Белоснежный корабль на фоне облаков: Знаменская церковь села Теплое

В ликвидированном в 1960-е годы селе Теплое городского округа Клин много лет пребывает в руинах уникальный памятник архитектуры федерального значения – каменная церковь Знамения Пресвятой Богородицы конца XVIII столетия. Неизвестный зодчий создал проект церкви с чертами палладианской архитектуры для подмосковной усадьбы Николая Александровича Соймонова. Искусствоведы и историки предполагают, что этим зодчим мог быть знаменитый деятель эпохи Русского Просвещения, художник, писатель и ученый Николай Александрович Львов (1753–1804).

Советский архитектор-реставратор, историк архитектуры Владимир Либсон (1910–1991) поэтично описывал это заброшенное место:

Строителем первого деревянного храма Знамения Пресвятой Богородицы в Теплом был боярин Елизарий Леонтьевич Ржевский, занимавший придворные должности при царе Иване Грозном, Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове. Его отец Леонтий Ржевский жертвовал земли Иосифо-Волоцкой обители, а впоследствии стал иноком этого монастыря.

В 1769 году имение, находившееся на тот момент в Рузском уезде, приобрела полковница П.А. Соймонова. В 1797 году ее сын Николай Александрович Соймонов построил в Теплом новый каменный храм Знамения Пресвятой Богородицы, который сегодня является единственным напоминанием об исчезнувшей усадьбе и селе.

В известном справочнике «Памятники архитектуры Московской области» (1975) об авторстве проекта тепловской церкви говорится осторожно:

Однако архитектурные черты, соответствующие известным постройкам Львова в Петербурге, Москве и провинции, не единственный аргумент в пользу этой версии. На авторство тепловского храма указывают тесные родственные и дружеские связи Николая Львова с семьей Соймоновых, которые сыграли важную роль в судьбе зодчего.

Николай Александрович Львов был сыном бедного дворянина, владельца небольшого имения Черенчицы недалеко от Торжка Тверской губернии. Не имея ни образования, ни состояния, ни связей, Львов был обязан успеху только природным талантам и покровительству родственников – братьям Михаилу и Юрию Соймоновым. Михаил Федорович Соймонов приютил в Петербурге юношу как родного сына, взял с собой в 1776 году в зарубежное путешествие, оказавшее на Николая большое влияние, а по возвращении устроил его в почтовое управление Иностранной коллегии к князю Безбородко. Сам же Михаил Соймонов служил в Берг-коллегии, заведовавшей горным делом в России, а его брат Юрий был архитектором. Вероятно, интерес к изучению земных недр и архитектуре привили юному Львову именно его петербургские родственники.

Впоследствии, став знаменитым архитектором, Львов не отказывал в услуге семье своих благодетелей: в 1780-е годы он составил проект петербургской дачи двоюродного брата Михаила и Юрия – Петра Александровича Соймонова. Этот особняк, близкий по облику виллам великого итальянца Андреа Палладио (Андреа ди Пьетро да Падова, 1508–1580, итальянский архитектор позднего Возрождения, основоположник европейского классицизма. – Прим. ред.), некогда стоял на берегу Невы на Выборгской стороне. В архитектуре особняка прослеживались те же черты, что и у тепловской церкви. Прямоугольное здание венчал барабан с пологим куполом и полукруглыми окнами. Вполне вероятно, что в 1790-х годах Львов спроектировал также и для родного брата Петра Александровича – Николая Александровича Соймонова – усадебный храм Знамения Богородицы в его подмосковном имении Теплое.

Высоко ценивший этот подмосковный уголок Владимир Либсон отмечал:

Биограф Николая Львова так описывал необъятный круг интересов гения-самоучки: «Не было искусства, к которому бы он был равнодушен, не было таланта, к которому бы он не положил тропинки: все его занимало, все возбуждало его ум и разгорячало сердце… он любил и стихотворство, и живопись, и музыку, и архитектуру, и механику, словом: он был любимое дитя всех художеств, всякого искусства». Помимо архитектуры, Львов прославился как собиратель фольклора (он составил «Собрание русских песен»), композитор, гравер, переводчик (издал на русском языке сочинения Андреа Палладио), исследователь кавказских минеральных вод, специалист по пиростатике и изобретатель нового типа воздушных печей.

В 1780-х годах Львов заинтересовался разведкой и разработкой приисков отечественного каменного угля. Он нашел месторождение на реке Мсте около города Боровичи Новгородской губернии, откуда доставлял топливо на судах в Петербург. Львов ставил опыты с этим углем, добывал из него серу и особый деготь, использовавшийся для смазки подводных частей корабля. Его находки позволили бы государству отказаться от дорогого английского топлива и уберегли бы от вырубки леса в России, но, к сожалению, в те годы они не были оценены по достоинству.

С той же экологической целью в 1790-х годах Львов изобрел необычный способ строительства домов из прессованной земли. Землебитные дома, по мысли Львова, должны были стать дешевой и доступной альтернативой традиционным материалам, и прежде всего дереву. По поручению императора Павла I, которого заинтересовал необычный способ строительства, Львов успешно возвел из земли небольшой замок в Гатчине, получивший название Приорат. Это земляное сооружение, неотличимое от каменного, и сейчас украшает пригород Санкт-Петербурга. Более того, Львов основал и возглавил училище землебитного строения в его имении Никольское-Черенчицы под Торжком. Целью Львова было не только «соблюдение лесов в государстве», но и внедрение технологии строительства «здоровых, прочных и дешевых жилищ» для крестьян. За пять лет существования школы было выпущено около 400 мастеров и построено множество земляных изб в селе Никольское-Черенчицы и в Тюфилях (ныне в черте Москвы).

И все же в историю Николай Александрович Львов вошел прежде всего как архитектор. В Петербурге им были возведены ворота Петропавловской крепости, здание Почтамта, городская усадьба поэта Гавриила Романовича Державина, многочисленные особняки. Многие его светские постройки внешне напоминали храмы. Спроектировал Львов также пятиглавый собор Борисоглебского монастыря в Торжке, собор в Могилеве (уничтожен в советское время), Екатерининскую церковь в Мурино, знаменитый храм Живоначальной Троицы «Кулич и Пасха» в Санкт-Петербурге, храм-усыпальницу в имении Никольское-Черенчицы. По преданию, побывав в Риме, Львов восхитился совершенством форм двух древних языческих храмов: ротондой Весты и пирамидой Цестия. Он воплощал эти две излюбленные формы при строительстве православных церквей в Петербурге, Торжке и Подмосковье.