Рустам Тикарев: «В нашем стиле спасать то, что может быть утрачено»

Рустам Тикарев – житель города Ногинска, создатель частного музея мастерской «Мостъ». Рустам и его товарищи публикуют краеведческие статьи, собирают и восстанавливают предметы быта и старинные инструменты, занимаются поиском исчезающего наследия Богородского округа. Актуальной темой музея мастерской «Мостъ» является изучение исчезнувшей узкоколейной дороги в Ногинске и местного торфяного промысла.

– Рустам, расскажите о направлениях работы студии «Мостъ»

– У нас три основных вида деятельности: выставки, публикации краеведческих очерков и создание музея, которое мы готовим совместно с клубом туристов имени Б.Н. Левитского. Первое наше направление – это организация интерактивных, живых выставок, где можно потрогать и испытать экспонаты. Нам важно, чтобы предмет не просто лежал под стеклом в витрине, но и был представлен в работе. Раньше у нас было свое помещение, но из-за сложностей аренды мы от него отказались и проводим выставки в учреждениях культуры, основным из которых, является филиал Ногинского музея «Почтовая станция Богородск».

Второе направление – это изучение и популяризация истории края. Выкладываем всю информацию на нашей страничке в интернете. В конце 2017 года мы стали делать пробные шаги, изредка публиковали материалы, но неожиданно наши заметки пробуждали невероятный интерес у людей. В частности, так было с историческими находками окаменелостей. Мы нашли в Ногинске древние ископаемые аммониты, вернее, мы и раньше знали о них и увлекались такими поисками с детства, но, когда показали их на публичной странице, оказалось, что людей это тоже увлекает. Мы берем необычные, нестандартные темы: старые дома, старые улицы…

– А какая тема была самой первой?

– Первая тема, которая вдохновила нас на последующую деятельность – это история старинной турбины. Мы нашли информацию, что до революции 1917 года в Ногинске работала гидроэлектростанция на реке Клязьме в поселке Успенске. Более того, мы предполагаем, что это была одна из первых электростанций в России. На месте бывшей электростанции мы нашли элемент похожий на рабочее колесо турбины XIXвека. Эта находка сейчас находится в земле, мы ее периодически прячем от любителей металлолома. Специалисты из московских организаций по обслуживанию гидроузлов подтвердили, что, скорее всего, это гидроагрегат, элемент турбины. Они разделяют и нашу точку зрения, что это была первая в России электростанция. Однако оговорюсь, что, к сожалению, стопроцентного документального источника, подтверждавшего нашу догадку, мы пока не нашли.

– Электростанция была устроена при одной из фабрик?

– Да, в Успенске была текстильная фабрика купца Памфилова. Есть опубликованные воспоминания краеведов о том, что при ней действовала гидроэлектростанция. Конечно, речь идет о маломощной станции, которая снабжала электричеством только местную фабрику и окружающие дома. Пока еще сохраняются несколько построек, старинный жернов и другие артефакты, но мы боимся, что в ближайшее время все это может бесследно исчезнуть. Когда мы опубликовали пост об электростанции в нашей группе, оказалось, что многих людей тоже интересует эта тема. Мы стали выкладывать и другую информацию. Наш город старый, поэтому здесь неисчерпаемый источник вдохновения, постоянно находим что-то интересное.

Третье направление музея мастерской «Мост» мы осуществляем совместно с ногинским клубом туристов имени Б.Н. Левитского. Ребята из клуба пригласили меня делать совместный проект, посвященный истории исчезнувшей железной дороги. Еще при Морозове в Ногинске была проложена старая узкоколейная дорога для снабжения торфом фабрики. Крупнейшая текстильная фабрика требовала огромного количества топлива, для чего на торфяные болота проложили узкоколейную железную дорогу. Она существовала и активно использовалась и в советские годы, а последние ее остатки можно было увидеть еще в 1990-х годах.

До войны по этой дороге ходили невысокие паровозы, позже – тепловозы, дизельные машины. Эта небольшая железная дорога была очень эффективна: во-первых, ее можно было проложить по болоту, она быстро прокладывается в труднодоступных местах. Во-вторых, ее легко и недорого обслуживать, поэтому она не раз спасала наш город, обеспечивая топливом. В частности, торф с болот послужил бывшему поселку Электропередача, в котором построили первую тепловую электростанцию на торфе. Раньше поселок входил в Богородский уезд, а сейчас это город Электрогорск.

Истории узкоколейной железной дороги и промысловой добыче торфа мы с ребятами клуба хотим посвятить отдельный музей. В земле осталось много предметов, связанных с дорогой: куски рельс и шпалы 1920-х годов, костыли царских времен. Сохранились некоторые атрибуты жизни торфяников: посуда, чайники из жести, жетоны на питание. Охотники за металлом многое уже собрали, но кое-что осталось. Например, на дне реки мы собрали старые костыли и ключ, которым монтировалась дорога. Уже собралась достаточно большая коллекция.

– Почему вы называетесь не просто музеем, а мастерской?

– Сначала у нас было свое помещение мастерской, в которой мы планировали ремонтировать старые вещи. Не могу назвать это реставрацией, потому что мы не использовали старые методики, инструменты и материалы, а просто придавали предметам визуально приятный вид и планировали показывать их на мини-выставках. Со временем оказалось, что содержать свою мастерскую дорого, но многие экспонаты для выставок мы до сих пор делаем своими руками.

Например, для выставки «Гусиное перо» мы сделали церы – восковые таблички, на которых писали в древнем Риме. Церы заливались темным воском, по которому при помощи заостренной железной палочки стилуса наносились буквы. Такие таблички находили и в Новгороде вместе с берестяными грамотами, хотя на Руси они были не так популярны, как в Европе. Часто церы состояли из двух половинок. Например, муж писал жене: «пришли мне коня и рубаху», потом закрывал дощечки, продевал в отверстие шнурок и отправлял с гонцом. Получив и прочитав церу, жена писала ответ на второй половинке таблички. Иными словами, цера была разновидностью смс-сообщений в древности.

Железные стилусы мы тоже изготавливали сами, можно сказать, по старинной технологии: разжигали огонь, ковали на мини-наковальне в гараже или на природе. Вместо мехов использовали насос для надувания матрасов. В будущем, думаю, мастерскую мы реализуем на базе музея узкоколейки при клубе туристов Б.Н. Левитского. Он расположен в интересном историческом месте среди старых фабрик.

– Кто участвует в проектах мастерской музея «Мостъ»?

– В основном мои друзья и родственники. У нас есть пять человек, кто активно, и постоянно трудится в нашей студии, но вообще бывает задействовано гораздо больше людей. Часто нам предлагают помощь: поучаствовать в каком-то проекте, предоставить машину для перевозки, а кто-то дарит экспонаты, делится своей информацией. Если говорить о желающих поучаствовать в проекте, то это десятки людей, хотя какого-то юридически оформленного членства у нас нет.

– Расскажите о выставке «Гусиное перо», которая сейчас идет в филиале Ногинского музея. Вы уже упоминали восковые таблички церы, а какой вид письменных принадлежностей был распространен на Руси?

– У нас в ходу были берестяные грамоты. Они очень удобны: нужно было просто снять с дерева кору и без чернил нанести на нее буквы при помощи того же стилуса. Конечно, были свои нюансы – бересту снимали в определенный период года и определенного вида. Тем не менее, древние новгородские грамоты были самым удобным средством доставки сообщений. Надписи на коре получались четкими, долговечными, не стирались, что подтверждает их сохранность на протяжении сотен лет. Мы все читали об этом в книгах, а к выставке сами попробовали и убедились в этом. На мастер-классах мы даем детям и взрослым кусочки бересты, чтобы они царапали буквы стилусом как в древности.

В процессе подготовки этой выставки вместе с заведующей музея Ольгой Герасимовной мы сделали интересное открытие. Все слышали про глиняные таблички Древнего Вавилона и Шумерского государства, но не многие знают, почему для них использовалась клинопись. Будучи дилетантами в этой области, мы все-таки предположили, что писать обычные знаки, например, буквы нашего алфавита, на глине неудобно: образуется неровный рыхлый край и со временем край буквы начнет обваливаться, а, когда таблички будут тереться друг об друга, надпись со временем сотрется. Когда мы попробовали вдавливать знаки палочкой, заточенной в форме клинышка, с первого раза получилось ровно, четко и эффективно. Клинопись – это оптимальный способ письма на глине. Наверное, к этому выводу древние шумеры тоже пришли методом проб и ошибок.

Выставка проходит в историческом здании бывшей почтовой станции, куда раньше заходили путники, садились за стол, брали гусиное перо, писали послание, которое тут же можно было отправить адресату. Оказалось, что гусиные перья – это тоже очень эффективный способ письма. Я еще застал времена, когда приходилось рисовать карты тушью, поэтому немного знаком с железным пером. Если хорошо наточить гусиное перо, оно будет эффективнее металлического: количество слов, которое можно написать на одном макании, будет большим, а, кроме того, гусиное перо красивое, приятное и мягкое. Единственная сложность заключается в правильной заточке.

Вообще первые записи люди делали при помощи узелков, хотя мы не знаем сейчас, что конкретно они обозначали. Есть интересная версия, что буквы алфавита произошли от очертаний узелков. Если узелок макнуть в краску и отпечатать на бумаге, то получится определенный рисунок, который, возможно, стал прообразом контура буквы. Это, конечно, не научное предположение, но интересная версия.

– Какие предметы были представлены на первой вашей выставке «Живая старина»?

– Первая пробная выставка «Живая старина» прошла в клубе туристов и продлилась около месяца. Она оказалось востребована, поэтому, когда нас год назад пригласили в музей, мы воссоздали «Живую старину» на новой площадке. Мы представили жернова, ступу и другие предметы крестьянского быта. В ступу наши гости насыпали зерно и увлеченно били его, очищая семечки от шелухи. После этой процедуры мы пересыпали зерна в старые жернова, и крутили их вручную. Во время выставки в зале не смолкал грохот: дети и взрослые били зерно, крутили жернова…

Ручные жернова позволяли крестьянину самому сделать муку: посадил пшеницу, собрал, обрушил в ступе и обмолол. Однако молоть вручную очень тяжело – мы испробовали это на себе. Надо часами крутить жернова, а когда у крестьянина еще много других дел, он не мог уделять такой работе столько времени. В нашем Богородском округе на реках работали водяные мельницы, труд мельника был очень востребован.

Вторая наша выставка «Знай меру!» была посвящена старинным средствам измерения. Мы рассказывали, что такое аршин, откуда взялась фраза «от горшка два вершка». У нас в экспозиции был представлен настоящий металлический аршин со средствами деления на пяди, вершки. Можно было увидеть высотомеры, при помощи которых раньше измеряли высоту деревьев, и другие приборы, применяемые в лесном хозяйстве. Интересным экспонатом была расчетная линейка, при помощи которой пилоты определяли, где сбрасывать парашютистов. Летчик вводил скорость самолета, высоту, делал поправку на ветер, и у него на шкале отмечалось, за сколько секунд после пролета над заданным объектом нужно сбрасывать человека.

Третья выставка, как я уже говорил, посвящена истории письменности, а следующий проект мы готовим о денежной системе. Есть также задумка сделать выставку «Звук истории», тем более, что небольшая база у нас уже подготовлена. Будем рассказывать о предметах, которые воссоздают звуки прошлых эпох: граммофонных пластинках, громкоговорителях, бубенцах, колокольчиках. Мои товарищи готовят экспонат, который воссоздает первое звукозаписывающее устройство. На старинном аппарате иголка двигалась по валиковому восковому ролику, а современное устройство записывает дорожку на пластиковые стаканчики.

– Как давно вы начали собирать старинные предметы?

– Такое стремление зародилось лет десять назад. Было жалко смотреть, когда выбрасывали вещи, которые, на мой взгляд, имели культурную ценность. С детства помню старый дедушкин фуганок, с которым родители не знали, что делать, потому что в те времена таким инструментом уже не пользовались. Мне было, наверное, шесть лет, когда я завернул фуганок в тряпочку и положил на чердак, понимая уже тогда, что эту ценную вещь нужно беречь. Потом мы переехали из этого дома, но спустя тридцать лет я вернулся за фуганком. В доме жили новые хозяева, но я попросил, чтобы меня пустили на чердак. Фуганок так и лежал там завернутый в тряпку. Я забрал его, и он был представлен у нас в экспозиции.

– Вы собираете любые старые вещи или есть определенное интересующее вас направление?

– С самого начала был акцент на работающих инструментах. В меньшей степени нас интересовали какие-то дорогие вещи: драгоценности, украшения, антикварные редкости. Например, нам интересны монеты, которые были в широком обороте, но неинтересны монеты коллекционные. Основная наша идея – показать то, что проходило через простые руки, что присутствовало в быту, помогало человеку жить и выживать. Украшения, картины, антиквариат тоже важно сохранять, но, наверное, это специфика учреждений другого уровня.

Хочется познакомить людей с чем-то забытым и при этом очень эффективным. Практика показывает, что наши предки были умными людьми. Простой крестьянин делал самостоятельно очень сложные конструкции и подручный инструмент без электричества, интернета и книг. Человек, который создает инженерные вещи, по определению не может быть глупым. Он развивается не только в одной области, ему параллельно приходится узнавать и свойства древесины, металла. Он волей-неволей становится культурным человеком.

В нашем стиле спасать то, что может быть утрачено. Некоторые посты на нашей страничке так и называются «исчезающий город». Если мы не можем спасти вещь, мы хотя бы делаем фотографию того, что может исчезнуть. Это может быть старый наличник, старое здание, старая машина. Люди проявляют интерес и, мне кажется, у них пробуждается желание хранить и беречь наше культурное наследие.

Комментарий заведующей Ногинского музейно-выставочного центра «Почтовая станция Богородск» Ольги Герасимовны Тихомировой:

– Мы вместе со студией «Мостъ» с самого начала хотели придумать что-то интересное для всех слоев населения. У Рустама и его товарищей сложилась хорошая коллекция бытовых рабочих вещей XIX– начала XX века. У нас возникла идея выставить их в музее, чтобы люди могли не только прийти и посмотреть, но и поработать старинными инструментами. «Живая старина» – это наша первая совместная выставка, прошедшая в стенах «Почтовой станции». Мероприятие пользовалось большой популярностью, в том числе у школьников. Рустам принимал непосредственное участие не только в создании идеи выставки, но и своими руками делал экспонаты. Мы увидели, что наше сотрудничество продуктивно: музей тоже открывает свои фонды, экспонаты видят свет.

Затем была выставка «Знай меру!». В таком же прикладном ключе мы рассказали нашим посетителям, жителям города о разных измерительных приборах. Старые вещи, которые уже были в музее, заиграли по-новому, на них вдруг обратили внимание. Наш новый проект, который тоже стал плодом совместного творчества – это выставка «Гусиное перо». Она предполагает теоретическую часть с информацией об истории эволюции письменных принадлежностей, и прикладную, где любой желающий может испытать на деле все, что здесь есть: глиняные таблички, бересту, воск, перья.

Мы восхищаемся энтузиазмом Рустама и его товарищей, потому что они трудятся абсолютно безвозмездно, без какой-либо меркантильной составляющей. В наше время есть большой спрос на таких людей. Когда мы сегодня говорим о меценатстве, нам не обязательно вспоминать Морозовых и миллионы, потраченные ими на благотворительность, хотя мы всегда это делаем в нашем городе Богородске. Мне кажется, что сейчас время говорить как раз о таких людях-меценатах, которые, не афишируя, делают нужное дело.