Сотрудники самой древней тюрьмы Подмосковья мечтают издать ее историю

СИЗО-1 в Ногинске – один из старейших следственных изоляторов региона, построенный по проекту императрицы Екатерины Великой. Его здание является объектом культурного наследия и охраняется государством. Корреспондент «Подмосковье сегодня» стал первым журналистом, для которого открылись двери уникального исправительного учреждения, под древними сводами которого в течение почти двух веков содержались в неволе убийцы и революционеры, криминальные авторитеты и даже святые великомученики.

«Т» – ЕКАТЕРИНА

В центре старинного городка Ногинска (до революции Богородска), на уютной тихой улочке Толстовской за высокой каменной стеной прячется от посторонних глаз следственный изолятор № 1. Он был построен еще в 1841 году и назывался тогда Богородским тюремным замком.

– Императрицу Екатерину II называли российской тюрьмостроительницей, – провожая нас по коридорам исправительного учреждения, рассказывает заместитель начальника ФКУ СИЗО-1 Андрей Горячев. – Именно она построила десятки каменных тюрем вместо старых деревянных. По легенде, каждую из них она возводила в виде буквы своего имени. Наша построена по ее проекту в виде буквы «Т».

Об истории древнего следственного изолятора в курсе каждый из его сотрудников, но плотнее всего ею занималась заведующая библиотекой СИЗО-1 Татьяна Смолякова. В учреждении она работает уже почти сорок лет.

– Нам удалось найти старинные отчеты о Богородском тюремном замке, – перелистывая страницы архивных изданий, повествует библиотекарь. – Представляете, в середине XIX века наша тюрьма считалась уникальной. Она работала по американскому образцу. Современники отмечали, что условия содержания в ней были по сравнению с другими тюрьмами удивительно сносными: камеры сияли чистотой, заключенные раз в неделю мылись в бане. Туда был отдельный вход с улицы, и в ней же мылись простые жители Богородска. Питание также было приличным: еду из качественных продуктов готовили кашевары из числа заключенных.

КАК В БОЯРСКИХ ПАЛАТАХ

По словам Смоляковой, сидельцам предоставлялась даже работа. В те годы Богородск славился своим ткацким производством, и местные фабриканты давали заключенным заказы по размотке бумаги и чистке сукон. Платили щедро – по 10–15 копеек в день.

Во второй половине XIX века к тюрьме пристроили церковь: ее спроектировал знаменитый российский архитектор Адольф Кнабе. К сожалению, сейчас от нее остались лишь стены и двухчастное сводчатое окно с решеткой в виде креста в режимном корпусе, куда нас привели сотрудники учреждения.

Режимный корпус – это и есть собственно тюрьма. Точнее, когда-то это было одноэтажное здание с 12 камерами, а в советские времена к нему пристроили еще два этажа. Нас впускают в камеру № 8 – это одна из «исторических». Сейчас она пуста – ее обитателей увезли на следственные действия.

Это прямоугольная комната со сводчатым потолком, как в древнерусских боярских палатах. Здесь так и веет древностью и историей. Камера светлая – через большое, забранное решетками окно льются лучи февральского солнца. Совершенно нет ощущения мрачности каземата, наоборот – покой и неожиданный уют.

ПРИШЛА ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Постели на двухъярусных кроватях аккуратно заправлены, у окна стоит стол, на котором лежат стопка книг и чайные принадлежности. В верхнем правом углу висит плазменный телевизор. Под ним слева раковина и отдельное помещение для туалета.

– Видите, камера восьмиместная, а заняты только четыре кровати, – обращает внимание Татьяна Смолякова. – Помню, в 80-е годы прошлого века камеры были переполнены. В то время сажали даже за палку колбасы. А до середины XX века и туалетов не было. Вместо них в углу стояли бадьи, прикрытые фанеркой. Сейчас заметьте, как все цивилизованно.

Виктор Погодин (имя изменено) из Электроуглей провел в древних камерах не один месяц, пока шло следствие по его делу. Сейчас он уже получил приговор и отбывает срок в хозотряде СИЗО-1.

– Я успел побывать и в старинных камерах, и в современных, – говорит Виктор. – В старинных понравилось больше – как-то уютнее.

Виктор прекрасно знает, что сидит в памятнике архитектуры.

– Мне сразу об этом рассказали, как только сюда попал, – кивает заключенный. – Часто думал, как здесь было в старые времена, кто сидел в этих камерах. Об одном заключенном мы все знаем точно: святой Константин Богородский (Голубев).

ПОСТРАДАЛ ЗА ВЕРУ

Эта самая мрачная страница истории ногинского СИЗО-1. Константин Голубев в начале XX века был настоятелем местного Богоявленского собора, открыл при храме церковно-приходскую школу. Ярый монархист, в 1918 году он организовал крестный ход вокруг города, в котором приняли участие более ста тысяч человек.

– Большевики восприняли это как вызов, – вздыхает Татьяна Смолякова. – Настоятеля бросили в эту тюрьму. И через некоторое время расстреляли без суда и следствия. Казнь произвели в лесочке недалеко отсюда. По свидетельству очевидцев, настоятель был только ранен, его закопали живым. Вместе с ним в могилу положили солдата, отказавшегося стрелять, и женщину, заступившуюся за батюшку. Впоследствии все трое были причислены к лику святых как мученики. А в 2018 году на стене СИЗО-1 была установлена мемориальная табличка.

С тех пор кто только не побывал в стенах этого следственного изолятора. Как вспоминает Смолякова, в 90-е годы здесь были и известные представители криминального мира. Сейчас жизнь в маленьком древнем СИЗО спокойная и тихая. Никаких «громких» преступников сюда не попадает, основной контингент – воришки да торговцы наркотиками. А сотрудники изолятора мечтают, как образуется свободное время, написать и издать подробную историю самой древней тюрьмы Подмосковья.