Успенский Брусенский монастырь в Коломне

Брусенский женский монастырь расположен внутри древнего Коломенского кремля. Обитель была основана в царствование Ивана Грозного, о чем напоминает древний шатровый храм Успения Пресвятой Богородицы 1552 года. Расцвет женского монастыря пришелся на середину и вторую половину XIXстолетия, и был связан с деятельностью игуменьи Олимпиады (Егоровой) и ее преемницы Ангелины (Марковой). Главной святыней обители исстари считался чудотворный список Казанской иконы Божией Матери.

Шатровая церковь Ивана Грозного

У северных дверей Успенской церкви XVIвека – самой старой постройки монастыря – когда-то висела каменная доска с высеченными словами: «7060 (1552) года поставлена бысть сия церковь Успения Пресвятые Богородицы при благоверном царе великом князе Иване Васильевиче и при епископе коломенском Феодосии». Шатровый Успенский храм, как считается, был поставлен царем в память покорения Казани.

В XVIIвеке к старинной Успенской церкви была пристроена трапезная с приделом святителя Иоанна Златоуста. Кроме этого, в Брусенской обители впоследствии были возведены еще четыре деревянные церкви, которые сгорели при пожаре 1698 года.

При игуменье Александре (Садтищевой) в 1761 году трапезная часть Успенского храма была расширена, и при ней был устроен третий придел – в честь местночтимой Казанской иконы Божией Матери. В 1790-х годах в монастыре появились причудливые псевдоготические башенки ограды, которые исследователи архитектуры считали «отпечатком казаковской эпохи». Они были возведены по проекту самого Матвея Казакова либо одного из учеников знаменитого московского зодчего.

Окончательно архитектурный ансамбль Брусенского монастыря сложился в 1850-1880-х годах при игуменье Олимпиаде и ее преемнице Ангелине. В эти годы был выстроен величественный пятиглавый Крестовоздвиженский собор, а древняя Успенская церковь была восстановлена и расширена двухэтажным зданием трапезной и богадельни.

Игуменья Олимпиада (Егорова)

Игуменья Олимпиада (в миру Ольга Федоровна Егорова) родилась в богатой семье дворян из области Войска Донского. Ее отец владел конными заводами, хуторами, виноградниками и садами в окрестностях города Новочеркасска. В возрасте семи лет девочка заболела неизвестной болезнью. У нее стала сильно болеть голова, глаза слезились и страдали от света, случались припадки с конвульсиями. Из-за недуга Ольга не могла учиться грамоте, играть с другими детьми, и часто проводила время одна в молитвах Божией Матери. Так продолжалось около шести лет. Лекарства и врачи не помогали девочке, но однажды ее мать во сне получила повеление от самой Богородицы отправиться в Киев поклониться чудотворной иконе Успения.

Обнадеженные видением мать и дочь Егоровы отправились в дальний богомольный путь. Они остановились в Киеве у знакомых благочестивых землячек, которые прислуживали в Печерской лавре. Поклонившись Успенской иконе Божией Матери, девочка почувствовала, что болезнь оставила ее. Очарованная благолепием Киевской лавры она с этого времени решила встать на путь иночества. Девочка упросила мать оставить ее пожить какое-то время у знакомых стариц, чтобы иметь возможность посещать монастырь.

В Киево-Печерской лавре Ольга познакомилась с прозорливым старцем Зосимой. Инок посоветовал шестнадцатилетней девушке отправиться в Ладинский женский монастырь в Полтавскую губернию, при этом добавив: «Ты там проживешь несколько лет и пойдешь к Москве. Бог определили тебе быть игуменьею, только не в Ладине, а за Москвою, и ты будешь игуменьею двадцать пять лет».

Другим прозорливцем, который сыграл важную роль в жизни подвижницы, был московский святитель Филарет (Дроздов). Его мать Евдокия Никитична до 1844 года жила в Коломне и особенно любила девичий Брусенский монастырь, многих монахинь которого знала лично. Она убедила влиятельного сына назначить настоятельницей в монастырь некую Евлампию. Выбор этот оказался неудачен – старица часто болела и не могла в полной мере руководить жизнью обители. Ее преемница Магдалина также не могла исправить приходивших в упадок дел.

Наконец, владыка Филарет решил в выборе игуменьи женского монастыря на своей малой родине положиться не на советы людей, а на волю Божью. Его выбор пал на молодую скромную инокиню Олимпиаду (Ольгу Егорову), которая на тот момент подвизалась в Аносином Борисоглебском монастыре.

В 1848 году Брусенский монастырь представлял собой печальную картину: старинная Успенская церковь пришла в ветхость, деревянные кельи разваливались, а средств на исправление построек не было. После того, как обрушился один из монастырских корпусов, едва не погубив монахинь, новая игуменья не могла сдержать слез отчаяния. Расстроенную инокиню случайно заметил известный коломенский купец Филипп Назарович Тупицын. Он подробно расспросил Олимпиаду о нуждах обители и сказал следующее: «Мать! Не строй деревянных келий, а с Богом начинай-ка строить каменные. Я тебе помогу в этом, будь покойна».

Вскоре за помощью купца Тупицына последовали щедрые пожертвования других состоятельных горожан. Игуменья Олимпиада в короткий срок смогла не только построить новые каменные корпуса для проживания монахинь, но и начала возведение рядом с тесной и ветхой Успенской церковью нового Крестовоздвиженского храма.

Строительство нового собора, начатое игуменьей Олимпиадой, казалось многим рискованным делом. В те годы в Брусенской обители проживали две монахини – племянницы епископа Астраханского Евгения (Баженова). Гостя у родственниц в 1852 году, епископ усомнился в своевременности начинания игуменьи Олимпиады и напомнил ей евангельскую притчу о неблагоразумном строителе башни, который не вычислил издержек, положил основание и не смог завершить начатое. Три года спустя преосвященный Евгений, посетив снова Брусенскую обитель, вынужден был признать свою неправоту, и в знак раскаяния пожертвовал в новый пятиглавый храм напрестольное Евангелие.

Крестовоздвиженский храм был окончательно завершен и освящен в 1858 году. Из старой Успенской церкви в него были перенесены приделы Иоанна Златоуста и Казанской иконы Божией Матери.

Благотворитель Фрол Яковлевич Ермаков

В 1883 году, через десять лет после кончины игуменьи Олимпиады, была восстановлена и расширена древняя Успенская церковь. Еще в 1840-х годах в стенах ветхой церкви образовались большие трещины, а потолок Казанского придела мог в любой момент обрушиться. Со времени постройки Крестовоздвиженской церкви Успенский храм был закрыт и оставался недействующим вплоть до 1881 года.

В то время в коломенской обители проживала инокиня Феофания – родная сестра известного московского фабриканта и благотворителя Фрола Яковлевича Ермакова. Меценат родился в селе Мещерино Коломенского уезда, унаследовал от отца большое состояние, мануфактуры и фабрики. После череды семейных несчастий – смерти супруги и двух сыновей – Ермаков удалился от коммерческих дел и направил богатство на дела благотворительности.

Фрол Яковлевич построил в Москве богадельню в Сокольниках на 600 человек и приют для монахинь-сборщиц у Красных ворот. Также ермаковские богадельни появились в Вышнем Волочке и родном Мещерино. На его средства был восстановлен Желтоводский монастырь в Нижегородской губернии. И это не полный список богоугодной деятельности Ф. Я. Ермакова.

Однажды после беседы с сестрой Феофанией Ермаков высказал игуменье Брусенского монастыря желание обновить древний Успенский храм, и, кроме того, возвести новую трапезную часть, пристроить к церкви двухэтажный каменный корпус с двенадцатью кельями для престарелых монахинь. Подобный проект соединения в одном здании корпуса богадельни и церкви Ермаков осуществил ранее и в селе Мещерино (ныне в городском округе Ступино).

В проповеди на торжественном освящении обновленной Успенской церкви Брусенского монастыря 28 августа 1883 года митрополит московский Иоанникий посвятил Фролу Яковлевичу Ермакову такие слова: «Нам нет надобности указывать здесь на примеры других храмоздателей, когда живой пример пред нами. Спросите обитателей не только окрестных весей, но и более отдаленных городов, – и те поведают вам, какою любовию и сострадательностию к неимущим и бедствующим, какою широкою благотворительностию ко всем братиям во Христе отличается тот, кто с такою любовию, с такою необыкновенною щедростию украсил этот величественный храм!»

Казанский образ Брусенской обители

В Коломенской обители исстари почитался список Казанской иконы Божией Матери, явленной в 1579 году. Этот образ знал и чтил митрополит московский Филарет (Дроздов). В 1848 году, напутствуя на игуменские труды инокиню Олимпиаду, святитель говорил ей следующее: «Вручаю тебя покровительству Матери Божией, посылая в обитель честнаго ее Успения. Там есть чудотворная Казанская икона (древняя), прибегай к ней. Чрез молитву, по вере твоей, получишь потребное ко благу обители».

В жизнеописании игуменьи Брусенского монастыря Олимпиады, составленном архимандритом Григорием (Воиновым), приводится интересный случай чудесного заступничества Божией Матери, явленный через древний список Казанского образа. 13 сентября 1856 года в одиннадцать часов ночи по неизвестной причине загорелась деревянная келья в углу ограды монастыря. Огонь из-за сильного ветра перекинулся на соседнюю келью и угрожал соседним постройкам, пламя могло охватить недавно выстроенный Крестовоздвиженский храм. Игуменья Олимпиада вынесла из церкви Казанскую икону и встала с ней напротив пламени. В этот момент ветер переменился, и огонь повернуло в другую сторону. Таким образом, пожар ограничился только двумя небольшими деревянными кельями.

К сожалению, древний чудотворный образ Казанской Божией Матери не сохранился до нашего времени. Почти сразу после революции монастырь был ликвидирован, а в 1929 году прекратились богослужения в Успенской церкви. Крестовоздвиженская церковь, которую закрыли еще раньше, лишилась своего пятиглавия и была обращена в овощехранилище. В годы гонений были репрессированы 28 инокинь женского монастыря. Семь преподобномучениц брусенских были причислены к лику святых: Вера, Антонина, Мария, Ксения, Мария, Матрона, Анна. Икона с ликами новомучениц находится в ныне действующем старинном Успенском храме.