Дмитрий Великанов: «Мастерю игрушки с детства»

Дмитрий Великанов – мастер из Хотьково, который создает замечательные авторские деревянные игрушки. Предметом интереса Дмитрия в студенческие годы были каталки, карусели, волчки и солдатики городецкого промысла, а с недавнего времени мастер создает игрушки в собственном стиле и делится этим умением на занятиях в центре «Русский дворец интересов» в Сергиевом Посаде.

– Деревянные игрушки – это ваше хобби или ваша профессия?

– Игрушки – это скорее мое хобби. Профессионально я занимаюсь прикладным церковным искусством. Вместе с друзьями и коллегами мы много лет назад создали небольшую мастерскую, где проектируем и делаем иконостасы, иконные доски, киоты и другие предметы для церкви. Я учился в Абрамцевском колледже имени Васнецова. Там же, кстати, училась моя жена и мои знакомые. Затем обучался в филиале Педагогического университета имени Шолохова также по направлению прикладное искусство.

– Как вы заинтересовались игрушками?

– Я мастерю с детства. Первые игрушки делал в основном из бумаги. Точно не могу сказать, с чего все началось. Наверное, сыграл свою роль пример родителей, потому что мой папа все время что-то мне клеил и вырезал. Помню, он построил мне замок из пенопласта, а потом еще пушки. Отец художник по специальности, он окончил Пензенское художественное училище, потом вел кружок резьбы по дереву. Его ученики резали корабли из цельного дерева, мастерили какие-то маски, разделочные доски, утятницы. Все это казалось мне очень интересным, и, наверное, тогда зародилась тяга к дереву и моделированию.

Когда я поступил в Абрамцевское училище, мне сразу очень понравился городецкий промысел. В Городце делали резные и инкрустированные мореным дубом украшения на донцах прялок, а потом, когда промысел стал более технологичным, изделия расписывали красками. Помимо прялок в Городце делали также игрушки: различных коников, солдатиков и тому подобное. Когда я завершал обучение в колледже, мне нужно было выбирать тему для диплома. Я понял, что мне больше по душе делать игрушку, поэтому решил сделать карусель и каталку по мотивам Городца.

Карусель представляла собой низкий цилиндр с диском и фигурками животных. Это, конечно, был не чистый Городец, но у меня и не было задачи точно соответствовать канонам этого промысла. К сожалению, эта дипломная работа, скорее всего, погибла. В помещении музея училища, где хранились наши изделия, случилась катастрофа – прорвало батарею отопления, и многие дипломы смыло горячей водой. Уцелел металл и керамика, а «деревяшки» пропали. Также я сделал каталку со скачущими фигурками коней. Надо сказать, что каталки, которые раньше вырезали крестьяне своим детям, были всегда простыми. Поскольку я готовил более серьезную работу, то она выглядела сложнее тех образцов, которые хранятся в музеях, однако пластику животных, формы, колеровку, цветовое решение я заимствовал у Городца.

– Почему вас заинтересовал именно городецкий промысел, а не, например, более близкая подмосковная богородская игрушка?

– Богородская игрушка, в том варианте, в котором она дошла до нас, больше похожа на скульптуру, чем на игрушку. Я не отрицаю, что это мастерски исполненные фигуры, но их хочется поставить на полку и любоваться, а не играть с ними. Кроме того, городецкая игрушка в отличие от богородской раскрашивалась, и поэтому выглядит веселей. Городец более функциональный, у такой игрушки есть механика и подвижные детали, а я всегда любил это. Плюс ко всему богородское ремесло все-таки было достаточно сложным для меня в то время. Чтобы сделать достойную богородскую вещь, нужно иметь набор специальных стамесок, много сидеть и практиковать именно эту резьбу.

– После училища вы продолжили заниматься городецкой игрушкой?

– Сразу после училища я поступил в местный филиал Педагогического университета имени Шолохова. Там было отделение декоративно-прикладного искусства, и, я, естественно, пошел туда, чтобы продолжить тему деревянной игрушки. Здесь в качестве дипломной работы я также выбрал Городец. Прежние студенческие работы, которые я делал в Абрамцевском училище, были расписаны красками, а тут мне очень хотелось продолжить ту же тему, но уже в технике резьбы. В итоге появился деревянный сундук для хранения игрушек.

Сундук был основным изделием, но я также сделал для него солдатиков, кубики, волчки. Я предполагал, что будущий владелец сундука будет складывать туда уже свои игрушки, но чтобы не оставлять его совсем пустым, я решил сделать немного солдатиков и кубиков. На мой взгляд, очень хорошо получились кубики. На гранях каждого кубика вырезаны разные розетки. В одной помещена рыба, в другой – цветок, в третьей – какое-то животное. Если вертеть эти кубики, то можно представить весь животный мир с растениями, рыбами, млекопитающими и так далее.

Думаю, что кубики получились столь удачно, потому что я создавал их на одном дыхании. Я садился и, ничего не проектируя, сразу рисовал сюжеты и тут же резал ножом по морилке. За годы обучения я настолько проникся техникой Городца, что его образы и орнаменты запечатлелись у меня на уровне спинного мозга. Есть в кубиках и некоторые неудачные моменты, но все равно получилось довольно живо. А вот сам сундук и его орнаментальное заполнение я проектировал долго. Заполнить маленькую плоскость кубика каким-то вензелем не так сложно, как целый ансамбль сюжетов, линий, орнаментов и форм.

– Создание игрушек у вас всегда шло одновременно с основной работой?

– Нет, после учебы я около десяти лет не делал игрушки, потому что не было естественной мотивации этим заниматься. Я работал в направлении церковно-прикладного искусства, проектировал иконостасы. Как-то я изучал одну программу по трехмерной графике для инженеров, и обнаружил, что в ней можно проектировать разную механику. У меня, можно сказать, началась новая волна, вновь возникла потребность делать игрушки. Я спроектировал механического жука, а потом при помощи специального лазера вырезал плоские детали из фанеры, чтобы собрать насекомое.

Хотя почти десять лет до жука я ничего такого не творил, но у меня копились идеи, я рисовал что-то в блокнотах, складывал зарисовки в папку. Примерно в то же время у меня появились собственные дети, и игрушечная тема естественным образом возобновилась. Я стал делать игрушки уже для своих детей, которых у меня много, и, одновременно, имел в виду, что эти игрушки могут пригодиться и для других детей, например, в качестве подарков. Я сделал интересный автомобильчик с водителем из дерева, а потом еще четыре модели, которые воспроизводят отечественный внедорожник ГАЗ-67.

– Как я понимаю, вы преподаете свое ремесло в недавно появившемся в Сергиевом Посаде «Русском дворце интереса». Как вы попали туда?

– Я попал в «Русский дворец интереса» примерно через полгода после его открытия. Оказалось, что там очень здорово и что это место, где я мог бы развивать свою игрушечную тему. Директору тоже понравилось то, чем я занимаюсь, и я довольно гармонично влился в работу центра. Я там замечательно преподавал все прошлое лето.

«Дворцом» центр называется не потому, что он имеет какое-то дворцовое здание, а в смысле масштаба подхода к общению с людьми. Мы называем его центром созидательного досуга. Деятельность «Русского дворца интереса» идет по самым разным направлениям. Там есть лекторий, где умные люди рассказывают интересные вещи на тему психологии, общества, искусства, религии. Можно сказать, что занятия ремеслами – это даже не основная его деятельность.

– На ваши занятия приходят дети или взрослые?

– Конкретно ко мне приходят дети, но если взять в целом разные направления центра, то приходит больше взрослых. Такова, видимо, и была изначальная задумка директора центра – организовать созидательный досуг для взрослых. Я предполагал, что на мои занятия будут записываться дети, но потом подумал: «Если мне самому интересно делать игрушки, то почему бы это было неинтересно взрослым?» В итоге, оказалось, что у взрослых все-таки деревянные игрушки не вызывают отклика, им интересней каллиграфия, книжный переплет, керамика, токарное ремесло и другие направления. Возможно, у людей просто срабатывает какой-то стереотип, что раз мы занимаемся игрушкой, значит это интересно только детям. Думаю, что они даже не предполагают, что игрушка может быть увлекательна и для взрослых. Мама или папа видит объявление о наших занятиях, замечает слово «игрушка» и почти на автомате решает, что на них будет ходить не он сам, а его ребенок.

Какое-то время у центра был грант, выданный на год, поэтому все занятия были бесплатными. Прошел год, и директор сказал нам, что мы переходим на платный формат уроков. Я как-то упустил момент, когда мне нужно было быстро перестроиться, и мой кружок на какое-то время перестал существовать. Потом я увидел, что мои коллеги смогли подстроиться под новые условия, и их занятия продолжают работать. Тогда я решил, что мне пора восстановить свои уроки. С середины этой зимы я продолжил занятия и позвал своих прежних учеников. Некоторые откликнулись, но пришли и новые люди.

– На занятиях по созданию игрушек, вы осваиваете Городец или другие традиционные направления?

– Традиционные игрушки я на время оставил. Сейчас мне хочется заниматься немного другим. Конечно, я учился в традиционном училище, изучал, как студент, традиционные вещи. Но я все-таки понял, что эти предметы больше выставочные. Детям хочется играть какими-то по-настоящему «игрушечными» вещами. Естественно, то вдохновение и те знания, которые я получил в студенческие годы, никуда не делись. Они косвенно присутствуют и в моей настоящей работе и не прошли зря. Может быть, я бы и продолжал параллельно делать традиционные игрушки, но просто на все времени не хватит.

– То есть вы делаете машинки, движущиеся и механические модельки?

– Да, мальчики с удовольствием делают самолетики, машинки, роботов. Сначала я думал развивать более традиционные каталки, но быстро понял, что они не очень неинтересны детям. Тем не менее, я нарисовал много разных зарисовок интересных каталок и каруселей. Придумал различные механизмы, которые приводили бы их в движение, всякие хороводы и тому подобное. Пока все это осталось на бумаге, но может как-нибудь удастся реализовать.

Есть очень интересная разновидность традиционной игрушки – шаркуны. Эти деревянные изделия мастерили из сосны и елки северные поморы для своих детей. Шаркунок – это головоломка, своеобразный конструктор и, одновременно, погремушка. Я видел версию головоломки, детали которой делались из бересты или из кусочков дерева. Все части были геометрически точными, чтобы их можно было собрать. В пустоты закладывались шарики из металла, глины или зерно, и получалась погремушка.

– Что самое сложное для вас в преподавании ремесла?

– Ученики у меня достаточно взрослые, потому что малышей я не беру принципиально. Даже взрослым ребятам постоянно нужна помощь. Я работаю обычно с четырьмя учениками, и это уже сложно. Раньше я думал, что возьму восемь человек, они у меня будут тихо сидеть и делать самолетики, машинки и другие игрушки. Оказалось, что и с четырьмя тяжело: начинаешь помогать одному, а трое других стоят без дела и тоже ждут помощи. Фактически получается, что нужно заниматься индивидуально.

Сейчас детям бывает сложно заставить себя приложить усилия, чтобы немножко превзойти себя и сделать лучше. Естественно, это касается не всех, но есть и те, которые грешат этим. Я надеюсь, что мои занятия как раз помогут это исправить. Школьные занятия сейчас заканчиваются поздно, ребята приходят вечером, уставшие и, естественно, им уже трудно сконцентрироваться. Приходится учиться работать руками. Это я с детства сижу с ножиком и стамеской, а детям сегодня трудно переключиться с кнопок клавиатуры. Радует, что есть очень старательные ученики, которым нравится то, чем мы занимаемся, и которые ждут от меня каких-то новых заданий и проектов.