«Немецкое» поле под Клином

В декабре 1941 года подмосковный город Клин оказался в центре событий битвы под Москвой. Город был занят немцами: 3-й танковой армией, сумевшей в конце ноября прорваться почти до Дмитрова. Советские войска 5 декабря начали контрнаступление, одной из важнейших задач которого было выйти в тыл «клинской группировки противника, перерезать коммуникации 3-й танковой группе, окружить ее и разгромить». В послевоенной немецкой историографии эти события получили название «Битва за Клинский выступ».

Кровопролитные бои шли круглые сутки за каждую пядь подмосковной земли. Немцы оказывали упорное сопротивление, а советским воинам не хватало снарядов и патронов, но они штыком и гранатой пробивались все ближе и ближе к Клину. Немецкие генералы хотели начать отступление, но Гитлер велел им стоять насмерть и не сдавать позиций. Наконец 13 декабря, когда положение немецких войск в Клину стало совсем катастрофическим, Гитлер разрешил начать отступление и отдал приказ об эвакуации «Клинского выступа». Отступать возможно было только в одном направлении - к Волоколамску, и противник собрался на одной разбитой дороге, по обе стороны окруженной лесом и глубокими сугробами. Советские партизаны и авиация круглые сутки атаковали немецкие колонны.

Командир 56-го моторизованного корпуса генерал танковых войск Фердинанд Шааль после войны с ужасом вспоминал этот момент: «Дисциплина начала рушиться. Всё больше и больше солдат пробивались на запад без оружия, ведя на верёвке телёнка или таща за собой санки с мешками картошки, - они просто брели на запад без командиров. Солдат, погибавших в ходе бомбёжек с воздуха, больше никто не хоронил. Подразделения тыла, часто без офицеров, заполняли дороги. Целые колонны обеспечения в страхе стремились в тыл. Эти части охватил психоз, вероятно, потому, что они в прошлом привыкли лишь к постоянным наступлениям и победам. Без еды, трясущиеся от холода, в полном смятении, солдаты шли на запад. Среди них были раненые, которых не смогли вовремя отправить в тыл. Экипажи самодвижущейся техники, не желая ждать на открытых местах, когда на дорогах «рассосутся пробки», просто уходили в ближайшие сёла. Такого трудного времени на долю корпуса ещё не выпадало».

А вот впечатления от дороги из Клина на Волоколамск младшего офицера того же корпуса - командира стрелково-мотоциклетного батальона 7-й танковой дивизии Ханса фон Люка: «Последствия воздушных налётов противника были ужасными. Поскольку никто не мог никуда деться из проложенной колеи, и поскольку русские всегда приходили с востока, то есть с тыла, больше всех от их атак досталось пехоте. Следующими жертвами оказывались снабженцы с их телегами и артиллерийские части. Не понадобилось много времени, чтобы дорогу буквально завалили трупы лошадей, брошенные техника и другой скарб. Уцелевшие тащились дальше на запад пешком и то и дело подвергались нападениям с флангов русских лыжников. Хотя катастрофа светила в глаза, я не мог понять почему. Впервые после головокружительных блицкригов нам приходилось отступать, почти трусливо бежать. Трудно было не проводить сравнений с Наполеоном. Мне вдруг вспомнились картинки в исторических книжках, где изображалось, как остатки гордой и непобедимой армии бегут и пытаются прорваться через Березину».

Гитлер поручает командование отступлением генералу танковых войск Вальтеру Моделю. Тот умудрился через сужающееся с каждым часом «бутылочное горлышко» у Клина прогнать 7-ю и 6-ю танковые, 14-ю и 36-ю моторизованные и 23-ю пехотную дивизии. Модель сам стоял на заснеженной разбитой дороге, управлял движением и приказывал каждую забуксовавшую или застрявшую машину тотчас выталкивать на обочину, чтобы не тратить драгоценное время на ее высвобождение. Наконец Клин был взят в окружение советскими войсками, а вместе с ним остатки 1-й и 2-й танковых дивизий - красу и гордость немецких танковых войск. Ультиматум, предлагающий им сдаться и сохранить жизнь, они не приняли, и 15 декабря начали прорыв окружения. Большая часть противника была уничтожена, а Клин освобожден. Советские войска вошли в город 15 декабря в 2 часа ночи.

Немецкий историк Пауль Карель констатировал в своей книге: «Клин был потерян. Танковое остриё, копьём нацеленное на Москву с севера, расплющилось. Двум советским армиям, 30-й и 1-й ударной, удалось устранить смертельную для русской столицы угрозу».

Министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден прибыл в Клин 19 декабря. Вместе с ним приехала представительная команда британских военных – вице-маршал авиации Колоер, адмирал Майле, генералы Имперского Генерального штаба Мей и Мекфарлан. Сопровождавший англичан в этой поездке офицер штаба 1-й ударной армии Михаил Козырев впоследствии вспоминал: «Первую остановку сделали посередине Клина. Город ещё горел, обочины дороги, улицы были загромождены искорёженными танками, пушками, бронетранспортёрами и другой различной военной техникой. Из машины все выходили, осматривали места сражений, разбитую технику, убитых фашистов, фотографировали. Вторую остановку мы сделали на северной окраине города – Ленинградском шоссе. Здесь была наиболее впечатляющая картина: на дорогах и обочинах валялось огромное количество грузовиков, разбитых танков, брошенных орудий, мотоциклов, миномётов, ящиков с боеприпасами, убитых лошадей и трупы, трупы… Картина разгрома была потрясающей. Третью остановку мы сделали в 5 км от Клина. Здесь было всё то же, что и на предыдущих остановках. Последняя остановка была на перекрёстке просёлочной дороги, примерно в 10 км от Клина. Англичане теперь воочию убедились, что русские могут разгромить гитлеровские орды».

Когда весной 1942 года в Подмосковье сошел снег, колхозники Клинского района обнаружили на полях более пяти тысяч трупов в немецкой форме. Одним из таких мест, где бомбардировка немецких позиций велась особенно плотно, стал аэродром Клин-5 и поле за лесом, к северу от него. И аэродром и поле использовались немцами для размещения эскадрильи Люфтваффе, совершавшей боевые вылеты в сторону Москвы. Ночью 13 декабря советские ночные бомбардировщики совершили налет на аэродром и уничтожили за одну бомбежку рекордное количество «мессершмиттов» - 14 машин. Среди них были и самолеты испанской «Голубой эскадрильи».

С тех давних пор много воды утекло, город отстроили и привели в порядок, а многочисленные воронки от снарядов и окопы, покрывающие все окрестные леса и поля, заросли бурьяном. Но старики Клина и близлежащих деревнь все еще помнят события той страшной зимы, помнят разбитую военную технику вдоль дорог, полуразрушенные дома и «немецкое» поле за лесом.

Побывали на этом поле и мы. Говорят, еще несколько лет назад на нем можно было найти воронки от авиационных бомб, а с металлоискателем даже осколки снарядов и куски обшивки самолетов. Но сейчас поле распахали и засеяли, так что с виду оно ничем не отличается от любого другого в Подмосковье. Уйдут старожилы и все забудут об этом месте и том подвиге, который совершили советские летчики 13 декабря 1941 года. Постараемся, чтобы этого не произошло. К слову, Клину до сих пор не дают почетное звание «города воинской славы», хотя город определенно его заслуживает.

Координаты поля: 56°22'40"N 36°44'0"E