Валерий Воробьев: «Промыслу Сергиево-Посадского выжига больше ста лет»

Художник из Сергиева Посада Валерий Воробьев на протяжении около тридцати лет создает интересные работы в практически забытой технике «посадского выжига». В качестве основы для своих сюжетов он использует как традиционные для промысла коробки, матрешки и доски, так и необычную для него лубочную скульптуру из липы и даже мебель. Художественное выжигание по дереву имеет богатые традиции в Сергиевом Посаде, и Валерий Воробьев посвящает немало времени и сил популяризации этого вида народного искусства.

– Расскажите, что такое Сергиево-Посадский выжиг?

– Этому промыслу уже больше ста лет. Начало развитию Сергиево-Посадского выжига положил промышленник и основатель Кустарного музея Московского губернского земства Сергей Тимофеевич Морозов. В 1902 году он познакомился с художником Владимиром Ивановичем Соколовым и предложил ему место преподавателя в Земской учебной мастерской в Сергиевом Посаде. Соколов ездил каждую неделю в Москву на совещания, которые проводил сам Морозов, и на одном из таких совещаний Сергей Тимофеевич показал несколько французских шкатулок, украшенных выжиганием, и сказал: «Французы заполонили этим все магазины, а мы спим». С тех пор было решено наладить промысел выжига в Сергиевом Посаде. Вообще эта техника очень древняя, выжиганием по коже и другим предметам занимались еще семьсот лет до нашей эры в Перу.

Сам принцип выжигания довольно простой: сначала делается контур, а потом он заливается краской. В старину для этого накаливали на горелках железные прутики, а в советские годы стали использовать электрические выжигатели. Кстати, сейчас найти профессиональный выжигатель очень сложно. В Сергиевом Посаде есть две фабрики игрушек, где раньше выпускали нормальные и хорошо регулируемые инструменты, но сейчас их никто не делает. В профессиональном выжигателе проволоку можно вставить, вынуть, закрепить, а в детских, которые можно найти повсюду, используются наконечники, которые подходят только для детского творчества.

Я обратил внимание, что многие заслуженные художники нередко использовали в своем творчестве технику выжига. Это очень интересный и, можно сказать, уникальный промысел. В начале советской эпохи была идея развивать выжиг также в Семенове Нижегородской области, но осуществить ее не удалось. Художники быстро поняли, что выжиг – это слишком трудоемкий процесс, в отличие от простой росписи красками. Таким образом, Сергиев Посад был и остается основным центром этого промысла, хотя на сегодняшний момент он пребывает в некотором забвении.

– В чем выражается это забвение?

– В наши дни о промысле знают очень немногие. В то время, когда я начинал заниматься ремеслом, фабрики игрушек Сергиева Посада постоянно делали выжиг, и он был хорошо известен. Это были в основном коробки с архитектурными сюжетами. Сейчас только единичные художники занимаются выжигом на коробках и матрешках. Не хватает творческой группы, подобной тем, что существовали в советские годы. Редкие мастера-одиночки делают сувениры на продажу, из-за чего теряется художественная составляющая. В советское время в любом промысле, будь-то Гжель или Скопинская керамика, работали группы профессиональных художников, которые постоянно разрабатывали новые вещи. Эти изделия могли быть и не совсем в духе промысла, но выполнялись в той же технике.

В Сергиевом Посаде есть филиал Высшей школы народных искусств Санкт-Петербурга. Я в свое время пытался предложить им выжиг в качестве факультатива для студентов, но интереса к этой идее там не проявили. Лет пять назад я был в Питере и занес свои работы в Русский музей, чтобы показать искусствоведам. Они очень удивились, узнав, что в Сергиевом Посаде есть такой интересный вид народного творчества. Некоторые из них захотели поискать какие-то сведения в интернете, но им не удалось найти ни одного упоминания о Сергиево-Посадском выжиге. Мне кажется, что о промысле, которому больше ста лет, во всем интернете не найти больше информации, кроме той, что есть на моем небольшом сайте. На этом сайте, где я выложил некоторые свои изделия, я планировал также разместить фото работ старых мастеров, которые хранятся в нашем краеведческом музее, но пока этого сделать не удалось.

– В чем своеобразие ваших работ, выполненных в технике выжига?

– Сами формы и образы скульптур являются моей придумкой. Их источником служит фантазия, но иногда беру что-то из лубка, народного искусства, мифологии или библейских сюжетов. Мне интересен наивный подход, я с детства люблю этническое направление как в музыке, так и в изобразительном творчестве. Среди моих персонажей Китоврас, птица Алконост, Полкан и другие существа из апокрифов и сказок. Из библейских образов могу назвать Иова Многострадального, Давида Псалмопевца, царицу Савскую. Работая с деревом, я не заделываю сучки, трещины и неровные места. Мне важно, чтобы была видна фактура материала. Я использую липу, потому что это светлое и мягкое дерево. Резать посуду мне помогает друг, а я уже выжигаю на ней придуманные мной сюжеты.

У меня также есть комоды, сундуки, настенные часы с выжигом. Раньше такие большие вещи не делали, потому что это требовало большого труда, но мне самому это интересно. В качестве красок использую темперу. Сам выжиг освоить довольно просто. У многих выжигание ассоциируется с детским творчеством, все дети, наверное, выжигали. Тут важнее именно художественный подход, чем сама техника. Кисточку ведь тоже может взять в руки кто угодно, а художественное произведение создаст не всякий. Я занимаюсь выжигом с 1990-х годов, а лубочные скульптуры делаю с конца 1980-х.

– Почему вас привлекло именно народное искусство?

– На самом деле я стал заниматься художественным творчеством достаточно поздно. Только в девятнадцать лет я поступил в изостудию. Меня с самого начала не сильно привлекал реализм, мне был более интересен сюрреализм или что-то подобное. Художники, занимающиеся наивным искусством, довольно часто приходят к нему далеко не сразу. Есть примеры, когда начинают рисовать даже и в пенсионном возрасте. Я летом был в сербском городе Шид. Оттуда родом один интересный художник, работавший в технике наивного искусства. Он раньше был крестьянином, но потом заболел и не смог заниматься сельским хозяйством. Этот художник стал рисовать в возрасте семидесяти лет и наработал такую уверенную технику, что прославился на всю страну, а в этом небольшом городке был даже создан музей с его работами. На самом деле мне нравятся наивные художники-профессионалы. У нас в Сергиевом Посаде есть керамист Юрий Петрович Леонов, который делает на первый взгляд простые, но очень выразительные произведения. Такие профессионалы будто прикидываются, что не умеют рисовать, но их хорошо поставленная рука сразу заметна.

Выжигом я занялся лет через десять после окончания учебы. До этого я работал в дизайнерской мастерской, где занимался оформлением территорий и транспорта, рекламой, монументальным искусством и так далее. Мне интересны и разные другие техники вроде создания монотипий. Монотипии – это вид печатной графики, когда сначала делается рисунок на стекле, а потом изображение отпечатывается на бумаге. Получается печать в единственном числе, отсюда и «моно» в названии. Эта техника интересна мне своей непредсказуемостью, потому что никогда не знаешь точно, какой результат получится в итоге. Делая монотипии, я не накатываю валиком, а просто прижимаю стекло к бумаге руками. Где-то нажимаешь сильнее, где-то слабее, поэтому насыщенность цвета меняется, да и сам цвет может переплыть один в другой. Этим и другими видами творчества я увлекаюсь время от времени, а выжигом занимаюсь регулярно. Как минимум раз в месяц я делаю какую-нибудь работу с выжиганием.

– Вы также издаете журнал «Арт посад»?

– Журнал выходил с 2008 по 2015 год. В прошлом году журнал перестал издаваться из-за нехватки средств. Это далеко не единственное издание, которое перестало существовать у нас в городе в прошлом году. В 2008 году, когда вышел первый номер «Арт посада», также грянул очередной кризис, но тогда удалось удержаться на плаву. В прошлом году я собрал почти полностью необходимую сумму на один номер и нашел статьи, но соучредитель журнала не смог выделить остававшуюся часть денег, и поэтому выпуск так и не появился, хотя я еще надеюсь найти способ возобновить издание. Идея «Арт посада» была моя, он позиционировался как журнал о провинциальном искусстве в России. Тираж составлял примерно тысячу экземпляров и распространялся в разных городах: в Москве, Петербурге, Новосибирске и других. Целевая аудитория журнала – это люди, интересующиеся искусством. Таких по статистике насчитывается примерно пять процентов населения, хотя оптимисты говорят, что десять. У журнала была большая просветительская функция, я относил его в отдел образования у нас в Сергиевом Посаде, а они, в свою очередь, разносили по школам.

Кстати, я нашел интересный материал про революционера Владимира Загорского, когда готовил статью для одного из выпусков. Сергиев Посад, как вы помните, в советские годы назывался Загорском именно в честь этого человека. Оказывается Загорский был художником-любителем и даже одно время зарабатывал себе этим на жизнь. Я был у племянницы Загорского, которая живет недалеко от Сергиева Посада в Хотьково, она показала мне сохранившиеся работы своего знаменитого родственника, которые я потом опубликовал в статье.

– Вы сказали, что расцвет многих промыслов пришелся на советское время. С чем это было связано?

– Основной рост художественных промыслов у нас произошел в это время, потому что тогда ими стали заниматься не только крестьяне и самоучки, но и профессиональные художники. Еще раньше подобную попытку соединить народные традиции и профессионализм сделал известный меценат Савва Мамонтов в Абрамцево. Он не просто вынимал деньги из кармана и отдавал художникам, а делал заказы, то есть получал и определенную выгоду. Но такие люди как Мамонтов появляются в истории редко. В советские же годы поддержкой промыслов и народного искусства занималось государство. Без государственной поддержки мастера неизбежно скатываются в «кич» и «салонность», потому что им нужно постоянно думать о том, как бы продать свою работу. В 1960-е и последующие годы государство само давало заказы художникам, они получали деньги и могли творить дальше. Я думаю, что в мировой истории никогда не было такой благоприятной ситуации, как тогда. Большое число художников не думало о хлебе насущном и могло сосредоточиться только на творчестве. В результате, в самых разных промыслах стали появляться очень качественные изделия. Уникальность этого художественного всплеска осознают, скорее всего, лет через пятьдесят, когда художники, поднявшиеся на этой волне, уйдут.