разрешение захоронить урну с прахом у этого дуба близ Ромашкова. Похороны состоялись 21 августа 1935 года. Присутствовали лишь близкие друзья и ученики. Могила представляла собой неглубокую яму размерами метр на метр, сверху уложен кирпичный фундамент, на котором был поставлен временный деревянный куб. На стороне, обращенной к Никольскому храму, был изображен «Черный квадрат».

После смерти супруги Софьи Рафалович в 1925 году Малевич женился еще раз на Наталье Манченко. Эта девушка, которая была гораздо моложе художника, украсила последние годы его жизни. Малевич очень переживал, оставляя Наталью и дочь Уну одних на этой земле. Он заболел раком предстательной железы и предвидел скорую кончину.

Уна была дочерью от брака с Софьей Рафалович. Ее мать Мария Сергеевна была дворянских кровей и строгих нравов. Она настаивала на церковном браке дочери с Малевичем. Казимир Северинович был католиком, а Софья – православной, но в 1909 году церковный брак удалось заключить. Это удовлетворило мать, и Рафаловичи выделили молодым мезонин в своем доме в Немчиновке на Бородинской улице. Дом был одноэтажный, но наверху помещалась небольшая симпатичная комнатушка – мезонин. Там Малевич и жил с Софьей, начиная с 1909 года.

У Малевича были натянутые отношения с тещей, поэтому иногда снимали дачу в Кунцево, чтобы чувствовать себя вольготнее. Там через дом от Малевича снимал дачу поэт Маяковский. Письменные источники свидетельствуют, что Малевич учил Маяковского рисовать, а Маяковский Малевича – стихи слагать.

Малевич хранил память об умершей жене Софье. Он и место погребения выбрал так, чтобы от него открывался вид на Никольскую церковь, где Софья была похоронена на погосте еще в 1925 году. Там же у Никольской церкви был похоронен тесть Малевича Михаил Фердинандович Рафалович, теща Мария Сергеевна и другие родственники Рафаловичей.

– Когда могила Малевича была утрачена?

– В 1941 году ромашковские дети разорили могилу. Ромашково исторически было государственным селом, там не было крепостных, поэтому жили в нем люди довольно свободолюбивые, даже расхристанные. Жители соседней Немчиновки всегда были с ними на кулаках. Дети думали, наверное, что найдут что-то ценное в могиле, а нашли только пепел. В девяностые годы мы опрашивали бабушек, которые были очевидцами этого, и они уверяли, что урну с прахом закопали обратно и даже цветы приносили потом.

Во время войны на дубе рядом с могилой установили пост оповещения о вражеских налетах на Москву. Мы долго и упорно искали в военных архивах и не находили сведений об участниках этого поста. Оказалось, что это была на скорую руку созданная система оповещения из гражданских, что-то вроде партизан. Военные почему-то не воспрепятствовали детям разорить могилу.

Уна Казимировна была в армии до 1944 года, а когда вернулась в Немчиновку, вместе с подругой детства Галиной Ефимовной Жарковой нашла место захоронения отца, вернее его остатки – о нем свидетельствовал тогда уже один кирпичный фундамент. Она поступила так: взяла немного земли из разоренной могилы отца и отнесла к могиле матери Софьи к Никольской церкви в Ромашково. Затем Уна Казимировна поставила на кладбище две каменные плиты, на одной из которых указала, что это могила ее родителей: Казимира Малевича и Софьи Рафалович. Так появилась первая по времени символическая могила кенотаф художника.

Много лет спустя одна из наследниц старого дома Рафаловичей в Немчиновке заменила эти плиты, поставила черный под мрамор памятник, где мелкими буквами в самом низу все-таки был вновь обозначен К. С. Малевич. Старых плит, которые установила еще Уна Казимировна, мы так и не смогли найти.

После войны дуб, который так любил Малевич, спилили. В 1950-х годах расширяли поля, и под этим предлогом выкорчевали даже и пень от этого дуба. У дерева была мощная корневая система, которая сохранялась до последнего времени. В 2011 году нам удалось найти остатки этих корней и яму бывшего захоронения с помощью георадара «Лоза» и благодаря моим хорошим знакомым из Института ионосферы.

– Уже не было ни памятника, ни дуба у могилы. Как удалось найти это место?

– Еще в 1989 году мы познакомились с Галиной Ефимовной Жарковой, подругой детства и родственницей Уны Казимировны. Галина Жаркова впоследствии стала преподавателем русского языка в местной школе. Она и была нашим основным источником воспоминаний, показывала места, связанные с Малевичем в Немчиновке, рассказывала о походах к реке Москве и о многом другом.

Мезонин, где жил когда-то Малевич с Софьей, впоследствии разобрали, а из его материала пристроили к дому вторую комнату. В ней и жила Галина Ефимовна с сыновьями. Мы с ней дружили, часто навещали, поддерживали, как могли. А в основной половине дома живет и теперь пожилая дальняя родственница Рафаловичей. Дом уже старенький, деревянный, практически без фундамента. Он требует хорошего ремонта.

Школа, в которой училась и впоследствии преподавала Галина Ефимовна Жаркова, располагалась в видимости от того дуба, рядом с которым был похоронен Малевич. Так что примерное место могилы мы выяснили у самой Жарковой. Нам его подтвердили и несколько местных бабушек.

Конечно, мы были не первыми, кто хотел восстановить памятник у захоронения Малевича. В 1980-е годы группа художников определила примерный район могилы. К тому времени никаких видимых признаков захоронения уже не было, выдернули даже кирпичный фундамент. На прежнем месте было распаханное поле, и ставить там мемориал никто бы не разрешил.

В итоге они вынужденно выбрали место для мемориала в двух с половиной километрах от реального захоронения. Автором памятника – бетонного куба, который и поныне сохранился, был Владимир Андреенков. Он и его единомышленники получили добро на установку памятника от партийного руководства района, которое в те годы пошло навстречу общественности и даже посодействовало в изготовлении памятника на бетонном заводе.

Надпись на кубе честно говорила, что это лишь памятный знак Малевича, а вот тогдашнее руководство областного министерства культуры объявило его без всякого реального обоснования местом захоронения художника. Так появилось вторая символическая могила Казимира Севериновича.

– Впоследствии этот памятник оказался на территории коттеджного поселка?

– Да, в девяностые годы земля была продана, и вокруг куба-памятника вырос закрытый поселок, которому дали имя Малевича. Цены на дома здесь были процентов на двадцать-тридцать выше средних из-за связи с художником. Благополучно наживались на имени Казимира Севериновича, а он терпел. И мы терпели, потому что заехать на машине в этот поселок к мемориалу, чтобы почтить память, стало настоящей проблемой.

Семнадцать соток земли, которые окружали памятный знак, вполне могли быть проданы в частные руки. К счастью, нам удалось оформить эту землю на город. Мы сумели поменять статус земли из жилой застройки, под создание культурных объектов.

– Параллельно вы исследовали настоящее место захоронения?

– На месте настоящей могилы ситуация развивалась по-другому. Массив земель в 200 гектар, куда вошел участок с реальным местом захоронения, давно перестал уже быть пахотным полем, и тоже был продан под строительство. Здесь в итоге появился жилой комплекс «Ромашково-2».

Борьба за то, чтобы объявить найденное место захоронения объектом, обладающим признаками культурного наследия, длилась несколько лет. Рядом с реальным местом захоронения был выкопан котлован. Наше противостояние с застройщиком вылилось в то, что на место захоронения нас просто не пускали. Мы маскировались под строителей: надевали куртки, брали в руки ведра и лопаты. Но и так нас иногда вычисляли и выгоняли.

В итоге, чтобы убедиться в том, что место захоронения сохранилось среди котлованов, пришлось пробираться к нему в ночь, когда в Подмосковье пошел знаменитый ледяной дождь. Мы убедились, что реальное место захоронения чудом сохранилось между фундаментами дома и огромного стационарного подъемного крана. В 2015 году провели измерения еще раз. Нам удалось найти на геоснимке корневую систему того самого дуба Малевича, правда, уже размолотую тяжелой техникой.

Реальное место захоронения Малевича находитсянедалеко от детской площадки на зеленой лужайке. Мы на нем разбили клумбу из любимых цветов Малевича – флоксов. Через полгода клумбу разорили, место разровняли и засеяли травой, но посадили рядом молодой дубок. В метрах пятидесяти от него проектировщиками был запланирован неказистый скульптурный объект, и вот на это место по удобству решением уже нового руководства минкульта была уложена черная плита с надписью, что это место захоронения Малевича.

Предполагалось, что вместо плиты со временем будет установлен достойный художника памятник. Происходило это в 2015 году, и до сих пор памятник так и не установлен. Против установки категорически возражают жители поселка, но эта очередная символическая могила в очередной раз объявлена местом захоронения Малевича по закону. Этот кенотаф стал самым близким к реальному месту захоронения, уже не на расстоянии в два с половиной километра, а все-таки в визуальной видимости. Вот такая загадочная история с могилой Малевича – все время что-то не сходится!

– Таким образом, есть уже три символические могилы Малевича в Немчиновке и окрестностях. Для чего тогда понадобилось создавать еще один мемориал?

– Последнее перезахоронение сделало наше некоммерческое партнерство «Немчиновка и Малевич». Мы перенесли часть земли из подлинной могилы на площадку, которую никогда не будут использовать под строительство жилья из-за близости электролинии и дороги. Мы сделали это в надежде на то, что сможем там построить масштабный проект мемориала Малевича и культурно-туристический центр. Для этого там есть порядка шести гектар земли.

– Проект центра будет носить имя Малевича?

– Не совсем. Есть более широкий бренд – Русский авангард. Малевич, безусловно, имя мирового уровня, но все-таки связано с одной яркой личностью. А авангард – это целая плеяда имен в разных областях искусства: в кино, театре, архитектуре, живописи. Этот бренд дает огромные возможности.

Основное, что мы хотели бы осуществить, это именно то, что просил сам Малевич – поставить на могиле архитектон по образцу колонки, хранящейся в Третьяковской галерее. На вершине архитектона сделаем вышку с телескопом, чтобы смотреть на Юпитер. Сооружение по нашим подсчетам должно быть 60 метров высотой. Мы сделали несколько небольших эскизных проектов и архитектона, и обустройства мемориала. С ними можно ознакомиться на нашем сайте.

Малевич был уверен, что жизнь появилась на Земле с Юпитера, и вообще интересовался космосом. Он делал модели космических домов, изучал невесомость. Не исключено, что Малевич был знаком с К. Э. Циолковским. Многое в их философских взглядах совпадало, но дома-спутники у Малевича получались все-таки квадратными.

«Черный квадрат» – это произведение, которое, с одной стороны, помогло Малевичу утвердиться на мировом уровне, а, с другой стороны, ограничивало. До сих пор это чувствуется: все знают только «Черный квадрат». Вот почему нам сегодня приходится заниматься пропагандой творчества Малевича. Мы делаем передвижные выставки, которые призваны достигать этой цели через работы современных художников. В этом нам помогает живописец, куратор и почетный академик Елена Болотских.

Выставки неоднократно проходили на разных площадках Москвы и Подмосковья: в галерее в «Золотых ключах-2» в Москве, дважды в парке Малевича, в Красногорске. Сейчас наша выставка развернута в технопарке Сколково, где продлится до середины января. Мы выставили 35 мольбертов с работами и старых мастеров, и молодых художников. Все работы объединяет беспредметность, они основаны на посыле Малевича в искусстве.

Малевич был человеком широчайшего диапазона знаний. Как философ по-своему определял будущую жизнь, мечтая распространить супрематические законы живописи и на социальную жизнь в России. Одна из важных задач нашего некоммерческого партнерства в том, чтобы донести до людей, что же представлял собой Малевич, как художник, человек и историческая личность. Жизнь его была не очень долгой – всего 56 лет, но зато яркой и насыщенной. На его век выпала и Первая мировая война, и революционное время, и 1920-е годы, когда был расцвет авангарда, и его фактический разгром в 1930-е.

– Парк Малевича с это новое место как-то связано с биографией художника?

– Парк Малевича площадью триста гектар создан в рамках программы создания парковых зон, которые помогают сохранить наиболее ценные участки подмосковной земли от застройки. Программа учреждена губернатором.

В глубине парка Малевича есть место, которое связано с именем художника. Это так называемая Птичья поляна, где сохранился пень от огромного дуба, который также «видел» Малевича. Он с женой и друзьями часто возвращались с реки Москвы, минуя это место, а если начиналась портиться погода, пережидали в лесу на поляне. Малевич любил большие деревья, а здесь как раз рос столетний дуб. Пень этого дуба с непростой структурой годовых колец совсем недавно нашел активный участник нашего объединения Артем Лаптев. Именно сюда нас приводила Галина Ефимовна Жаркова еще в 1989 году, когда мы по первому разу отмечали все места, связанные с Малевичем в Немчиновке.

В день памяти Малевича 15 мая мы ежегодно посещаем захоронение на погосте Никольского храма, заказываем поминальную службу по Казимиру, Софье и всем родным похороненным рядом. Затем посещаем захоронение в поселке Ромашково-2 и после этого уже на Птичьей поляне поминаем художника по русскому обычаю рюмкой зубровки. Мы хотим, чтобы в этот день на поляну приходили художники и приносили свои работы, посвященные Малевичу.

И еще одна новость. Программисты Сбера создали на основе искусственного интеллекта программу создания художественных работ по описанию на 160 языках и назвали ее именем Малевича, так что скоро можно будет дополнить наши выставки работами «виртуального» художника – Казимира Малевича. Но все же создание мемориала Малевича, по его завещанию, остается нашей главной задачей на сегодняшний день и на годы вперед.