Мария Рязанова: «Нужно, чтобы жители знали о памятниках старины и понимали, чем они ценны»

Координатор «Усадебных волонтеров», экскурсовод Мария Рязанова занимается популяризацией исторически значимых объектов в Балашихе. Мария рассказала порталу «Подмосковье сегодня» о проблемах сохранения культурного наследия в городском округе. Одни памятники, такие как скульптура «Символ связи» художника М.К.Аникеева и дом купца Апухтина XIXвека у станции Кучино, к сожалению, были безвозвратно утрачены в минувшем году. Другие еще есть шанс сохранить: больницу при Балашихинской хлопкопрядильной фабрике, усадьбу Рябушинских и деревянный особняк фабриканта Милованова.

–Мария, расскажите, когда и почему вы заинтересовались темой сохранения исторических памятников в Балашихе?

– Я музеолог по образованию, поэтому это мой профиль. В основном я занимаюсь усадьбой Пехра-Яковлевское, но мне интересна и важна тема сохранения многих других памятников Балашихи. Стараюсь отслеживать их состояние, информировать людей. Еще во время учебы мой первый проект был посвящен объектам культурного наследия в течении реки Пехорки в Балашихе, а потом круг интересов сконцентрировался в большей степени на усадьбе Пехра-Яковлевское.

– В конце 2020 года вновь поднялась тема возможной реставрации усадьбы Пехра-Яковлевское. Расскажите об этом подробнее.

– Реставрация – это очень актуальный насущный вопрос для усадьбы, но у нынешнего пользователя, насколько можно судить, таких планов нет. В прошлом году случился пожар в здании оранжереи, после чего общественность в очередной раз подняла эту тему. По нашим обращениям в усадьбу приезжала проверка от Главного управления культурного наследия Московской области, но, скорее всего, университету (РГАЗУ), в чьем пользовании находится усадьба, в очередной раз дадут предписание о противоаварийных, реставрационных работах, и все закончится штрафом. Вряд ли нынешний пользователь будет реально что-то делать – у него нет ни желания, ни средств. Сейчас актуальнее ставить вопрос о смене собственника, но это процедура не быстрая. Кто сможет взять на свой баланс такой сложный объект – большой вопрос.

– Усадебные здания сейчас используются?

– Часть зданий сдается в субаренду, два маленьких флигеля – это школа, храм принадлежит РПЦ, а крайние флигели и главный дом полностью заброшены. Институт выехал из этих зданий несколько лет назад, и единственное, что они делают: периодически заколачивают окна, ходы и лазы. Однако здания не отапливаются и периодически горят. Три года назад горел главный дом, в прошлом году произошел пожар в притворе церкви, а в 2020 году, как я уже говорила, горела оранжерея. В этом здании оставалась институтская библиотека, и, если бы огонь перекинулся на центральную его часть, последствия могли быть намного хуже. Проблема исторических объектов в Пехре-Яковлевском стоит очень остро. Для реставрации потребуются большие средства, и чем дальше тянуть время, тем больше на это нужно будет сил и денег.

– Можно ли сказать, что Пехра-Яковлевское занимает особое место среди усадеб г.о. Балашиха?

– Она наиболее интересна с точки зрения сохранности разных элементов. В Балашихе когда-то существовало около десятка усадеб, и сейчас они находятся в разной степени сохранности: где-то остался только парк, где-то – церковь, а в Пехра-Яковлевском сохранился разносторонний архитектурно-парковый ансамбль. Здесь находится редкая для Подмосковья двухколоколенная церковь, главный дом, флигели, обширный парк, система старинных аллей, уникальные малые архитектурные формы, лестницы, украшения, скульптуры – ни в одной другой усадьбе Балашихи такого разнообразия не сохранилось.

С усадебным парком граничит значимый памятник археологии – Балашихинское городище. К сожалению, он слабо обследован из-за того, что в свое время возвели горнолыжный комплекс «Лисья Гора», который «похоронил» под собой большую часть древнего селища.

– Расскажите о печальной судьбе скульптуры М.К. Аникеева «Символ связи» в Балашихе

– Монументальная работа заслуженного художника России Михаила Корнеевича Аникеева совсем недавно была уничтожена. По иронии примерно за месяц до демонтажа в Балашихинской галерее прошла большая выставка работ Аникеева. Новый собственник здания АТС, которое украшала скульптура, варварски распилил пятитонный рельеф «Символ связи» и сдал в металлолом. Подобные монументальные работы художника в Балашихе раньше можно было увидеть в ресторане «Радуга», на стадионе «Рубин», в общественных банях на ул. Флерова, но, к сожалению, с каждым годом их становилось все меньше и меньше. «Символ связи» был, судя по всему, последней уцелевшей работой Аникеева.

Творчество М.К. Аникеева ценно не только для Балашихи, но и для всего советского искусства того периода. В подобной технике работала знаменитая скульптор В.И. Мухина. Создать пятитонный рельеф из нержавеющей стали было сложно даже просто технически, не говоря о художественной ценности произведения. Не все понимают советское искусство того периода, однако с тем, что рельеф был, как минимум, сложным инженерным произведением – не поспоришь.

Еще одна печальная утрата последних месяцев в Балашихе – дом купца Апухтина конца XIXвека. Это был редкий памятник для микрорайона Кучино, где сохранилось очень мало старых зданий, несмотря на то, что район имеет богатую историю. Предположительно, по справке местного музея, здание было купеческим: на втором этаже жили хозяева, а на первом располагались лавки. В реестре объектов культурного наследия дом Апухтина не значился, поэтому собственник формально имел право его снести, что, увы, и произошло.

– Что новый собственник построит на месте снесенного исторического здания?

– Очередной торговый центр, как указано в паспорте объекта. Как мне сказали в администрации и в музее, ранее они уже обращались в Главное управление культурного наследия, чтобы признать здание памятником и внести в реестр. В ответ пришел отказ из-за того, что якобы не хватает подтверждающих документов. Если бы проводилась экспертиза, она бы и без дополнительных документов установила возраст и значимость дома, но этого не произошло.

– Как вы думаете, почему собственник не выбрал компромиссный вариант: мог ли он переделать историческое здание в торговый центр без полного разрушения, например, с сохранением фасада?

– Я уверена, что мог, и шли разговоры как раз о том, чтобы включить историческое здание в новую постройку. Таких компромиссных примеров достаточно много мы найдем и в Москве, и в Балашихе. Например, старые корпуса Балашихинской фабрики используют и включают в современную жизнь. Но в данном случае мы столкнулись с нежеланием что-то сохранять и непониманием собственником ценности здания.

– Вы упомянули бывшую хлопкопрядильную фабрику в Балашихе. Ее исторические здания признаны памятниками?

– Да, но и здесь есть проблемы. К сожалению, в реестре объектов культурного наследия находятся только производственные здания, дом управляющего и здание богадельни, а, например, здание больницы оказалось не включено в этот список. Фабрика – это место, откуда начинался город и вокруг которого объединились несколько окрестных сел, деревень, усадеб и производств. Это целый фабричный городок, находящийся в хорошей сохранности, что на данный момент для Подмосковья является редкостью.

Фабрика – это целый район, единый комплекс, куда помимо производственных и административных корпусов, входят старые склады, здание больницы, богадельня, казармы для рабочих (сейчас это жилые дома). Большая часть этого комплекса не находится в реестре. Особое беспокойство вызывает судьба бывшей больницы – наиболее ценного здания из этого ряда. В больнице в прошлом трудились многие известные в городе врачи, а в родильном доме появились на свет большинство наших старожил. Тем не менее, больница стоит заброшенная, после того как поликлинику, которая в ней располагалась ранее, переместили в новое здание в другом районе города. В любой момент больницу могут снести точно так же, как и дом Апухтина у станции Кучино.

По зданию больницы неоднократно подавались запросы в Главное управление культурного наследия о том, чтобы провести экспертизу, включить его в реестр, но всякий раз приходили отказы. Думаю, только общественный резонанс может исправить ситуацию. Причем не нужно дожидаться сноса, как в случае с домом Апухтина, нужно поднимать эту тему заранее.

– Еще одна проблемная ситуация с усадьбой Рябушинских?

– С усадьбой Кучино ситуация иная: она значится в реестре памятников, но сегодня планируется реконструкция развязки Леоновского и Носовихинского шоссе и, судя по предварительным данным (окончательного проекта еще не представили), дорога пройдет очень близко к усадьбе и реке. Этот проект вызывает беспокойство, потому что пока непонятно, как он может быть осуществлен без сноса части усадебных зданий.

Последний владелец усадьбы Д.П. Рябушинский основал в Кучино первый в России аэродинамический институт. Сохранились старинные конюшни (сейчас в них живут люди), лестница с фонтаном и здание, которое одни исследователи считают бывшей часовней, а другие – водонапорной башней. Сам Гидрометеорологический техникум находится за забором в здании, которое, как считается, построено на месте утраченного усадебного дома. Правда, по словам сотрудников техникума, часть главного усадебного дома (подвалы и нижние этажи) все-таки сохранилась внутри новой постройки.

– А в каком состоянии находится другой исторический объект в Кучино – деревянный особняк Милованова?

– Дом фабриканта Д.О. Милованова находится в частных руках и тоже в достаточно плачевном состоянии. Историческое строение поделено пополам: часть перестроена, часть сохраняется. В половине дома до недавнего времени размещался ветеринарный центр. Многие даже местные жители не знают о том, что это старое здание имеет культурную и историческую ценность. Главная цель моей деятельности и деятельности краеведов как раз в просвещении людей, чтобы жители знали о памятниках старины и понимали, чем они ценны. Многие, например, убеждены, что главный дом усадьбы Пехра-Яковлевское был построен в советское время, а на самом деле здание дореволюционное, просто с него сбили декор и надстроили третьим этажом.

– Расскажите, о ваших экскурсиях в Балашихе. Это ведь тоже часть просветительской работы?

– В этом году экскурсий практически не было, потому что массовые мероприятия были запрещены из-за пандемии. До карантина я проводила регулярные экскурсии, как для людей, которые узнавали о них из группы «Вконтакте», так и для организованных групп из местной школы или в сотрудничестве с ТОС «Южный-7». Например, у нас была интересная экскурсия по маршруту от Балашихинского городища (курганный комплекс) в Акатово, где расположен старинный некрополь. Это, на мой взгляд, недооцененные археологические памятники.

В Балашихе очень тяжелая ситуация с некрополями. Старинные памятники на Леоновском, Акатовском и Полтевском кладбищах находятся в плачевном состоянии, несмотря на то, что там можно найти художественные ценные надгробия XIXвека. Некрополь в Акатово в целом выглядит ухоженным, потому что там есть относительно современные могилы, но за древними надгробиями никто не ухаживает. Акатово – это своего рода островок посреди города, достаточно уединенное место, где мало кто бывает.

Печальная история произошла с Леоновским кладбищем, часть которого фактически срезали, когда расширяли шоссе. Перед строительством дороги родственникам тех, кто погребен на Леоновском кладбище, выдали предписание о перезахоронении, но, понятно, что для древних захоронений родственников и потомков уже не нашлось. Тем не менее, на Леоновском кладбище все еще остается немало ценных надгробий, хотя некрополь не входит в реестр, поэтому дальнейшая его судьба неизвестна.

– Вы водили туда экскурсии? Как люди реагировали на экскурсии по кладбищу?

– В Москве Введенское или Новодевичье кладбища считаются популярными достопримечательностями, куда часто водят экскурсии. Мы посещали некрополь в Акатово, потому что он находится по пути к Акатовским курганам. Я предупредила экскурсантов, что мы зайдем на кладбище и посмотрим несколько надгробий, но если кому-то эта тема неприятна или непонятна, можно пропустить этот объект. Однако все в группе захотели посетить некрополь, и никто в итоге не пожалел. Это часть нашей истории, и, кроме того, старинные надгробия ценны с художественной точки зрения.

В Пехра-Яковлевском тоже когда-то существовал некрополь, но он был полностью утрачен в советское время. Когда церковь передали РПЦ, и проводилось ее восстановление, некрополь никто не исследовал: поверх участка построили подсобные церковные строения. Про этот некрополь практически ничего неизвестно, кроме того, что там было захоронение членов семьи помещиков Шелашниковых.

– Мария, вы упомянули многие частично или целиком утраченные исторические памятники в Балашихе. Какое, на ваш взгляд, может быть решение этой проблемы в будущем?

– Это тема бесконечная, и простого решения здесь нет. Речь в основном шла об исторических объектах, которые формально не были включены в реестр памятников, поэтому многие думают, что только по этой причине здания или памятники разрушают. Но проблема глубже – очень многие памятники все равно были снесены за последние десятилетия. Это усадьба в Чижово, фабрика в Зеленовке, дачи скульптора Г.Д. Алексеева и искусствоведа И.Э.Грабаря в Салтыковке и многие другие. На мой взгляд, главное средство для решения этой проблемы – распространение информации о культурном наследии региона и просветительская работа.