Александр Серегин: «Создаем необычный подмосковный уголок»

Александр Серегин – коллекционер из Подмосковья, создатель «Музея забытых вещей» на Можайском шоссе. После пожара в прежнем здании Александр занялся строительством новой площадки на новом месте – в деревне Барвиха на Рублевском шоссе. Здесь появится дом творчества и мастерские, ведь Александр Серегин убежден, что с развитием робототехники и автоматизации занятием человека останется творчество и работа руками.

– Расскажите, что здесь появится после того как вы завершите отделочные работы?

– Здесь будет дом творчества для местного населения и для гостей. Хочется заняться реставрацией и привлечь к этому процессу молодежь и детей. Направление немного измениться от музея в сторону реставрационных работ. Хочется, чтобы у детей, у молодежи не пропадал навык работы руками, потому что сейчас они только жмут на кнопки, а надо разрабатывать моторику рук. Может быть, многие вспомнят какие-то генетически заложенные таланты. Это же здорово отреставрировать и собрать старую вещь! У многих дома или у бабушки, у дедушки валяется какая-нибудь заброшенная вещица. Процесс реставрации должен восстанавливать связь поколений. Дети часто удивляются, какими предметами мы пользовались, какими тяжелыми, большими и толстыми были, например, телевизоры. Даже видеомагнитофон стал архаизмом, а раньше он стоил как однокомнатная квартира в Одинцово.

– Будете реставрировать любые вещи?

– Да, в принципе любые, кроме автомобилей. Отдельное направление – придавать новую жизнь старым вещам. Например, у старого телевизора можно вместо экрана поставить фотографию либо небольшой плазменный экран – будет смотреться необычно и оригинально. Идея в том, чтобы не просто просматривать старые вещи как в музее, а принимать участие в восстановлении этих предметов – свидетелей эпохи.

– Проект этого здания изначально был лаконичен и прост? Не было идеи сделать его в традиционном стиле?

– Традиционный стиль с бревнами и резными окошками уже немного надоел. Задача была максимально рационально использовать пространство и землю: мы построили дом так, чтобы ни одного сантиметра не ушло впустую. Внутри мы собираемся делать экспериментальную параметрическую мебель из дерева. Параметрика – это современный дизайн, особенность которого в том, что любую форму можно разрезать на отдельные плоские фанерки, а потом сложить в 3D-объект. Сначала мы хотели поставить мебель под старину, но решили все-таки сделать задел в будущее.

– Как у вас появился интерес к старым вещам?

– Я историк по образованию, поэтому меня всегда интересовали свидетельства прошлых эпох. Старые вещи я воспринимаю как свидетелей, как артефакты. В будущем, не дай Бог, конечно, если случится ядерная война, потомки, которые раскопают заново нашу цивилизацию, найдут вещи и поймут, как мы жили. В этом смысле вещи надежнее, чем документы.

– Какая эпоха вам ближе?

– Меня привлекает любая эпоха, кроме нынешней, потому что сейчас все предметы стали китайскими. Китай имеет свою национальную идею, которая называется Датун. Они хотят сделать весь мир Китаем, ассимилировать другие страны, и сейчас идут к этой цели через производство, обеспечивая планету практически всеми вещами. Создается впечатление, что никто кроме китайцев ничего не делает. Вот почему мы хотим здесь в нашем доме творчества сохранить в какой-то мере традиционные навыки и продолжать работать руками. В русской традиции принято самому пилить, строгать, вырезать. Такой труд полезен для ума, для развития, для нормального душевного и духовного состояния человека. Основная масса населения утратила эти навыки.

– Сейчас востребована работа руками, людям это интересно?

– Не то чтобы востребовано, но сейчас это стало экзотикой, потому что система ПТУ практически развалена, нет наставничества. Мы хотим сделать здесь необычный островок подмосковной жизни. Когда-нибудь нам помогут и власти, но пока это частная инициатива, поэтому все делаем на свои средства.

– В СМИ вы упоминаетесь не только как коллекционер, но и как писатель. Расскажите об этой стороне вашей деятельности.

– Да, моя работа – «Проект Россия». В этой книге представлен исторический анализ и одновременно совершенно четкий вектор, направленный в будущее. Я как историк и как коллекционер, понимаю, куда мы движемся. В будущем утвердится единая для всей планеты социальная сеть. Все к этому идет, и остается только один вопрос: кому она будет принадлежать? Если она станет западной, то, как бы мы не сопротивлялись, мы будем вынуждены подчиниться их законам. Я уверен, что нам надо делать свою историю, стержневую систему, вовлекать все слои населения в этот процесс. Наша социальная сеть станет каркасом нового общества. Сейчас и власть потихоньку перетекает из оффлайна в онлайн, и именно в социальные сети. Там происходит наиболее быстрое обсуждение вопросов и вынесение решений.

– «Проект Россия» реализован только в качестве книг?

– Кроме книг мы постепенно делаем единую социальную сеть России. Ее цель в том, чтобы стать каркасом общества, в том числе социальным лифтом, возможностью решения любых вопросов. Она может заменить многие административные структуры. Существующая прослойка огромных бюрократических аппаратов в три миллиона чиновников на самом деле совершенно не нужна. С работой этих трех миллионов человек может справиться один сервер. Постепенно люди, принимающие решения, начинают понимать, что за этим будущее и что надо перестраиваться.

Сеть – это развивающийся живой организм, который поможет людям найти свое призвание. Например, если вы сейчас наберете в поисковике фразу «куплю машину», вас будет повсюду преследовать реклама автомобилей. Этот же механизм нужно направить в социальное русло – подсказывать человеку не что купить, а где ему лучше реализовать свои творческие предпочтения. Этот процесс должен быть социализирован: из коммерции его надо перевести в помощь, то есть показывать, где искать бесплатные секции для ребенка и так далее. Конечно, это дело государства, а не частных лиц – помочь людям социализироваться, понять, кто они есть, и предложить наиболее интересное творческое дело.

Проблема сейчас в большой невостребованности, в том числе пожилого населения. Например, в нашей деревне живут конструктора, у которых гигантский объем данных в голове, но нет механизма или инструмента передать эти знания, хотя бы сделать маленький кружок или что-то подобное. Большая трагедия, что люди всю жизнь занимаются не тем, чем бы хотели, а вынуждены работать на нелюбимых работах. С помощью социальной сети и идеального искусственного интеллекта можно все решить.

– В чем опасность, если глобальную сеть будет контролировать западная цивилизация? Чем мы отличаемся?

– Мы отличаемся от них совершенно четко: они заточены на индивидуализм, а мы – на коллективизм. Еще наши древние предки жили общинами, где вместе решали вопросы, поддерживали друг друга. Потом этот же строй жизни переместился во времена, когда строили социализм. Запад, наоборот, делит всех на атомы, чтобы люди не собирались по интересам. Так легче управлять. Опасность в том, что, как говорит и президент, они хотят перековать наш генетический код, то есть сделать нас такими же индивидуалистами. Гитлер, когда напал на Россию, в ставке Восточного фронта в ближнем кругу, говорил, что править славянами он будет, культивируя индивидуализм. Демократическая система тоже превратилась в нечто, действующее согласно принципу «разделяй и властвуй». Индивидуализм – это слабость для нас, а для них – сила. На Западе опасаются, чтобы наши народы снова не стали объединяться в единую семью. Еще Достоевский описывал, что нас боятся как дикарей и варваров, хотя мы не желаем ничего плохого, а они все равно пытаются нас загнать в свое «прокрустово ложе». Недаром крупные международные компании предлагают бесплатные и удобные сервисы, чтобы быстрее занять весь рынок, завладеть умами, и, тем самым, превратить нас в винтики огромной машины.

Мы не можем жить в электронной тюрьме, как, например, в Китае, где сейчас пытаются составлять рейтинги поведения граждан. В одной из китайских провинций проводится гигантский эксперимент: жителям авансом выдают по тысяче баллов, а потом огромное количество видеокамер наблюдения, расставленных повсюду, анализируют поведение каждого. Если ты идешь пьяным по улице, бросил бычок или мусор на землю – рейтинг падает. Теряешь баллы, даже если просто поздороваешься с человеком, у которого рейтинг ниже, чем твой. Эти рейтинги сказываются на финансовых составляющих: с низким рейтингом тяжелее взять кредит или машину в прокат. Если рейтинг опускается ниже сотни, то тебя не пустят ни в самолет, ни в автобус. Ты становишься потенциально опасным для общества. Наш путь – это творчество и свобода. Мы не можем жить пусть даже и в самой комфортной тюрьме, нам нужны просторы, широта. К слову, западный вариант контроля пока только готовится, и он будет еще жестче, чем у китайцев.

– Ваш дом творчества в Подмосковье связан с тем, о чем вы говорили?

– Это две стороны одной медали. Видимо, только работая руками, можно прийти к выводу, что мы живем не так, как надо. Тот капитализм, который мы начали строить в девяностых, так и не построен, и он нелегитимен среди населения. Народ никогда не примет его, потому что это не наш строй, не наш путь. Наш строй будет называться собором, причем это будет постоянно действующий собор. Это не парламент, а народовластие всех от младенца до старика. Все сто сорок шесть миллионов соберутся в социальной сети, чтобы стать единой семьей. Естественно, что такой проект – это задача государства, а не дяди Саши из деревни. В проекте соборной сети лежит квинтэссенция русской философской мысли XIX и XX века.

Здесь есть отличие от демократии, строящейся на представительстве депутатов, которых якобы выбирает народ. В век интернета нам не нужны посредники. Государственная Дума, Совет Федерации – это ненужные органы, как аппендицит. Они никого не представляют, на самом деле, кроме самих себя. Решение вопросов в будущем будет происходить через голосование или точнее через таргетирование – выяснение пожеланий массы людей о том, куда стране идти и что делать. Наши люди видят несправедливость демократии, и эта несправедливость их возмущает, потому что у граждан нет никакой сопричастности к принятию решений. Все сказанное не отменяет в целом нашу традиционную, условно говоря, монархическую систему правления. Должен быть один правитель, который будет, в том числе представлять страну на международном уровне, вести переговоры.

Идеальная картинка будущего в том, что люди будут получать безусловный базовый доход и заниматься творчеством. У многих проснутся забытые навыки, таланты, люди начнут рисовать картины, писать музыку... За этим будущее, а не за монотонной работой. Трудиться будут роботы, ведь и сейчас есть даже юристы-роботы, журналисты-роботы. Людям останется только творческий ручной труд, а все остальное будет роботизировано.