Святости очаг, благочестия твердыня: Ферапонтов монастырь в Можайске

01 октября 2020 15:16

В древности в Можайске насчитывалось 16 монастырей – больше чем где-либо в Московской епархии, кроме стольного града. Скудные сведения остались только о некоторых из них: Благовещенском, Борисоглебском, Иоанно-Богословском, Петровском, Петропавловском, Сретенском, Троицком, Иоакиманском. Единственная сохранившаяся монашеская обитель – Можайский Лужецкий Рождества Богородицы Ферапонтов монастырь. В этом чудесном сохранении можно усмотреть молитвенное заступничество подвижников и иерархов, судьбы которых связаны с этим монастырем: преподобного Ферапонта Можайского (Белозерского, 1337–1426), митрополита Московского и всея Руси святителя Макария (1482–1363), Святейшего Патриарха Московского и всея России Иоакима (1621–1690).

Ферапонтов монастырь основан в 1408 году удельным князем Андреем Дмитриевичем Можайским. От своего знаменитого отца великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Донского он получил в 1389 году в наследство города Можайск, Верею, Калугу и дальнюю северную вотчину Белозерск (в нынешней Вологодской области). Там, в Белозерске, в 1398 году инок Ферапонт (в миру Федор Поскочин), уроженец Волоколамска и ученик преподобного Сергия Радонежского, основал Ферапонтов Белозерский Богородице-Рождественский монастырь. Один из древнейших монастырей Русского Севера благодаря фрескам первого известного по документам русского иконописца светского сословия Дионисия внесен в Список объектов всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

Молва о Ферапонте Белозерском, подвизавшемся в дальнем северном владении, дошла до Андрея Дмитриевича Можайского. Тот как раз задумал основать в Можайске монастырь. Вот как повествует о том житие преподобного Ферапонта:

«Однажды новый наместник князя Можайского, осматривая Белозерскую область его, прибыл в обитель преподобного Ферапонта и, беседуя с преподобным о душевных слабостях и о телесных немощах, случающихся с людьми, живущими в занятиях мирских, услышал от преподобного весьма разумный и обстоятельный ответ. Это удивило вельможу, а речь старца, тихая, усладительная, проникнутая умилением, обращение его, исполненное великого смирения, и самый вид лица его, дышащий кротостью и приветливостью, – все это так расположило вельможу в пользу преподобного Ферапонта, что он, усладившись беседой его, вполне возлюбил его. Боярин сей при первом свидании с князем Андреем подробно донес ему о всем, что узнал о преподобном и о благоустройстве обители его. Князь, слушая рассказ его, умилился душой и в радости воскликнул: «Господи Христе, Царю Человеколюбче! Слава Тебе, что даровал моей наследственной вотчине такого преподобного жителя!» И тогда же, посоветовавшись со своими боярами, решил исполнение пламенного желания своего относительно устройства святой обители близ Можайска вручить преподобному Ферапонту, как многоопытному и всеми чтимому старцу. Боярам своим заповедал князь хранить это решение до времени в тайне и сперва послал значительную милостыню в Ферапонтову обитель, а вслед за тем отправил нарочитого гонца с письмом к преподобному, умоляя его, чтобы он ради Бога не отказался исполнить его усердной просьбы, именно говорил: «По любви к Пречистой Богоматери не оставь нас, отче святый, побывай у нас Господа ради и благослови нас. Есть у меня до тебя великое дело, но сказать можно о нем только наедине».

Прибыв в Можайск, старец Ферапонт узнал о намерении князя и поначалу отказался участвовать в воплощении княжеского замысла, желая вернуться в Белозерский монастырь:

«Благочестивый князь Андрей, как и следовало, встретил преподобного с великой честью и весьма рад был прибытию его. «Бог и Пречистая Богородица, – говорил он преподобному, – наградят тебя, отче честный, за любовь твою, которой ты нас удостоил, не отказавшись от столь трудного путешествия к нам. Господь изочтет шаги твои и воздаст тебе мзду, равную трудам твоим; я же остаюсь весьма великим должником перед святынею твоею». Князь угостил святого старца и дал ему удобное помещение близ себя. Когда старец оправился от усталости, то князь часто беседовал с ним и особенно расспрашивал о благоустройстве Белозерской его обители. С каждой новой беседой князь более и более убеждался в глубоком смирении и великой духовной опытности преподобного, так что с радостью говорил о нем: «Сам своими очами удостоился видеть то, что рассказывали о преподобном». Однажды среди такой сладкой для него беседы князь спросил святого старца: «Знаешь ли, отче, на что я вызывал тебя?» Преподобный отвечал: «Государь! Один Бог знает сердца и помышления человеческие, а я, меньший из людей, неученый и грешный, как могу прозреть это?» «У меня, отче святый, – сказал князь, – есть одно желание: я тебе скажу, какое, если ты дашь мне слово исполнить мою просьбу». Преподобный отвечал: «Что могу тебе, государь, даровать я, слабый и грешный чернец, не имеющий у себя ничего?» Князь же, посадив его рядом с собой, начал его с великой любовью молить, чтобы он близ стольного его города Можайска устроил обитель для спасения иночествующих. Преподобный на сие отвечал ему с великим смирением, говоря: «Прости меня, Господа ради, государь мой! Кто я, что ты придумал возложить на меня начатие такого дела, о каком я недостоин и помышлять? Это, государь, дело Единого Бога и никак не по моим силам. Господа ради и ради Пречистой Богородицы отпусти меня в вотчину свою на Белоозеро. Там, государь, уже есть обитель, там я начал безмолвствовать, там церковь поставлена и уже живут братия, приходящие Бога ради, и Бога молят о вашем княжеском здравии, и там с ними буду молить у Бога милости и спасения тебе день и нощь до самой смерти моей». Князь ему на это сказал: «Знал я, отче, знал я и прежде твою любовь ко мне и молитвы твои и обители твоей о нас и весьма благодарю Бога и Пречистую Богородицу за ваше доброе подвижничество. Но теперь, зревши тебя лицом к лицу, так возлюбил тебя, что для меня легче лишиться всего имущества, чем расстаться с тобою прежде, нежели ты исполнишь то искреннее желание, из-за которого я и призвал тебя сюда. О монастыре Пречистой Богородицы, тобою начатом на Белом озере, Бог свидетель, попечение принимаю я на себя и буду доставлять ему все нужное для вещественного его благосостояния. И не только я сам, но и дети мои, сколько сил у нас будет, будем, ради милости Божией, заботиться о доме Пречистой Богородицы. Ты о нем не скорби, предоставь о нем заботу моей душе. Сам же ты – об этом только одном тебя прошу – ради любви Божией побудь с нами здесь, возьмись исполнить единственное желание души моей, которое состоит в том, чтобы мне, при помощи Божией, воздвигнуть молитвами твоими дом для душ спасающихся, чтобы Господь Бог, ради их спасения, простил мне грехи души моей и чтобы твоими и их святыми молитвами избавил меня от вечной муки».

Ферапонт в конце концов уступил желанию правителя, усмотрев в этом волю Божию. Князь и преподобный выбрали место для новой обители «вельми красно близ града Можайска» на краю крутого обрыва возле лугов реки Москвы. Местность эта называлась Лужки, поэтому и обитель получила название Лужецкой.

Преподобный Ферапонт 18 лет руководил монастырем. Скончался он в возрасте 90 лет и был погребен у южной стены храма Иоанна Лествичника в основанной им обители. В 1547 году, при митрополите Московском и всея Руси Макарии, знаменитом церковном деятеле времен Ивана Грозного, Ферапонт прославлен в лике святых. С 1506 по 1526 год будущий первоиерарх Макарий был архимандритом в Лужецком монастыре. Именно здесь, на богомолье в Лужецкой обители, архимандрита заметил великий князь Василий III (отец Ивана Грозного) и в марте 1526 года назначил его на вторую по значимости кафедру – архиепископом Новгородским и Псковским. Став митрополитом Московским, Макарий не забывал о родной обители в Можайске. На его пожертвование построен величественный пятиглавый Богородице-Рождественский собор.

К началу XX века архитектурный ансамбль Лужецкого монастыря состоял из четырех каменных церквей и колокольни, построенных в разные эпохи: Богородице-Рождественского собора, зимнего Введенского храма, надвратной Преображенской церкви, храма преподобного Ферапонта (Иоанна Лествичника) и шатровой колокольни с усыпальницей дворян Савеловых. Особый интерес представляет колокольня, возведенная в 1692 году на пожертвования Святейшего Патриарха Иоакима (в миру Ивана Петровича Савелова) – уроженца Можайска и представителя местной знатной фамилии.

В 1688 году брат Патриарха Иоакима окольничий Павел Петрович Савелов принял монашеский постриг в можайской Лужецкой обители. Он скончался в 1709 году и был погребен под колокольней Лужецкой обители в «палатке рода Савеловых» – семейной усыпальнице. Здесь же ранее был погребен другой брат Патриарха – Тимофей Петрович Савелов. С 1672 года он стал владельцем знаменитого в будущем села Бородино под Можайском. В нескольких верстах от него находилась семейная вотчина братьев Савеловых – село Сивково. Там в 1684 году Патриарх Иоаким заложил каменный храм Преображения Господня, а три года спустя освятил его. Тимофей Петрович Савелов постоянно жил в Сивково, но в конце XVII столетия он начал строительство каменной церкви Рождества Христова в соседнем селе Бородино, которая, как и монастырь, стала безмолвным свидетелем Отечественной войны 1812 года.

Вот какими словами заканчивался исторический очерк «Можайский Лужецкий второго класса монастырь» 1888 года:

«Так хранимая покровом Царицы Небесной и молитвами преподобного Ферапонта… ведет свое тихое и уединенное существование святая обитель Лужецкая, имея на стенах своих, как драгоценное украшение, как бы следы ран, пробоины, полученные ею в 1812 году».

Речь о 220 отверстиях, которые проделали для пушечных жерл в каменной ограде монастыря французы. Два с половиной месяца, с 25 августа по 11 ноября 1812 года, захватчики располагались в Лужецком монастыре. В Можайске был расквартирован корпус вестфальских войск генерала Жюно, который выбрал для расположения штаба и артиллерийской части опустевшую святую обитель (братию ранее эвакуировали в Москву, а оттуда – в Толгский монастырь города Ярославля). В Введенской теплой церкви захватчики мололи рожь, в церкви Ферапонта устроили столярную мастерскую, а в иноческие кельи загнали лошадей. Больше других пострадал древний монастырский собор. Штатный служитель Иван Матвеев, попавший в плен к французам, рассказывал обстоятельства ухода неприятеля из монастыря. В сумерках 11 ноября 1812 года французы расстреляли весь свой скот (по возвращении монахов обитель была завалена трупами лошадей) и подожгли собор Рождества Богородицы, намереваясь взорвать его. Вовремя подоспевший Матвеев вбежал в горящую церковь и увидел, как огонь охватил иконостас. Матвеев заметил на окнах мешки с порохом, быстро вынес их из горящего храма, сохранив тем самым святыню для потомков. Пожар уничтожил росписи, иконостас, ризницу и библиотеку собора, но стены его остались невредимыми.

В храме преподобного Ферапонта, где была устроена столярная мастерская, после ухода французов иноки нашли икону, задняя сторона которой была изрезана ножом. Видимо, захватчики рубили на доске пищу для скота. Несмотря на множество порезов, лик изображенного на иконе святого Иоанна Предтечи остался неповрежденным. В память чудесного сохранения этой иконы в 1871 году в Ферапонтовской церкви был устроен новый Предтеченский придел. В этом же храме хранилась до революции местночтимая чудотворная икона Божией Матери Страстная, пожертвованная в монастырь в 1681 году семьей помещиков Аксаковых.

Главной святыней Лужецкой обители на протяжении нескольких столетий была могила основателя монастыря преподобного Ферапонта. Изначально его мощи пребывали под спудом в упоминавшейся церкви Иоанна Лествичника, которая после пожара 1717 года стала называться Ферапонтовской. В 1926 году Лужецкий монастырь закрыли, и Ферапонтовский храм был разобран. Однако могила святого осталась нетронутой.

В 1997 году при раскопках фундамента бывшей Ферапонтовской церкви был обнаружен гроб преподобного. Мощи святого перенесли в Богородице-Рождественский собор монастыря, где они пребывают в резной деревянной раке и сегодня.

«Слава Богу, что еще одна святыня обретена. К мощам преподобного Ферапонта, основателя Можайского Лужецкого монастыря, почивающим ныне в обители, будут притекать люди Божии, прося молитвенного предстательства и укрепления на своем жизненном пути у подвижника земли Русской», – написал на представленном ему Акте обретения мощей Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, а 6 июля 1999 года Его Святейшество одним из первых совершил паломничество к новообретенной святыне.

Недалеко от Лужецкой обители в деревне Исавицы благоустроен святой источник, по преданию, выкопанный преподобным Ферапонтом в XV веке. Почитание источника было известно еще до революции. В очерке о Лужецком монастыре 1888 года сказано:

«Вне монастыря, под горой, при ручейке Исавице, поставлена деревянная часовня над родником, называемым, по преданию, колодезем преподобного Ферапонта. Об этом колодезе известно, что некоторые болящие получали и получают ныне исцеления и усердствуют о сохранении его в благообразном виде».

Ныне колодезь приведен в порядок. Как и в прежние времена, к колодцу преподобного идут богомольцы.

В августе 2019 года митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий совершил великое освящение надвратного храма в честь Преображения Господня и возглавил Божественную литургию в соборе Рождества Богородицы. В архипастырском слове Его Высокопреосвященство сказал:

– Не все помещения переданы монастырю, не все здания, включая и этот собор, стоят в благолепии и отреставрированы, но мы молим Господа, чтобы Он исполнил во благих наши прошения. И мы верим, что с помощью Божией мы достигнем того, что еще при нашей жизни этот монастырь будет внешне и внутренне процветающим. Монастырю не хватало средств, чтобы отреставрировать надвратный Преображенский храм. И я обращался к настоятелям и настоятельницам монастырей, чтобы они помогли нам это сделать. Сегодня по милости Божией это дело уже совершено.

Дом для спасающихся душ хотел построить в своем городе князь Андрей Дмитриевич и призвал преподобного Ферапонта. «Воля Господня да будет», – сказал святой старец и пришел в Можайск. И монастырь был построен. Далее все было как в евангельской притче:

«…и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне» (Мф. 7, 24–25).

Поныне к дому Божиему тянутся души, жаждущие спасения. Крепко стоит святая обитель. Воля Господня совершается.

Можайск