«Мам, не переживай, я ведь много внуков обещал»: сын до последнего утешал мать с передовой

Мама Айдара Нугманова не знала, что сын отправляется на СВО добровольцем. Она была уверена, что был приказ, а приказы не обсуждают. Лишь после гибели Айдара на передовой женщине сказали — сын решил иди на фронт сам.

В семье Нугмановых Айдар был первенцем, благодаря ему Алена в 20 лет услышала самое нежное слово — «мама».

Детские страхи с предчувствием беды

Айдар родился поселке Ровное Саратовской области 18 апреля 1996 года. По воспоминаниям мамы Алены, мальчик с грудного возраста был спокойным, в первый класс пошел рано, в шесть лет. Учился хорошо, но отличался тем, что был сентиментальным. Айдару с детства нравились патриотические песни о Родине.

«В третьем классе на уроке музыки ребята всем классом пели песню «Я служу на границе». Мой сын заплакал и дома мне об этом рассказал. На мой вопрос, почему, он всхлипнул: «Мам, я представил, что я от тебя далеко, и ты одна», — рассказывает женщина журналисту интернет-издания «Подмосковье сегодня».

В начальных классах Алена даже и подумать не могла, что через год сын заинтересуется спортом. В пятом классе он поставил цель научится делать на турнике «выход на два», очень тяжелый прием. Но Айдар был целеустремленным, сказал — сделал! Этому он позже научил братика и других ребят из села.

Потом у него начались бесконечные спортивные секции и соревнования. Нугманов поставил новую цель — поступить в десантуру, это была его мечта с юношества. После окончания школы в 2013 году Айдар поступил в Рязанское гвардейское высшее воздушно-десантное командное училище. По словам мамы, о нем даже местные газеты писали, ведь парень был единственным в районе, который туда поступил.

Фото: [из личного архива семьи Нугмановых]

Военный до последнего вздоха

«У сына было 17 прыжков с парашютом, этим он очень гордился и даже умудрялся заснять полет в воздухе, он был по-настоящему счастлив. Потом, после окончания училища, он по распределению отправился в Калининградскую область, где в Черняховске сын принимал присягу у ребят», — отмечает Нугманова.

На военной службе десантник заимел еще больше друзей и товарищей, многие из которых до сих пор пишут родителям Айдара благодарности и соболезнования. В Рязани вышла книга памяти, и там нашлось место и для Нугманова.

После объявления президентом спецоперации на Украине Нугманов долго не думал и решил пойти добровольцем. Он поступил на военную службу по контракту еще в 2016 году и до последнего вздоха был военным, продолжает Алена.

На спецоперацию Айдар попал в звании «старший прапорщик». О том, что сын ушел добровольцем, Алена узнала после гибели сына. Про это знали только отец и брат бойца.

«Но даже если бы я знала, то точно отговаривать его было бы бесполезно. О том, что сын уходит на Украину, мне 3-го мая 2022 года сообщила невестка по телефону. Мы, конечно, плакали, и я как мама находила миллион причин, чтобы он остался. Но сын сказал: «Мама, я на это учился, и я должен!» — вспоминает тот день Алена.

Фото: [из личного архива семьи Нугмановых]

Погиб под обстрелом

С того времени жизнь Нугмановых превратилась в долгие ожидания звонка. Боец же всегда находил возможность набрать близким: «Родная, жив, здоров» или «Мам, не переживай, я ведь тебе много внуков обещал». Были дни, когда он не мог звонить и писать, поэтому когда 22 июля прапорщик не вышел на связь, мама не тревожилась — все-таки не на курорте ребенок.

«А вот когда 24 июля его доченьке Милане исполнилось семь месяцев, и он их не поздравил, тут уже стало страшно. Наступило проклятое 26 июля, и ко мне пришли из администрации и попросили сдать ДНК. Потом позвонила невестка и сказала, что гибель моего ребенка точно подтвердили», — вздыхает Алена.

Айдар звонил и присылал видео в последний раз вечером 21 июля, а погиб утром 22 июля. Ребята должны были через полчаса выезжать на передовую, когда их обстреляли их ракет HIMARS.

Нугманов при жизни знал, что ему должны были вручить орден Мужества, об этом ему сказал командир, но получил его посмертно. Для родного села было потрясением, что на СВО погиб их земляк. На похороны пришли около 600 человек.

«Я думаю, о своей адской боли писать незачем. Мой сын был самым настоящим примером своему брату и сестренке, которых так любил. Моему сыну было всего 26 лет, у него остались жена и дочка», — резюмирует Алена.

Ранее мы рассказывали, как погибший под Бахмутом сын пришел к матери во сне.