Владимир Лазня: «Стихи Л.А. Кологривовой тронули лиричностью»

Владимир Михайлович Лазня – композитор из микрорайона Железнодорожный города Балашихи, автор семи сборников романсов и песен. Детство и юность Владимира Михайловича прошло в селе Новый Милет в старом доме напротив Никольской церкви. Предок композитора купец Сергей Ильич Орлов был владельцем фабрики в селе Милет. На средства купца в 1904 году была построена кирпичная церковь, сохранившаяся до наших дней. Так совпало, что в этой церкви, которую после Великой Отечественной войны превратили в клуб, Владимир Михайлович обучился музыке и игре на баяне. В 2011 году вышел сборник песен Владимира Лазни на стихи поэтессы Лидии Александровны Кологривовой – последней владелицы имения Милет.

– Владимир Михайлович, расскажите о купце Сергее Ильиче Орлове и его семье

– Сергей Ильич – ктитор Новомилетского храма – был братом моего прадедушки Ивана Ильича Орлова. У Сергея Ильича родился сын Пантелеймон, а у Ивана Ильича было четверо детей, и один из них – мой дед Александр Иванович Орлов. Он был образованным человеком, знал французский язык, а женился на безграмотной крестьянке деревни Полушкино, которая стоит недалеко от Нового Милета. Эта девушка, которую звали Марией Алексеевной, стала моей бабушкой. Я думаю, что дед женился на простой крестьянке, в том числе и для того, чтобы не подвергаться репрессиям в советское время. После революции Александр Иванович вообще-то хотел уехать заграницу – была такая возможность, но заболела мать, и дед не мог ее оставить.

В двухстах метрах от Никольской церкви в Новом Милете сохранился старый дом, где жили дедушка с бабушкой, и где вырос я. Он построен из того же кирпича, что и церковь. Изначально это был не жилой дом: в здании когда-то располагался цех красильни. Напротив, через дорогу стоит другой старый дом с красивыми наличниками – там жил сам купец Сергей Ильич Орлов. В советские годы на втором этаже дома Сергея Ильича сделали коммуналки, а первый этаж дома занял цех завода с токарными станками. В доме Сергея Ильича я бывал внутри ребенком, потому что там жил мой друг. Какое-то время у нас в доме не было централизованного водопровода, и я ходил в дом С.И. Орлова за водой.

У дедушки с бабушкой родилось трое детей. Моя мама – Вера Александровна Орлова – была старшей. У нее была младшая сестра Капитолина и брат Николай. Капитолина Александровна в шестнадцать лет пошла работать сварщицей на Новомилетский завод, где во время войны делали полевые кухни. Николай Александрович поступил в ремесленное училище, стал краснодеревщиком, потом – заместителем директора деревообрабатывающего комбината.

Мать познакомилась с отцом на фронте, на который ушла в 1942 году. У мамы была фамилия Орлова, а у отца – Лазня: он был родом из Сумской области Украины. Родители расписались в 1945 году, а в 1947 году родился я. Позже выяснилось, что у отца в Сумах осталась семья. Наши родственники «взбунтовались», и родителей развели, посчитали их брак недействительным. Мне было два с половиной года, когда отец уехал в Сумы. Я увидел его только много лет спустя единственный раз в 1970-м году. Мы посидели на скамеечке, недолго поговорили.

– Как вы узнали про последнюю владелицу Нового Милета поэтессу Лидию Кологривову?

– Ее имя было мне известно еще с детства. Наш дом стоял рядом с церковью, и, конечно, я хорошо знал окрестности. Гуляя ребенком возле церкви, я видел и старый надгробный памятник Лидии Кологривовой. Рядом с храмом раньше было кладбище. Еще осталось несколько старых тополей, где когда-то была пешеходная тропинка у кладбища, а сейчас прямо по могилам проложена дорога, по которой ездят машины. Более того, когда мне было лет двенадцать, в село вели водопровод, прокладывали трубы. Отлично помню, как землеройная машина шла прямо по кладбищу. Жуткая была картина: во все стороны летели кости, доски от гробов, черепа…

Сама Лидия Кологривова была похоронена у алтаря храма. Где-то в 1960-е годы за церковью делали теплицы наподобие тех, что показаны в старом фильме про Ивана Бровкина. Строителям, видимо, мешал памятник Кологривовой, поэтому они свалили его бульдозером и отодвинули в сторону. Какое-то время камень лежал на новом месте, заваленный на бок, а мы мальчишками бегали и прыгали по этому камню. Почему-то мне запомнилась надпись, сделанная золотыми буквами: «Лидия Кологривова». Потом памятник похитили. Кто-то подогнал машину, погрузил камень и увез. Может быть, этот памятник стоит и сейчас где-то на чужой могиле.

Конечно, об этом надгробии и о самой Кологривовой я со временем забыл, хотя бабушка говорила, что работала у этой «барыни» и в ее имении первый раз в жизни попробовала помидоры. Во время революции усадебный дом Кологривовых сожгли, а потом на его месте поставили коровник. От усадебных построек сейчас ничего не осталось – все развалили и растащили на строительный материал. Я помню, что за церковью, где сейчас стоит водонапорная башня, вся земля была усеяна битым кирпичом. Может быть, там стоял какой-нибудь флигель или хозяйственная постройка? Была у нас и еще одна достопримечательность: на склоне реки стоял огромный вяз, каких я нигде больше не видел. Сберечь его не удалось: однажды рыбаки развели под вязом костер, и дерево погибло.

– Когда вы узнали, что Лидия Кологривова была поэтессой?

– Гораздо позже, когда я уже сочинял музыку. Как поэтессу Л.А. Кологривову открыли мне Евгений Ильич Тихомиров и Нина Ивановна Акатьева. У Евгения Ильича, ныне покойного, было издано три краеведческих сборника по исследованию нашей местности, в том числе, посвященные судьбе последних владельцев Нового Милета. Кстати, в них можно найти рассказ о моей семье, фотографии.

Тихомиров однажды случайно увидел переизданный сборник стихов Кологривовой в Ленинграде и привез книгу в Железнодорожный. До этого Кологривову никто у нас не знал, потому что она была монархисткой, и ее имя вычеркнули из литературы в советские годы по идеологическим соображениям. При этом до революции она была так популярна, что, думаю, при других обстоятельствах могла бы стать великой поэтессой Серебряного века. Когда Евгений Ильич достал брошюру со стихами в Ленинграде, он стал искать дальше, исследовал архивы. К слову, Лидия Александровна была по рождению княжной Ухтомской, а ее муж Сергей Николаевич Кологривов был тоже связан с архивной работой. Любопытный факт – С.Н. Кологривов работал в конторе, которая располагалась в одной из башен Московского кремля.

– Евгений Ильич подсказал вам идею написать музыку на стихи Кологривовой?

– Да. Как-то после концерта мы разговорились, и Евгений Ильич предложил мне написать музыку на стихи последней владелицы родного мне села. Он сам подбирал стихи, и в итоге вышел сборник «Русь идет!» Мы давали концерты, на которых Евгений Ильич рассказывал об истории Нового Милета и о поэтессе Л.А. Кологривовой. Мы выступали в Новомилетской библиотеке, в Пуршево в ДК «Рассвет», в Балашихе.

Семья Лидии Александровны тоже посодействовала постройке Новомилетской церкви. Если купец Сергей Ильич Орлов за свой счет воздвиг здание храма, то участок под строительство пожертвовала мать Кологривовой княгиня Людмила Михайловна Ухтомская – ей принадлежало село и земля под фабриками Орлова. На фабриках красили холсты и делали сычуг – закваску для сыров. Только перед войной бывший сычужный завод в Новом Милете стал механическим.

– Осталось ли семейное предание, почему купец Орлов захотел построить церковь?

– Думаю, главная причина состояла в том, что людям было далеко ходить из Нового Милета в Саввино, где стоял ближайший храм. Кроме того, место у нас красивое. Пруда в те времена еще не было, он появился сравнительно недавно, когда я уже был женат. Пруд сделали, чтобы орошать земли вокруг совхоза «Серп и Молот». Рабочие проложили керамические трубы, выкопали траншеи, построили насосную станцию и плотину, но началась Перестройка, и все остановилось. В девяностые годы с насосной станции люди отрывали листы алюминия, чтобы сдавать в лом. Все разобрали: остались только пруд и плотина.

– В вашей семье хранились старые фотографии?

– У моей родственницы, тоже Орловой, были старые фотографии и купца Сергея Ильича, и Новомилетской церкви. Будучи еще молодым человеком, я увидел у нее интересное фото 1904 года, на котором был запечатлен только что построенный Никольский храм, духовенство, жертвователи и сам ктитор Сергей Ильич Орлов. Эту фотографию я в свое время переснял, а потом копии дал и Евгению Ильичу Тихомирову для книги, и в Новомилетскую церковь, когда она вновь открылась.

Потом Евгений Ильич нашел другие интересные снимки. Оказывается, до революции в Новом Милете стоял памятник Александру II в честь освобождения крестьян от крепостной зависимости. Нашлись фотографии с открытия этого памятника. Монумент стоял рядом с «пожарным сараем» – как мы его называли, там раньше размещалась пожарная дружина. На фотографии открытия памятника запечатлена вся знать Нового Милета и Богородского уезда. Село Милет относилось до революции к Богородскому уезду Московской губернии.

– Почему вы выбрали музыку? Что подтолкнуло пойти по этой стезе?

– Во-первых, мама рассказывала мне, что на фронте отец играл на баяне, поэтому у меня и возникло желание научиться играть. Во-вторых, однажды в местный клуб пришел руководитель музыкального кружка, набрал мальчишек и стал обучать нас игре на баяне. Из всех учеников только я стал музыкантом. После войны в Никольском храме разместили клуб Новомилетского завода с кинозалом и разными кружками. Именно в этом клубе в здании церкви я и научился играть на баяне, освоил музыкальную грамоту. В клубе часто ставили спектакли, концерты, отрывки из оперетт. Хорошо помню, как показывали фильм «Свадьба с приданым». Народа было так много, что люди даже на полу сидели – весь Новый Милет тогда собрался.

После армии я окончил музыкальное училище в Царицыно, а затем работал аккомпаниатором в художественной самодеятельности и педагогом по классу баян-аккордеон. Композиторством заразился позже. В Балашихе у нас был ансамбль, где я был аккомпаниатором. Сначала написал одну песню, а потом пошло: сочинил песню о зиме, о масленице, о России, о войне и так далее. Военных песен я написал много, их поют, в том числе, в дивизии имени Дзержинского.

– Стихи Л.А. Кологривовой оказались созвучны музыке, которую вы писали?

– У Лидии Кологривовой много религиозной лирики, но много и патриотических стихов. Она умерла в 1915 году, поэтому не застала революцию. При этом 1905 год она видела, и считала это восстание губительным. Ее стихи тронули меня духовностью, лиричностью, четким ритмом. Много произведений она посвятила милым ее сердцу местам села Милет. Я горжусь тем, что являюсь земляком Лидии Александровны Кологривовой. Надеюсь, что с моей музыкой некоторые ее стихи зазвучат по-новому.