Виктор Камаев: «Люблю кузнечное дело и историю войны»

Коломенец Виктор Васильевич Камаев – кузнец, собиратель старины, военный поисковик и автор повести «Ить мы ж свои». Сегодня городской посад старой Коломны стал ухоженным туристическим местом, однако еще несколько лет назад эта часть города была в запустении. Виктор Васильевич Камаев одним из первых восстановил старый дом на посаде. В «Доме посадских ремесел» находится кузнечная мастерская В.В. Камаева и коллекция старых вещей, собранных мастером. Виктор Васильевич много лет интересуется историей Великой Отечественной войны. Тяжелой теме судьбы бойцов-инвалидов в послевоенные годы посвящена повесть «Ить мы ж свои».

–Когда вы решили заняться кузнечным ремеслом?

– Кузнечным делом занимаюсь больше тридцати лет. Мой дед был кузнецом, но в детстве я в кузницу не заглядывал. После того, как ушел в отставку со службы, встал вопрос, чем заниматься дальше. Охранять магазины, как многие отставные военные и милиционеры, мне не хотелось. Кузнечное ремесло – это самодостаточная, красивая, интересная работа. К тому же в свое время я окончил Строгановское училище. Направления металлообработки раньше не было, поэтому поступил на промышленный дизайн. Параллельно я учился на дневном отделении в авиационном институте, рядом с которым находилась Строгановка. Меня взяли сразу на второй курс художественного училища. Закончил оба института одновременно.

В кузнечном деле важно чувствовать металл. К сожалению, желающих стать кузнецами сейчас мало. Немногие отличают качественную ковку от посредственной. Например, часто старое здание реставрируют, а на окна ставят стандартное «солнышко» из арматуры. Могут сохраняться фотографии дома конца XIX века с прекрасной художественной ковкой решеток, но на восстановлении таких деталей экономят. Раньше не было кузнечных альбомов, и я ездил по разным городам, фотографировал сохранившиеся старые образцы. Я объехал страну от Бреста до Дальнего Востока, и увидел, что решетки сделаны как под копирку – везде простейшая конструкция, которую сварит любой сантехник. Пожалуй, только в Москве на Арбате или Кривоколенном переулке делают грамотную реставрацию, ставят достойную ковку.

Другая тема – могильные ограды. Старинные ограды никогда не делали одинаковыми. Была индивидуальная работа, которая отражала, кто здесь погребен: мужчина, женщина, ребенок, чем занимался и так далее. Сам я за могильные ограды берусь только в исключительных случаях. Например, когда делал ограду на могилу режиссера Сергея Аполлинариевича Герасимова и Артура Макарова.

Я дружу с женой Артура, Людмилой Ивановной. Макаров был талантливым писателем. Он написал 27 сценариев для кинофильмов, в том числе для второй серии «Неуловимых мстителей». Артур был близким другом Высоцкого. Владимир Семенович подолгу гостил на даче в Песках под Коломной у приемных родителей Артура – Тамары Федоровны Макаровой и Сергея Аполлинариевича Герасимова. Людмила даже подарила мне рояль, на котором играл Высоцкий. Когда я делал могильную ограду Артуру, денег не взял, мне хотелось приложить руку.

–Сегодня Посадская улица в Коломне стала туристическим местом, а что было, когда вы поселились здесь двадцать лет назад?

– То, что вы видите сейчас на посаде сделано в последние несколько лет. В конце девяностых улица выглядела иначе. Однажды я увидел участок, заваленный мусором. Это была настоящая помойка. Ворот не было, а от дома остался, по сути, один фундамент. От соседней постройки уцелела только одна стена. Почти все кирпичи вытащили, разобрали, разломали. В администрации мне разрешили забрать участок при условии, что я восстановлю дом. Я собрал оставшиеся кирпичи, очистил и использовал в восстановлении дома. Мусор я убирал два года, вывез с участка семьдесят шесть «Камазов». До меня в XIX веке в этом доме жил коломенский хлебопек Макаров, а в хозяйственной постройке, где сейчас экспозиция, размещался магазин. Коломенцы еще долго называли эту булочную «Макаркой». Наша семья вложила свой вклад в развитие коломенского посада. Все именные доски известных людей на посаде сделаны бесплатно в нашей мастерской.

–Когда вы увлеклись собиранием старины?

– Мы не знали, что посад станет туристическим местом, поэтому восстанавливали и украшали дом для себя. Например, печные заслонки на стене, это не маркетинговый ход, а моя личная коллекция. Идея создать здесь музей пришла давно. Я серьезно занимаюсь военной археологией, хотя последние два года не езжу в экспедиции из-за болезни. Раньше я хотел открыть музей, посвященный Великой Отечественной войне, однако осуществить это не удалось из-за бюрократических сложностей. Потом я увлекся собиранием старых вещей. Есть поговорка, что жизнь – это сгусток эмоций, а счастье – сгусток положительных эмоций. Людям нравится моя коллекция, потому что она вызывает положительные эмоции.

Я дружу с Ильей Георгиевичем Лебедевым – создателем «Кузнечной слободы» в Коломне. В свое время я и подговорил его создать настоящий музей кузнечного ремесла. Теперь это, на мой взгляд, самый крупный кузнечный музей не только в России, но и в Европе. Илья Лебедев настолько увлекся собиранием, что специально ездил в Пермь, нанимал длинномеры и грузил на них старые корабельные якоря, чтобы привезти в свой музей. Когда Илья приходит в гости, первым делом выясняет, что у меня появилась нового из железок.

С Ильей Лебедевым мы ездим по деревням, ищем старые вещи. В разных уголках страны я собрал много металлических жаковин, которые ставили на воротах, дверях, калитках. Сейчас за находками можно ехать едва ли не в любую деревню, потому что все разрушено, дома заколочены. Правда, в дома мы не залезаем, а ищем рядом на улице. Последнее время я увлекся собиранием печных заслонок. В коллекции есть каслинское литье, интересные советские заслонки и даже раритетная заслонка завода братьев Баташевых.

Дом посадских ремесел – это, строго говоря, не музей, а творческая мастерская. Здесь можно познакомиться с кузнечным делом и другими ремеслами Коломны. Экспозиция старых вещей нужна, чтобы создать определенный антураж. В ней собрано все подряд: от первого утюга до школьный советской парты. Коммерческой выгоды мы от этого не имеем, потому что открыты только два дня в неделю: в субботу и воскресенье. Работаем для души, за вход берем символические пожертвования. Люди приходят к нам в гости, мы общаемся, рассказываем о себе.

– Ваша повесть «Ить мы ж свои» – это совсем другая тема. Расскажите, чему посвящена книга.

– Меня всегда интересовала история Великой Отечественной войны. Сложная тема – судьбы инвалидов войны в послевоенное время. Этому посвящена книга «Ить мы ж свои». С войны вернулось два миллиона восемьсот тысяч инвалидов без рук и ног. Нынешнее поколение не знает, что это такое, а я с детства помню изувеченных мужиков, которые вернулись с фронта в орденах. Такого орденоносца в деревне могли устроить только телятником с пенсией в 27 рублей. Эти герои никому не были нужны, а иногда и мешали, потому что портили вид победившей страны.

Мне известен ужасный факт, который зафиксирован в документах. Четыреста инвалидов войны вывезли в Александровский район и расстреляли. Часть инвалидов вывезли на поселение на остров Валаам в Карелию. Обслуге и медицинскому персоналу было тоже запрещено выезжать с острова. Тема инвалидов войны никогда не была модной, и сейчас не радует. Однако читатели пишут, звонят, просят продолжения книги. В Коломне тоже было много инвалидов войны. У кого были руки, объединялись в артели, становились часовыми мастерами.

Другая тема – женщины в послевоенной деревне. У меня была родственница, которую звали баба Саша. На фронте погиб ее жених, а вообще в деревню из почти тысячи солдат вернулось только четыре человека. Мужчин не было, поэтому баба Саша буквально выкрала из дома инвалидов заслуженного бойца без обеих ног и одной руки. Они жили вместе, и баба Саша родила мальчика и двух девочек. У одной из этих девочек я был на свадьбе. Разве не счастье, что у ненужного стране инвалида и одинокой женщины была семья и дети?

Два года я изучал архивы, ездил по домам инвалидов и услышал много жизненных историй. Однако «Ить мы ж свои» – это художественная книга, а не воспоминания или документальная публицистика. В книге есть сквозной сюжет. Кто-то может даже не поверить в то, о чем я писал, но люди моего возраста и постарше все это видели сами.