Попечение святителя Фотия, ключи прихожанки Пелагеи: Богородице-Рождественский храм в селе Рудне-Никитское

В селе Рудне-Никитское Орехово-Зуевского городского округа находится единственный в Подмосковье комплекс двух старинных деревянных церквей и колокольни XVIII века. Летняя церковь Рождества Богородицы и зимняя Рождества Христова при сельском кладбище считаются старейшими постройками муниципалитета. Во второй половине XIX века погост Рудня был важным торговым центром, однако из-за приверженности большинства жителей края старообрядческой вере Рудневский приход не был многолюдным и богатым. Возможно, это обстоятельство и сохранило до нашего времени храмовый комплекс в первозданном виде.

ЛЕГЕНДА О СВЯТИТЕЛЕ ФОТИИ

Село Рудне-Никитское находится в Гуслицком крае – исторической области, которая лежала на стыке Московской, Владимирской и Рязанской губерний. Здесь издавна сложился фольклорный мотив о святителе Фотии (митрополит Киевский и всея Руси в 1408–1431 годах, похоронен в Успенском соборе Московского Кремля, почитается Русской Православной Церковью святым в лике святителей. – Прим. ред.), который, по преданию, имел отношение к возникновению нескольких церквей и монастырей этой местности. Легенды различаются деталями, но сходятся в том, что, спасаясь то ли от татар, то ли от вод весеннего разлива, он в благодарность Богу велел срубить храм в лесу по пути на свою митрополичью дачу в Сенежской пустыни под Владимиром. Храм Рождества Богородицы на погосте Рудня молва относит к числу таких «фотиевских» церквей.

В 1410 году только что назначенный на Киевскую кафедру митрополит Фотий, грек по национальности, прибыл в Москву, а оттуда отправился в древний и чтимый русскими город Владимир. Поездка едва не стоила святителю жизни. В это время нижегородский князь Даниил Борисович, враждовавший с великим князем, взяв в помощь татарские отряды царевича Талыча, тайно послал во Владимир бойцов своего слуги боярина Карамышева. Объединенное войско лесами подкралось к городу и внезапно напало на спящих горожан. Не пощадили ни духовенства, ни святынь.

Так описывал жуткую картину разорения Владимира историк Сергей Соловьев (1820–1879, ректор Московского университета в 1871–1877 годах, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук по отделению русского языка и словесности. – Прим. ред).

В древнем Успенском соборе заперся ключарь Патрикей, надеясь спасти от разграбления святые иконы и драгоценные сосуды. Он со слезами молился перед образом Божией Матери, но отряд татар окружил храм, выбил дверь и проник внутрь. Патрикея схватили и пытками на раскаленной сковороде вынуждали сознаться, где он спрятал драгоценные предметы, но отважный священник молчал. Придя в ярость, захватчики казнили Патрикея – привязали к конскому хвосту.

Злодеи искали в захваченном городе митрополита Фотия, но тот скрылся в непроходимых лесах Мещерского края. В «Краткой российской церковной истории» (1805) митрополита Московского и Коломенского Платона (Левшина, 1737–1812) об этом эпизоде рассказано так:

Четыре недели и три дня митрополит и его помощник Пахомий находились в лесном заточении, но Божиим промыслом угроза миновала.

Точное расположение места, где скрывался от злодеев митрополит Фотий, неизвестно. Карамзин в «Истории государства Российского» утверждал, что «Сенежские пустыни» Фотия находились при озере Святом села Синжаны во Владимирской губернии, игумен Парфений (Агеев) относил это место к Гороховецкому уезду Владимирской губернии, а архимандрит Владимир (Добролюбов) – к Егорьевскому уезду (на тот момент Рязанской губернии). Так или иначе, на территории современной Московской области есть по меньшей мере две обители и один погост, которые связывают свое возникновение с митрополитом Фотием и его Сенежской пустынью: погост Рудне-Никитское, Николо-Радовицкий монастырь (село Радовицы, г. о. Егорьевск) и Спасо-Преображенская Гуслицкая обитель (г. Куровское).

В «Описании Николае-Радовицкого монастыря» архимандрита Владимира (Добролюбова) 1882 года говорится, что обитель возникла от «Акакиевой пустыни», которую в XV столетии основал упоминавшийся болгарин Пахомий, ученик Фотия. После смерти святителя Пахомий оставил митрополичью дачу и двинулся на юг от Сенежской пустыни в чащу лесов. Найдя похожее, но более уединенное место, он заложил там новый храм Рождества Богородицы, вокруг которого впоследствии возникла Акакиева пустынь, а затем и Николо-Радовицкий монастырь.

В истории другой подмосковной обители, в «Сказании о начале и настоящем положении Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря» 1863 года мы встречаем упоминание сразу двух «фотиевских» церквей. Игумен Парфений (Агеев) набрел однажды в густом лесу на реке Нерской на полуразрушенную деревянную церковь, где хранилась местная святыня – древняя икона Спаса Нерукотворного. Эта глухая местность называлась «Спас на Мошеве», и инок Парфений задумал построить здесь новый монастырь для обращения старообрядцев из раскола.

Парфению повстречался старожил-раскольник из деревни Куровской, который поведал местное предание. Полуразрушенная церковь была, по его словам, первым в Гуслицком крае православным храмом, который воздвиг по обету и за один день сам митрополит Московский Фотий по пути в «митрополичье имение Сенек». Старик точно не знал, по какому случаю святитель построил в глухом лесу церковь, но помнил молву, что владыка скрывался от княжеских смут. По мнению рассказчика, митрополит заложил храм в благодарность Богу за чудесное спасение от воды, которая надолго задержала его в этой местности в «весеннюю ростополь». При этом старец упомянул и храм в Рудне-Никитском:

РУДНЕВСКИЙ ПРИХОД – ДЕРЕВНИ СТАРОВЕРОВ И СРЕДОТОЧИЕ ТОРГОВЛИ

Гуслицы известны как старообрядческий край. Особенностью прихода Богородице-Рождественской церкви погоста Рудни была его малочисленность и, следовательно, бедность. Несмотря на большое население деревень, входивших в приход, и высокую экономическую активность (развивались ткацкие промыслы, хмелеводство и торговля), большинство жителей относилось к разным толкам старообрядчества, и, соответственно, православный храм они не посещали. По сведениям историка Сергея Михайлова в книге «Погост Рудня в XIX–XX столетиях. История гуслицкого православного прихода» (2014), православные составляли здесь всего от 5 до 15 процентов общего числа жителей и только в одном сельце Никитском, расположенном рядом с деревянными храмами Рождества Богородицы и Рождества Христова, последователей «господствующей» официальной церкви было большинство.

Исследователь справедливо полагал, что эта особенность Рудневского прихода стала причиной уникальной ситуации для всего Подмосковья и даже окрестных областей – сохранения комплекса сразу двух старинных деревянных церквей, зимней и летней. В других местах приход со временем рос, и местные жители строили каменный богатый летний храм, а зимний мог оставаться деревянным. Так было, например, в поселке Троицкий под Истрой, где уцелел комплекс двух церквей: большого каменного и маленького деревянного. Рудневский приход почти не рос, даже учитывая усилия миссионеров Православной Церкви по обращению старообрядцев из раскола. Дело в том, что для бывших раскольников неподалеку был создан отдельный единоверческий храм с правом служить по старому чину.

Не повлиял на рост благосостояния прихода и краткий период экономического подъема погоста Рудня в конце XIX – начале XX века. С середины XIX века возле храмов погоста стали устраиваться регулярные базары и ярмарки, причем в прошении московскому митрополиту необходимость торговли на погосте объяснялась желанием прихожан вырученные средства потратить на замену ветхой деревянной церкви на новую каменную. К счастью, этого не произошло, хотя благодаря ярмаркам Рудня едва не превратилась в небольшой городок. По данным на 1870 год, в погосте Рудня находились два храма, волостное правление, 70 лавок, гостиница, питейный дом, четыре постоялых двора и трактир.

КАЗАНСКИЙ ИСТОЧНИК И МИХАИЛО-АРХАНГЕЛЬСКОЕ МОНАСТЫРИЩЕ

В Рудневской округе жили последователи по крайней мере шести направлений старообрядчества. Большинство «раскольников» принадлежали белокриницкой иерархии (с центром на Рогожском кладбище в Москве), но были и такие редкие, практически исчезнувшие толки, как «мокеевцы» или «лужканы». Несмотря на отличия в вопросах веры, у жителей погоста Рудни была и общая, объединявшая всех святыня – святой источник Казанской Божией Матери. К слову, празднование иконе со временем даже заместило по значению на Богородице-Рождественском приходе второй престольный праздник Рождества Христова. На летнюю Казанскую (21 июля по новому стилю) перед источником происходило в старину необычное священнодействие: ставилось шесть аналоев по числу местных конфессий – православной Церкви и пяти староверческих толков – и всеми одновременно служились молебны Пресвятой Богородице и ее чтимой иконе.

Другим почитаемым местом в окрестностях Рудне-Никитского издавна было монастырище Архангела Михаила. Дореволюционный исследователь исчезнувших церквей Московской епархии священник Николай Скворцов писал следующее:

Урочище отмечено крестом, здесь сегодня устроен колодец со святой водой.

* * *

Старинные храмы Рождества Богородицы и Рождества Христова избежали участи многих православных церквей в XX веке, они не были закрыты и всегда оставались действующими. Благодаря этому сохранилась и часть внутреннего убранства церквей. За последние годы в России было утрачено в пожарах множество старинных деревянных храмов, включая подлинные шедевры русского зодчества. Важно сохранить уникальный комплекс храмов в Рудне-Никитском, находящийся менее чем в 100 километрах от Москвы.