Как в области появился императорский музей

Нина Григорьевна Калинина - известная писательница, поэтесса, в своих произведениях прославляющая родное Подмосковье. Она - автор множества книг, среди которых ставшая краеведческим бестселлером «Летопись родного края», сникавший широкое внимание сборник «Женская доля». Она - член Союза писателей России, член Международного сообщества писательских союзов, член Союза краеведов России. В ее послужном списке - много дипломов, наград и званий. Но это только часть ее трудов. Оказывается, что она еще и сохраняет историю. Ведь практически за каждой книгой - биография, за каждым эпизодом - древний артефакт, за каждой строкой - музей. Книга из книгой восстанавливает Нина Калинина память Подмосковья, а люди за это несут ей бесценные вещи, чтобы реликвии не превратились в рухлядь. И вот в умелых руках они оживают, время замирает и начинаются чудеса...

- Нина Григорьевна, помимо вашей богатой литературной деятельности, вы уже давно занимаетесь историческими исследованиями. На основе этого вы создали и руководите настоящим кладом - историко-краеведческим музеем имени святой преподобномученицы Елизаветы в селе Ильинское. Расскажите, пожалуйста, как зародилась его идея, как удалось воплотить ее в жизнь?

- Эта история началась очень давно, все мои действия были не запланированы, меня повел Господь этой дорогой. Это началось в далеких уже 90-ых гг. прошлого века. Я тогда печаталась в местной красногорской газете в рубрике «О людях хороших» - ходила к интересным людям, землякам и писала о них. И вот однажды, написав статью, я отправилась в районную газету, чтобы сдать ее в печать, а редактор внезапно говорит мне, что, вот, мол, храмы стали открываться. Потом еще раз, и еще. Думаю, я-то причем. Мы тогда с осторожностью к такому относились, пропаганда еще вовсю работала антирелигиозная. А тут вот такие вопросы. Сказать, что я была удивлена, мало. Почему я, могут и другие найтись, пожилые, верующие? Видя мое замешательство и, то ли подталкивая меня, то ли считая, что я думаю уже о будущих шагах, руководитель протянула мне листок, чтобы я писала заявление. Я и написала о возвращении Русской Православной Церкви храма святителя Николая в селе Николо-Урюпино. И уже было хотела идти, но она остановила меня и озвучила алгоритм дальнейших действий, среди которых заявление было чуть ли не самым незначительным шагом. А я-то думала, что напишу, отдам и уйду... Но отступать уже было поздно, да и не в моем это характере (улыбается). И я взялась. Пошла в сельсовет, который потом много позже станет Елизаветинским музеем, получила подпись. Тогда в храме находилась мастерская, в которой штамповали гайки, шайбы и тому подобное. Внутри стояли станки, тяжелые и большие, находилась лодка и даже был припаркован... трактор (!) Со всем этим что-то надо было делать. И я пошла тогда к главе района Борису Рассказову. Он был тоже удивлен моим появлением в такой роли. И задал вопрос, а не нужно ли быть всем верующими, чтобы браться за такое дело. Как будто препятствие у меня на пути вдруг появилось. Тогда и я задала ему, а вот вы, Борис Егорович, когда совсем не получается что-то, разве не призываете Господа на помощь, разве не просите: Господи, помоги! А? Он кивает, конечно, так. Вот, отвечаю я, значит верующие мы с вами, куда мы без Бога. И он дал добро, подписал. Подписали в Мособлисполкоме и так далее. Было даже и КГБ. Причем, он вышел со мной и сказал, что ничего не получиться - нужна «двадцатка», то есть община. И пришлось беседовать и говорить почти со всеми жителями села. Но это уже был третий случай в попытке возродить храм, ранее я дважды писала в газету «Правда» - в 70-ых и 80-ых гг. с просьбой о реставрации - на храме аж деревья расти начинали. И помогало, реставрацию проводили. Поэтому жители отнеслись к моим просьбам с пониманием.

Настало время вывозить имущество мастерской в новое место, которое ей выделили. И что же - пришлось даже часть стены разбирать, чтобы трактор вытащить. Началось возрождение. Оказалось так, что я стала старостой, меня и священник просил - тоже как местную, как активную, как знающую.

- Получается, вы приняли участие в таком эпохальном событии, как открытие храма?

- Открытие храма было великим делом, но внутри-то ничего не было. Свечи ставили в тазик с песком, который стоял на табурете. На табурете был и первый стол. В храм приехал потомок семьи Родзянко - епископ Василий, чьи родственники похоронены в Николо-Урюпино. Представитель той России, статный, мудрый старец. Хотелось, конечно, его встретить подобающе, но как? Вот и сделали «стол» - на табуреты положили фанеру, прибили ее и скатертью накрыли. Но Владыка и слово не сказал, был благодарен, рассказывал о своей семье, своей жизни. Так вот довелось впервые столкнуться с потомком тех, кто лично знал и Государя Николая II, и Елизавету Федоровну. И понять, что храм этот - царский. В нем бывали многие государи, а построен он был в царствование Алексея Михайловича. И с Божией помощью, стало полегче. Надо сказать, что те, кто участвовал в открытии храма, кто как мог, делали многое на свои средства. Причем, зачастую тайно. Но были и большие дела, где нужна помощь иного масштаба. Так глава сельского совета Николай Анурин помог кокошники открыть, предоставил для них медь.

- Получается, пусть к музею шел через храм?

- Да, когда пошло восстановление, люди стали приносить и в храм, и мне множество исторических артефактов. Конечно, прежде всего, несли иконы - сохраненные большим тщанием и старательностью. Но несли документы, фотографии, вещи. То кувшин, то старинный утюг.

- А что говорили, когда приносили такие вещи, может быть, напрямую не связанные с храмом?

- Говорили, а, может понадобиться. Так год за годом стала накапливаться коллекция, и уже не обязательно связанная с храмом, но и с селом, вообще этим краем. В какой-то момент ей стало мало место, надо было искать, ну хотя, просто хранилище. И вот, когда книга «Летопись родного края» вышла, мне предложили комнату для музея в расселенном бараке в Ильинском. Место было мало, но оно было. Там была и первая выставка. Однако, уже к тому моменту разместить коллекцию было сложно. Люди и там стали приносить вещи. Видя такое дело, мне предложили уже куда большую комнату - 45 кв.м. - в ДК в селе Петрово-Дальнее. Появились посетители, высокой оценки он удостоился от местных властей. Было видно, что путь выбран верный. И жителям это было видно - «новые» старые вещи, иначе говоря, исторические ценности, стали приносить с еще большей активностью. Ведь как было. Выезжала я на беседу с ветераном, собирая исторические данные о книге, а мне еще давали какую-то вещь, четко понимая, что в музее она и сохранится, и найдет достойное себе место. Так коллекция стала расти еще больше. И уже появилось мысль о создании тематических выставок. К этому удавалось и самой на свои средства добавлять экспонаты. Тут-то и произошло важное в жизни музея событие - сельский совет в Ильинском переехал в новое здание, а мне предложили для музея старое. Причем, узнала я об этом сначала из газеты. Были и несказанно удивлена, и обрадована. Это был фактически царский подарок - несколько комнат, удачное расположение. Так музей нашел свое место.

- Почему он назван в честь Елизаветы Федоровны Романовой?

- В процессе создания музея, особенно в новом здании, стали появляться вещи той поры. Ведь в Ильинском Елизавета Федоровна часто бывала, любила это имение. И неслучайно, как только музей устроился в селе, в нем оказались артефакты, связанные с жизнью Великой княгини. А чуть позже музей посетила монахиня, настоятельница монастыря из Калининграда. Ее звали Елизавета - она приняла постриг в честь преподобномученицы. Матушка, которая первая время напоминала мне «двойника» Елизаветы Федоровны, специально приехала в Ильинское, чтобы пройти теми дорожками, где ходила ее святая. И увидев всё это, столкнувшись с наследием великой Княгини, она, когда узнала, что ищется имя музею, даже не думая предложила: а назови его Елизаветинским, сразу почувствуешь помощь! Так музей обрел свое настоящее и, как теперь стало ясно, единственно правильное название.

- И помощь стала ощущаться?

- Вот, например, ценный экспонат - книга для хора, дореволюционная. Каллиграфическим почерком подписана, но никак не удавалось расшифровать. А один раз прямо села и все-все само стало понятно. Оказалось, что купил еще священник Евфимий, который служил в храме в Николо-Урюпино. А от одного старожила я узнала, что да, служил такой батюшка, и даже часы ему ремонтировал.

- Как сегодня живет музей, какие в нем особые экспонаты?

- Несколько памятных вещей, связанных с празднованием 100-летие основания Елизаветой Федоровной Марфо-Мариинской обители. Еще в 2009 году ко мне приехал высокопоставленный чиновник, а с ним прибыли несколько человек - потомков русских эмигрантов. Они были в музее долго, всем интересовались. И в итоге позже раздался звонок - меня пригласил на празднование Председатель Попечительского совета Фонда Андрея Первозванного и Центра национальной славы Владимир Якунин. В музее сейчас хранится приглашение, фотографии, памятная медаль, знак и, самое дорогое, икона Елизаветы Федоровны. Также в музее хранится земля с места гибели святой преподобномученицы, фотографии храма, где хранятся ее мощи. Мне самой удалось побывать в Иерусалиме. Плыли с Кипра на 9-этажном корабле в 9-бальный шторм. Добрались (улыбается). Особый экспонат - сюртук Сергея Александровича, супруга Елизаветы Федоровны. Принесли местные жители, его даже носил кто-то.

- Много сейчас посетителей в музее?

- Много. Заходят люди абсолютно разные. От школьников до приезжих из других городов. Особенно много стало людей после одного случая, которое иначе как чудо и назвать нельзя. Однажды появилась новая тема про женщин интересной судьбы, которые происходили из священнического рода. Внучка священника - член Союза художников ЮНЕСКО, из Опалихи. Жива была ее мама. Они мне много рассказывали о себе, я к ним неоднократно ездила. Подготовила большой рассказ о них. С большим трудом был сделан стенд, семья предоставила для него фото, которые однако требовалось увеличить. В те времена с этим были сложности. Через продолжительное время все-таки фото были увеличены и вставлены в специальные места на стенде. Но немного спустя посетители заметили, что одно фото выделяется. Остальные - обычные черно-белые, а эта фотография - священника Николая Васильевича Богоявленского - увеличенная с той же партией и тоже бывшая в оригинале черно-белой, как будто приобрела цвет, а над головой святого явно виден нимб. Вскоре выяснилось, что он причислен к лику святых. Мне потом прислали документы с его родины, из Моршанска. А священник, спрошенный на предмет произошедшего, сказал, то нечему удивляться - чудеса продолжают совершаться. Конечно, после этого произошел резкий рост числа посетителей, многие шли посмотреть на чудо, почитая память священномученика Николая. Так, казалось бы, важный, но ничем не отличающийся от других стенд приобрел особый статус. Но так со многими вещами в музее - они чем-то дороги, дороги руки, передавшие их в музей.

- Какие у вас дальнейшие планы?

- Готовится к выходу уникальная книга об участниках войны, связанных с Ильинским и ближайшими местами. Причем там уделено очень большое внимание тем, кто вернулся с войны - их биографиям, воспоминаниям. Это целый ранее несистематизированный пласт. Также в книге проведено исследование памятников в районе, посвященных Великой Отечественной войне, проведена ревизия воинских захоронений. Книга ожидается большая с богатым иллюстративным фондом.