«В небе еще никто не оставался»: подмосковные авиадиспетчеры – о тонкостях своей работы

Их деятельность тесно связана с небом, хотя протекает на земле. От них ежедневно зависят жизни тысяч пилотов и пассажиров. В честь Международного дня авиадиспетчера специалисты, обеспечивающие безопасность полетов в международном аэропорту «Домодедово», поделились с корреспондентом «Подмосковье сегодня» Ольгой Чемодановой секретами профессии.

Алексей СЕРГУНИН, 37 лет, Бронницы

О ПРОФЕССИИ

Мое рабочее место называется диспетчерский пульт. Перед глазами всегда четыре монитора: один отображает передвижения в воздушном пространстве, другой – на земле, третий отвечает за плановую информацию, такую, как время вылета и прилета, еще один показывает, как работает световая система аэропорта, включая посадочные огни. Кроме того, я должен следить за воздушным судном на взлетном поле.

Мне очень нравится замечательное произведение Артура Хейли «Аэропорт». Автор отлично передает эмоциональные переживания авиадиспетчера. Становится ясно, что люди нашей профессии, что в России, что в Америке, одинаково смотрят на жизнь. Наша профессия – это то место, где зарабатывают не деньги, а болезни. Больше всего авиадиспетчеры подвержены сердечно-сосудистым заболеваниям, потому что все переживания мы пропускаем через себя. Но другой работы для себя я не представляю.

О КОЛЛЕГАХ

Есть у нас такая шуточная присказка, что пилоты, как маленькие дети. За ними нужен глаз да глаз. Другая расхожая шутка авиадиспетчеров: «В небе еще никто не оставался». Кстати, среди пилотов много моих бывших однокурсников. Причем некоторые из них начинали авиадиспетчерами. Но потом, возможно, в силу большей эмоциональности поняли, что это им не подходит, и переучились. Конечно, мы приветствуем друг друга в воздухе, хотя руководство нас не особо жалует за это.

О СТРЕССЕ И ЧП

Cитуация, которая запомнилась на всю жизнь, произошла на втором году моей работы. Мы вели борт, летевший в Дели. Сразу после взлета у него отказали насосы перекачки топлива. Затем пошла цепная реакция – системы начали отказывать одна за другой. Пришлось отвести самолет в отдаленный район аэропорта, где бы он никому не мешал. Они летали около четырех часов, потом пришлось экстренно сажать. На земле их встречала целая вереница пожарных машин и «скорых». Пассажиры покидали самолет по надувным трапам. Никто не пострадал.

Самое сложное в нашей профессии – дать в эфир команду самолету, ведь ты понимаешь, что от твоего решения зависят жизни людей. Это психологически давит на молодых специалистов. С опытом это проходит, и человек начинает работать на пределе своих возможностей. В целом мы такие же люди, как и все, просто обладаем большей психоустойчивостью. Мне помогает отвлечься отдых в кругу семьи и хобби – сварочное дело.

Алексей ЧЕХОВ, 28 лет, с. Молоково, Ленинский р-н

О ПРОФЕССИИ

Мы работаем по графику день-утро-ночь. Каждая смена длится от восьми до десяти часов и начинается с медицинского контроля и инструктажа. Каждые два часа полагается обязательный 20-минутный перерыв, а если движение интенсивное, то диспетчер должен отдыхать каждый час. Также предусмотрен перерыв на обед, а ночью дается час на сон. На смену обычно заступает шесть авиадиспетчеров. Чтобы стать авиадиспетчером, нужно иметь хорошие зрение, слух и сердце. Это не рутинная работа, каждый раз случается что-то новое, не бывает одинаковых ситуаций. Время на смене пролетает очень быстро.

О КОЛЛЕГАХ

Некоторых пилотов уже узнаю по голосу. Кто-то из них старается выделиться. Один командир экипажа всегда здоровается так: «Добрый авиационный вечер!» Есть летчик, который раньше был диспетчером, у него очень своеобразная манера разговора, его знают все. Сложнее всего воспринимать на слух английских пилотов из Азии, но в любом случае все друг друга понимаем.

О СТРЕССЕ И ЧП

Из внештатных ситуаций помню случай, когда летом самолет выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы. Причем это произошло совершенно неожиданно. Была хорошая погода, сухо. Но вместо того чтобы ехать на рулежку, он уехал в траву. К счастью, никто не пострадал, паники не было. Вообще к стрессовым ситуациям привыкаешь. Понятно, что, когда приходишь после смены домой, бывает тяжело отвлечься. Мне помогает восстановиться длительный сон. Хотя, бывает, снятся авиакатастрофы. Кстати, мы никогда не используем слово «последний». Вместо этого говорим «крайний рейс» или «заключительный час работы». За рабочее место мы не «садимся», а «присаживаемся». Шутим, что сесть всегда успеем.

Красильников Станислав/ITAR-TASS