«Забрать собаку? Ее уже сожгли»: куда исчезают животные из приютов Ставрополья после нападения на девочку

«Сегодня самая тяжелая обстановка в двух ПВС. Первый — Георгиевский ПВС — живодерня живодерней. Там работали пьющие сотрудники, поэтому волонтеры умудрились поснимать оттуда видео, часть собак мы забрали. Семь собак оттуда жили у нас в приюте», — поделилась заместитель председателя приюта «Лучший друг» по Ставропольскому краю Марина Куртилина.

«Несколько дней назад волонтер, которая взаимодействовала с Георгиевским ПВС, попыталась забрать оттуда собаку, договорилась, но, когда приехала, эту собачку сожгли. Работник ПВС посмеялся и сказал: «Ничего, нет собаки, что поделать, возьми другую». Волонтер так разнервничалась, что попала в больницу с инсультом», — рассказала Куртилина.

«Руководитель ПВС ведет себя всегда неадекватно, он манипулирует, бросает трубку, заносит в черный список, в полном смысле слова издевается над людьми. Когда люди приезжают или пытаются забрать собак, он может сказать, что собаки нет. Когда человек начинает пытаться через другие ходы выяснить, есть собака или нет, он начинает злиться, психовать. Изобильненский ПВС отлавливает собак, признает их агрессивными очень быстро, у собак вообще нет шансов выйти оттуда», — отметила активистка.

«Волонтерские движения провоцируют вас [СМИ] на какие-либо действия, чтобы вы уже выводили меня, руководителя ПВС, на эмоции. И все. Если у вас состоит диалог с этими волонтерскими движениями, задайте вопрос: количество голов, вышедшее из ПВС в добрые руки? Пусть они скажут, сколько мы передали. Почему они скрывают информацию, что больше 200 собачек передалось?», — высказался руководитель приюта.

«Я полтора года выслушиваю недовольство граждан, этих волонтерских движений в обвинительных форматах, поэтому меня уже ничем не удивить, что они говорят о нас. Но на протяжении всей работы ПВС, касаемо Изобильненского округа, ни один из них не взял собачку в добрые руки, только жалобы, обвинения. Никто не приехал и не сказал, что хочет взять собачку. А мы передаем собак совершенно посторонним людям, частным организациям, я имею ввиду юридическим, для охраны, для содержания частных домовладений, дачных участков, СНТ, ДНТ и все остальное», — заявил глава Изобильненского ПВС.

«Чтобы забрать собаку, на сайте администрации Изобильненского округа в разделе ПВС надо заполнить заявку на нее. Если заполнятся несколько заявок на одну и ту же собаку, они отказывают. Они говорят, что для собаки уже найден совсем другой хозяин, хотя ее никто не ждет вообще. По закону, признанные немотивированно агрессивными собаки могут по согласованию передаваться в частный приют. Сколько я пыталась забрать собаку у него [у Четверикова], ни разу ни одной собаки не отдал. Он бросал трубку и не разговаривал со мной», — сообщила Куртилина.

«Они постоянно тратят на это деньги. Когда задают вопрос ПВС: зачем вы ловите уже своих биркованных собак, они же прошли освидетельствование на агрессивность или немотивированную агрессию? ПВС отвечает: «Мы делаем следующую экспертизу. Вдруг собака стала агрессивной». То есть этот цикл не прекращается. Недавно отловили собаку, она была с биркой, прошла стерилизацию в 2021 году у нас в приюте, потом люди ее забрали. Она выбежала со двора, ее отловили. Она была в ошейнике, привезли в ПВС уже без ошейника и без бирки старой. Буквально через день ее усыпили. Хозяину сказали, что собака признана агрессивной, а собака вообще не была агрессивная», — рассказали волонтеры.

«Ответственным за все это я могу назвать губернатора Ставропольского края Владимира Владимировича Владимирова. Поскольку, когда 23 февраля 2025 года случилась трагедия — девочка погибла в Ставрополе от нападения собак, он 19 марта во всеуслышание на прямой линии сказал, чтобы зоозащитники дали принимать правильные законы», — заявила Марина Куртилина.

«Ребенок получил множественные рвано-укушенные раны головы и туловища, от которых скончался на месте происшествия», — сталью прозвучало в отчете СУ СКР по Ставропольскому краю.

«После того, как погибла девочка, у нас вообще живодерам дали зеленый свет. Но как девочка туда пошла? Почему? Версий этих много. После этого случились все живодерские поправки», — высказалась заместитель председателя приюта «Лучший друг».

«Какие действия необходимы, чтобы спасти всех собак? Надо изменить законодательство. Причем законодательство надо изменить на федеральном уровне, отозвать у муниципалитетов их права распоряжаться чужими жизнями, поскольку те полномочия, которые были им даны в 2023 году [законодательно расширены полномочия по регулированию численности безнадзорных животных, — прим. ред.], многие регионы используют не по назначению. Они не работают с населением, не ведут программы бесплатной стерилизации домашних животных. Но они готовы убивать животных. Ситуация складывается такая в Ставропольском крае», — отметили зоозащитники.

«У каждого свои проблемы в регионе, часто очень индивидуальная обстановка с бродячими собаками. Конечно, в идеале было бы правильно обращение как в Москве и ряде регионов, где действительно собак отлавливают, стерилизуют, выпускают, при этом обеспечивают нормальное содержание, в том числе в общественных местах не запрещают подкармливать. Потому что, когда собака даже стерилизована, но голодная, она зла. Гуманное обращение, как раз и говорит об уровне развития общества. Если все, что может сделать регион, это отравить и убить, — это как-то странно. Странное отношение к окружающей среде с человеческой точки зрения, с точки зрения гуманизации общества. Вместе с тем решение только за регионом», — подчеркнула парламентарий в беседе с интернет-изданием «Подмосковье сегодня».

«На мой взгляд, сбрасывать все на федерального законодателя, что придет добрый законодатель и все сразу решит, — нет, так не бывает. Нужно просто понимать, что достаточные средства выделяются для содержания этих приютов. Вообще гуманизация законодательства происходит неоднородно. Например, в США животное забирают с улицы и в течение недолгого, к сожалению, периода ждут, когда у него появится владелец. Если владелец не появляется, животное усыпляют. Это ужасная ситуация. Мы все время смотрим, как у других, но у нас еще, на мой взгляд, достаточно приличная ситуация по этому вопросу», — заключила Бессараб.