Николай Карпов: «Дорожу обществом краеведов Долгопрудного»

Житель города Долгопрудный Николай Степанович Карпов шесть лет назад стал инициатором создания городского общества краеведов. Идея создания такого объединения давно витала в воздухе, а ее воплощение позволило связать вместе труды многих одиночек-энтузиастов, и сделать их исследования доступными всем любителям истории Подмосковья. Николай Степанович сумел не только сплотить людей, увлеченных прошлым Долгопрудного и окрестностей, но и привлек к совместной работе образовательные и культурные учреждения, а также наладил контакт с краеведами соседних городов.

– Краеведческое общество Долгопрудного существует уже шесть лет. Расскажите, как и почему оно появилось?

– Наши местные краеведы долгое время занимались историей города поодиночке. В 2011 году мы собрались и решили создать краеведческое общество Долгопрудного. В нашем объединении сейчас состоит три десятка человек, хотя круг наших контактов гораздо шире. В городе нас почти все знают и встречают всегда с хорошим расположением. Я могу в любое время обратиться к той или иной организации или школе с просьбой или предложением. Каждый член нашего общества исследует свою определенную тематику. Игорь Кувырков, например, изучает тему канала Москва-Волга, Сергей Михальцов и Алексей Белокрыс – историю дирижаблестроения, Илона Виноградова занимается усадьбами. Я интересуюсь военной тематикой, а также поддерживаю живую связь между нашими краеведами и внешним миром.

– В чем ценность такой организации?

– Ценность нашей организации заключается в том, что мы не просто занимаемся краеведением кулуарно, мы идем на улицу, поддерживаем связь с городской администрацией и простыми горожанами. Например, мы добиваемся того, чтобы именами героев-долгопрудненцев называли улицы города и объясняем, почему они этого достойны. Сейчас мы выступили с инициативой закрепить в названиях улиц Долгопрудного имена знаковый людей в истории города, например, дирижаблестроителя Евгения Максимилиановича Оппмана или директора машиностроительного завода Ивана Владимировича Дорошенко. На бывшем летном поле Дирижаблестроя сейчас находится микрорайон Центральный, но мы пытаемся убедить городскую администрацию, что этот микрорайон должен называться «Летным полем». Меня спрашивают: «Николай Степанович, что это за название такое – Летное поле?» Однако в Москве есть же станция метро «Октябрьское поле», есть также историческое место «Куликово поле», почему бы не появиться подобному названию и у нас? В таких вопросах приходится порой преодолевать сопротивление устоявшихся стереотипов.

Мы тесно контактируем с нашим краеведческим музеем, хотя цели нашего общества и музея разные. В музее работа имеет характер более систематический и научный. Кроме того, у них есть свои инструкции, они обязаны отчитываться, а у нас все проходит менее формально. Сначала мы создали нашу организацию на базе Центральной городской библиотеки. Там у нас была штаб-квартира, где мы собирались раз в неделю, а раз в месяц проводили лекции. Каждый краевед готовил выступление по своей тематике, а библиотека собирала людей из круга своих читателей. В таком виде мы существовали примерно года четыре, а потом я почувствовал, что общество начало требовать большего простора для деятельности и поэтому, когда нам предложили переместиться в Центр общественного содействия, мы поняли, что там есть перспектива. Конечно, это предполагало дополнительную нагрузку, но все-таки я сказал нашим краеведам: «Давайте попробуем!» И пока все идет очень хорошо.

– Что такое Центр общественного содействия?

– Раньше в Долгопрудном каждая общественная организация, признанная городом и областью, имела какое-то свое помещение, и располагались все они в разных частях города. Несколько лет назад было принято решение создать Центр общественного содействия, чтобы собрать все общественные организации в одном месте. Наше краеведческое общество с недавних пор базируется в этом центре. Преимущество заключается в том, что мы раз в месяц встречаемся с другими общественными организациями и можем вместе договориться о каких-то совместных мероприятиях. Кроме того, к нам в Центр общественного содействия раз в месяц приходят люди из администрации, и проводится совещание, где мы можем задавать вопросы и высказывать пожелания руководству города напрямую.

Надо сказать, что краеведческое общество хорошо зарекомендовало себя в городе. Мы показали, что не лезем в политику, хотя вопросы исторического характера мы стараемся всегда доносить до администрации. Когда нам говорит кто-нибудь на экскурсии или встрече, о том, что какой-то чиновник ворует или где-то плохая дорога, я всегда отвечаю: «эти вопросы нужно задавать не краеведам». По таким проблемам нужно обращаться к депутатам или компетентным людям. Я считаю, что каждый должен отвечать за свое дело.

Администрация, видимо, убедилась, что от нас одна только польза, поэтому мы плодотворно сотрудничаем с ней и с другими организациями. Я не хочу сказать, что все гладко, иногда, особенно раньше, наши мероприятия пытались взять под свою эгиду. Нам предлагали включить краеведов в штат, назначить зарплату и так далее. Мы отказались, потому что в таком случае мы должны были бы присутствовать на совещаниях, составлять планы работ, отчитываться, получать «нагоняи». При такой форме работы мы потеряли бы весь смысл своего краеведческого интереса, превратились бы в чью-то структуру, и стали бы настолько инертными, что уже не смогли бы сделать никакого движения без согласований. Мы не зарабатываем деньги своей деятельностью и не берем плату за экскурсии. Так как мне не надо никаких материальных благ, я нахожусь в «свободном полете» и всегда могу отказаться от того, что мне не нравится.

– Вы сказали, что проводите бесплатные экскурсии по Долгопрудному. В каком формате они проходят?

– Когда мы базировались в библиотеке, то ориентировались на ее читателей, а также писали объявления в городских газетах. Число экскурсантов на первых порах иногда доходило до 50-60 человек. Потом большая часть любознательных горожан насытилась экскурсиями, и число участников пошло на спад. Получалось так, что иногда экскурсия была заявлена, а на нее приходили один-два человека. Мы приняли решение изменить правила, и теперь проводим свои экскурсии адресно и по конкретным заявкам. Мы пошли дальше, стали предлагать свои экскурсии школам, различным организациям, детским садам. За пять лет существования краеведческого общества в разных наших мероприятиях приняло участие шесть тысяч пятьсот человек. В этом году с января месяца на наших экскурсиях и встречах уже побывало около тысячи человек.

Вообще сейчас мы разделили работу в нашей краеведческой организации на два основных направления: кто-то занимается конкретно изучением своей темы, а кто-то идет в школы, проводит беседы, лекции. Такой работой, в частности, занимаюсь я, но иногда предлагаю выступить перед публикой или провести экскурсию ребятам, которые лучше владеют той или иной темой. Надо сказать, что наши краеведы всегда безропотно соглашаются на это. Я очень дорожу нашим сообществом. Прошедшие шесть лет показали, что организация живет.

Я рад тому, что в нашей команде подобрался костяк из нескольких человек, которым сейчас примерно от сорока до пятидесяти лет. Они уже состоялись в карьере или знают что им нужно, дети уже подросли, они более менее обеспечены материально, поэтому имеют возможность свободно заниматься краеведением. Полагаю, что я могу в любое время отойти от краеведческой работы, и на этом жизнь общества не закончится.

– В связи с чем вы сами заинтересовались краеведением?

–Я всю жизнь что-то собирал: конверты, спичечные этикетки, значки. Меня всегда называли старьевщиком. Подобного рода деятельность была мне близка. Наверное, мне надо было где-то в 1962 году поступать в институт на исторический факультет, но я поступил в ПТУ учиться на токаря. Всю жизнь я работал токарем на нашем Долгопрудненском научно-производственном предприятии, но меня интересовала и история города. Когда вышел на пенсию, я быстро нашел круг единомышленников. Кроме того, я собирал значки, посвященные городу Долгопрудному, и через это увлечение связался с краеведами. Обратил внимание, что любители истории города сидят каждый в своем углу, и предложил им создать общество, чтобы соединить наши возможности.

Я сам родом из поселка Красная Поляна, который сейчас стал микрорайоном города Лобни. Самые критичные дни обороны Москвы в 1941 года прошли вблизи этих мест. В то время это был центр огромного Краснополянского района Московской области. В Красной Поляне мы тоже создали организацию, а точнее музей, который посвящен Московской битве. Я думаю, мы сейчас развернем там большую работу по патриотическому воспитанию, потому что собралась отличная команда энтузиастов шестидесятых-семидесятых годов рождения.

– На ваш взгляд, какое место должен занимать Долгопрудный на карте достопримечательных мест Подмосковья?

– Я не капризный человек, но мне кажется, что в газетах и на интернет-сайтах пишут в основном про те места Московской области, которые уже «намолены» десятилетиями: это Загорск, Дмитров и так далее. Новые маршруты афишируются мало, что, на мой взгляд, плохо. Есть такие малоисследованные места, как Долгопрудный. Я считаю, что это один из самых уникальных городов нашей области, а, может быть даже и всей России. Он берет начало с XIV века, когда здесь пролегал торговый Рогачевский тракт, соединявший Москву с верхней Волгой, и он смело шагнул в XXI век за счет МФТИ и за счет высоких технологий.

Взять хотя бы уникальную историю комбината Дирижаблестроя. Советским правительством было поручено подобрать место для дирижаблестроительной опытной базы, и Евгений Максимилианович Оппман – старейший русский дирижаблестроитель и воздухоплаватель – предложил правительству именно эти земли, где впоследствии появился город Долгопрудный. В1931 году сюда приехала база опытного комбината по строительству и эксплуатации дирижаблей из Кунцево. Новообразованному комбинату почти сразу было поручено приступить в постройке дирижаблей. Конечно, производственных возможностей еще было недостаточно, но в 1932 году в небе над Красной площадью проплыли три дирижабля, собранные в Долгопрудном.

В 1930-е годы на карте нашей страны появился рабочий поселок Дирижаблестрой, однако век этого типа летательных аппаратов был недолгим. Согласитесь, сигарообразной формы шар размером с трехэтажный дом и наполненный водородом – это взрывоопасно. Сейчас и с маленьким баллоном газа вас никуда не пустят. Было много катастроф с дирижаблями в Германии, в Америке, в Италии. У нас, конечно, тоже были трагедии. Я лично считаю, что свою важную роль в истории дирижабль все-таки сыграл. Крестьянская Россия за счет этих агитационных полетов дирижаблей с флагами и транспарантами, можно сказать, проснулась ото сна. Крестьянину в деревне, который все время обрабатывал землю, может быть, не до этого было, а его сын-мальчишка видел впечатляющую картину пролетающего в небе дирижабля, и у него появлялась мечта стремиться к высоким целям.