Елена Бочкина: «Ребенок, который не ориентируется во времени, столкнется с трудностями в школе»

Елена Бочкина из города Дедовска – ученый, детский психолог,преподаватель дошкольной педагогики и психологии, победитель всероссийского конкурса имени Л. С. Выготского и обладатель золотой медали международного конкурса «Лучший молодой ученый СНГ – 2020». Елена является автором образовательного проекта «Я и время», направленного на развитие детского интеллекта через умение ориентироваться во времени. Этот проект реализовывался в детских садах и детских центрах Подмосковья, а также с 2019 года – в крупнейшем центре психоневрологии для лечения детей в Москве.

– Елена, почему в детской психологии так важно понятие «времени»?

– Время – это достаточно специфическая тема. Время очень тесно связано с пространством. Если дети плохо ориентируются в пространстве и времени, то у них «западает» и интеллект, и память, и речь, и воображение, и мышление. Детям нужно помогать ориентироваться, иначе впоследствии они будут плохо учиться в школе, им будет сложно с алгеброй, геометрией, физикой, химией и другими предметами. Важно установить понятие о причинно-следственных связях в возрасте от пяти до семи лет.

– Как вы занялись этой темой?

– Когда я поступила на бакалавриат, изучала творческое и диалектическое мышление у детей. Диалектическое мышление – это мышление о противоположностях. Наш подход базируется на диалектической философии, которая уходит корнями к работам Гегеля и Маркса, а сейчас развивается ныне здравствующим психологом, моим учителем Николаем Евгеньевичем Веракса. Он известный специалист в области дошкольного образования, доктор психологических наук, почетный профессор Гетеборгского университета. Николай Евгеньевич организовал школу диалектической психологии в России.

После окончания бакалавриата с моими научными руководителями мы занялись проектом, который нацелен на развитие у детей диалектического мышления, то есть умения оперировать противоположностями. Время и пространство как раз находятся в противоположных границах: утро противоположно вечеру, день – ночи. Мы решили, что на этом можно сыграть, научить ребенка не только тому, как оперировать противоположностями и творчески мыслить, но и повысить уровень интеллекта. Реализовывать идею начали с 2013 года, а в 2015 году проект вылился в пилотную программу в рамках Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ).

– Из чего состоит эта программа?

– Она состоит из ряда занятий, игр, экспериментов и квестов, которые мы проводили в течение полугода каждый день. Вместе с детьми мы, например, выясняли, как мишка ведет себя днем, что делает ночью. Есть животные и растения, которые, наоборот, ночью бодрствуют, например, совы и летучие мыши. Ребенку проще посмотреть на время на примере животных. Ему близок образ такого же маленького создания, которое играет и развивается. В детской литературе есть понятие – анимизм.

Мы проводили музыкальные занятия, подбирая произведения, которые ассоциируются с определенными временами года, тем или иным временем суток. В основном это классическая музыка, например, «Весенний вальс» Шопена, который идеально «показывает» весеннюю капель.

Среди экспериментов у нас был опыт, наглядно демонстрирующий круговорот воды в природе. Мы брали ложку, набирали в нее воду и держали над горелкой. Вода закипала, и получался пар. Дальше мы ставили сверху тарелку, на которой скапливался конденсат, и «шел дождь». Дети это лучше усваивали, потому что видели своими глазами.

Каждый день у нас было новое задание. Мы сочиняли разные сказки, например, была сказка «Между мышью». Наш герой червяк Владислав жил между полевой мышью Марфой и летучей мышью Акстиньей. Днем его могла съесть полевая мышь, а ночью – летучая. Владиславу нужно было выйти на свежий воздух, нарвать травы, чтобы заварить чай. Он мог это сделать только, когда одна мышь ложилась спать, а вторая просыпалась, то есть утром или вечером. Таким образом, дети усваивали, что для успешного решения нужно объединить противоположности в точку, где они и едины и различны одновременно.

Мы изучали последовательно суточный, лунный и годовой циклы. Приступая к недельному циклу, просили детей рассказать, что они обычно делают в течение недели. Каждый составил свой список дел в понедельник, вторник, среду, четверг и так далее. Мы вывесили фетровый плакат с днями недели, и дети самостоятельно вставляли каждый раз соответствующую карточку с названием дня недели, погодой и фазой луны.

– Чему научатся дети после курса таких занятий?

– Дети научатся ориентироваться в пространстве и времени. Часы станут для них уже не просто декоративным предметом, который висит на стене. Кроме того, дети смогут ориентироваться по картам, начнут решать более сложные задачи, опираясь на знание причинно-следственных циклов, выстраивать эти циклы в разные последовательности.

У детей сильно разовьется речь, потому что структура нашего языка последовательна. Предложение состоит из подлежащего, сказуемого, прилагательного и других членов, которые мы всегда выстраиваем в определенном порядке. В русском языке мы можем их переставлять как угодно, но суть языка все-таки не позволяет составить, например, сложноподчиненное предложение непоследовательно. Ребенок начинает это понимать и просьбу о прогулке сформулирует так: «Мама, я хочу пойти гулять», а не просто: «Мама, гуляем».

Дети научатся складывать сложные истории и рассказы. Например, мы давали задание нарисовать фигурки на основе простой фасолины. Один ребенок нарисовал целую историю про тушение пожара на заправке. До этого, максимум, что дети могли нарисовать – это глазки фасолинке.

Все вещи дети начнут рассматривать не статично, а в динамике. Например, нарисуют цветок и закрытым (ночью), и открытым (днем). Один мой коллега ввел термин – динамический образ. Это образ, который рассматривается в динамике, то есть показывает, что было с предметом ранее, какой он в настоящий момент, и что произойдет с ним в будущем.

Есть также понятие предвосхищающего образа. Например, мы вспоминаем образ железной дороги, и должны представить, что с ним случиться в будущем. Возможно, там построят дополнительную эстакаду, а, может быть, платформа наполнится толпой пассажиров, ожидающих поезда.

Мы учим ребенка продумывать все шаги, чтобы каждое его следующее действие покоилось на аналитической базе. Если у ребенка нет предвосхищающего образа аналитического мышления, он рискует столкнуться с трудностями в школе. Например, на уроке химии нужно не просто включить горелку, а так, чтобы не спалить соседке косу.

– Насколько отсутствие ориентации во времени и пространстве является распространенной проблемой у детей?

– Сегодня у многих детей происходит задержка в развитии воображения. Многим тяжело выстроить какой-либо образ. Исследования показывают, что раньше детей среди нормы с высоким уровнем воображения было больше.

Если брать патологию, то там все значительно интереснее. В настоящее время совместно с Детским неврологическим центром мы делаем проект, направленный на выявление уровня развития мышления, памяти, речи и воображения детей с патологией. Мы понимаем, что если, например, у детей есть задержка психоречевого развития, то они не чувствуют и не видят себя в пространстве.

Мы вклеиваем фотографию такого ребенка в рисунок, где изображены животные в зоопарке. На вопрос, что он делает, ребенок начинает перечислять всех, кроме себя: слоник кушает травку, мальчик кормит обезьянку бананом и так далее. Когда указываешь, что он сам сидит на лавочке, ребенок может растеряться и «зависнуть».

Дети с аутизмом часто путают окно и дверь, поэтому маме постоянно приходится контролировать ребенка. Есть триггерные моменты, когда ребенок не ощущает опасности, потому что не осознает себя в пространстве. Ему кажется, что машина едет где-то в другом пространстве и не угрожает ему.

Ребенок с аутизмом живет в глубине себя, как бы в «коробочке». Из этого внутреннего «домика» ребенка надо постоянно вытаскивать, чтобы он ощущал себя во внешнем мире. Мамы детей с аутизмом знают упражнение, когда ребенка надо просить описать место, где он находится, что он видит вокруг. Нужно просить потрогать предметы, так как тактильные ощущения дадут понять, что вокруг не просто «коробка» из леса, а настоящий лес.

Курс для особенных детей основан на том, что мы сделали в 2015 году. Главное отличие в том, что задания легче, направлены непосредственно на детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ). Таким детям тяжело сопоставить понятия день и ночь самостоятельно. Нужно подходить к ним с той позиции, которая будет проще для восприятия. Если легче воспринять ночь, накрыв стол черной скатертью, значит, мы будем ползать по ковру с фонариком и сидеть под тканями.

– Почему программа называется «Я и время»?

– В конце нашего курса я спросила самих детей, как можно было бы назвать то, чем мы занимались. Дети накидали примерно пятьдесят вариантов названий, и мы провели голосование. Я стараюсь прививать детям любовь к дискуссиям, к тому, чтобы отстаивать свое мнение. Так и родилось название «Я и время».

– Вы планируете выходить на более взрослых детей?

– Мы пробовали разные варианты, но поняли, что самый лучший возраст – это пять-семь лет. В этом возрасте дети более чувствительные, они уже понимают первоначальные причинно-следственные связи. Кроме того, они более податливы в плане обучения, потому что им интересно все новое.

Сейчас складывается ситуация, когда на взрослых детей мы волей-неволей выходим, в связи с тем, что они поступают в Детский неврологический центр. К нам уже приводят на диагностику детей восьми и девяти лет. Диапазон дошкольников постепенно расширяется.

– В каком направлении будете двигаться дальше?

– Сейчас мы начинаем новый проект. Планируем создать методичку для родителей, в которой отметим десять признаков, встречающихся у детей с задержкой речевого развития. Если в поведении ребенка совпадет хотя бы шесть признаков из методички, то родителям следует обратиться к неврологу.

– Какие это могут быть признаки?

– Например, у ребенка в два с половиной года нет указательного жеста. Этот жест в норме появляется где-то в год или в полтора. Другой признак – ребенок не говорит после двух лет, произносит невнятные слоги или лепечет на птичьем языке. Еще один интересный признак – ребенок ест еду одного цвета. Например, только белое или только зеленое, а родители сходят с ума, как накормить ребенка мясом.

Отмечу, что бить тревогу нужно, когда замечен не один признак, а пять-шесть признаков одновременно. Если ребенок хорошо засыпает, правильно разговаривает, но ест что-то определенное, то у него может быть просто избирательность в еде или расстройство пищевого поведения.

– Какое простое упражнение вы бы порекомендовали родителям, чтобы проверить, насколько хорошо ребенок ориентируется в пространстве и времени?

– Нарисуйте круг и разделите на четыре части: утро, день, вечер и ночь. Спросите у ребенка, что он делает в каждое из времени суток. Дети обычно сходу отвечают: с утра просыпаюсь и ем кашу, в обед читаю и ем суп и так далее. Если ребенок ничего не называет, значит, здесь есть пробел, и ребенку нужно помочь.

Можно сделать фотографии ребенка за какими-то повседневными ритуалами, например, как он чистит зубы утром. На собственных фотографиях ребенок учится понимать свое время, а не время кого-то другого. Ребенок должен постоянно чувствовать время, которое принадлежит именно ему.

– На какую тему пишете диссертацию?

– Диссертация уже написана и одобрена, ждет защиты. Она посвящена тому, как понятие о пространстве и времени у дошкольников формируется в разных странах. Мы используем материал исследований из Канады, Испании, Сербии, Турции и Таиланда. Культура тоже влияет на пространственно-временные процессы. Например, у нас дети ориентируются больше на прошлое, в Канаде и Испании опираются на образ будущего, а в Азии люди живут настоящим моментом. У них даже есть такая фраза «сабай-сабай», которая означает в переводе: живи настоящим. В жарких странах будто и время течет медленней.

Нельзя сказать, какая культура лучше или хуже, у каждой есть свои плюсы и минусы. Когда мы развиваем пространственно-временные представления, мы делаем упор и на прошлое, и на настоящее, и на будущее. Нам нужен комплекс.

Есть хороший пиксаровский мультик, как два человечка антогонируют друг другу: один ассоциирует себя с ночью, другой – с днем. В конце мультика, когда они уже устали друг с другом бороться, наконец, понимают, что они единое целое, просто по-разному себя ощущают в данный момент. Дети очень весело реагируют на концовку, и во всех культурах воспринимают примерно одинаково.

– Заниматься детской психологией было вашим сознательным решением?

– С детьми я начала работать еще в девятом классе. У нас в школе организовали лагерь для младших детей, а мне не хотелось окучивать грядки и красить заборы, поэтому решила попробовать стать вожатой. Меня так затянуло это, что я становилась вожатой и в девятом, и в десятом классе.

Позже, когда пришло время выбора университета, я сначала хотела пойти учиться на детского стоматолога. Была также мысль специализироваться на детской драматургии. Так или иначе, хотелось работать с детьми. В итоге подала документы в университет на детскую психологию.

Естественно, как и все первокурсники, я сомневалась, правильный ли это был выбор. Однако все сомнения рассеялись, когда первого сентября на кафедру вышел человек по имени Игорь Шиян, который стал рассказывать про Лабораторию развития ребенка, где он и другие ученые проводят исследования. Этот рассказ произвел на меня почти гипнотическое впечатление, настолько зажег любовь к науке, что через год я уже сама оказалась в этой лаборатории. Говорят, что есть родные люди не по крови, а по взглядам, и мои коллеги из этой лаборатории именно такие люди.