Мужчины кричали навзрыд, мать утоляла жажду сына кровью: ужасы землетрясения в Армении, которое потрясло весь мир

7 декабря 1988 года ошеломительное по своей силе землетрясение произошло на территории Армении. Волна толчков затем потрясла весь земной шар, дошла до Америки и Австралии.

Мощь высвобожденной энергии Земли равнялась взрыву 10 атомных бомб, сброшенных на Хиросиму. В эпицентре разрушений оказались города Спитак, Ленинакан, Кировокан, сотни армянских сел. Максимальный уровень землетрясения достиг 9-10 баллов.

Стихия забрала 12 детских садов, семь школ, техникум, Дом культуры, больницу, детскую поликлинику, все предприятия и ведомства вместе с людьми, которые там работали…

25 тыс. человек погибли. 140 тыс. были искалечены. Полмиллиона остались без крыши над головой.

Об ужасах того дня узнаем из первых уст.

30 секунд — и жизни оборвались

Погребенный под руинами Спитак исчез, растворился в плотном тумане пожара и пыли.

«Взрывались нефтепроводы, по дороге лился бензин и прямо по улицам посреди всего этого ада текла сладкая патока из разрушенного сахарного комбината», — рассказал интернет-изданию «Подмосковье сегодня» бывший первый секретарь Спитакского райкома партии Норайр Мурадян.

В тот день он возвращался из Еревана, где его только что утвердили в должности — домой, к семье. Он не знал, живы ли его близкие, жена и два сына. Да и большинство этого не знали.

Расскажем, как сложились судьбы некоторых местных жителей.

Сальване Населян, например, в день землетрясения было 23 дня. Ее мать Светлана до сих пор поражена случившимся 35 лет назад.

«Даже не верится, что мы выжили. Дочка лежала в закрытой колыбели в нашем частном доме, и как только произошел толчок, свалилась вниз. Я была в этот момент на улице, бросилась туда, закричала: «Помогите!», начала разрывать землю руками, одна — то место, где дочка могла бы лежать. Три часа мы ее откапывали. Самое удивительное, что Сальвана спокойно проспала все это время, только носик засыпало цементной пылью. А вот двухлетнюю племянницу живой так и не нашли, и папу не нашли», — вспоминает Светлана в беседе с корреспондентом интернет-издания «Подмосковье сегодня».

Еще одной местной жительнице Анико-Джан пришлось тяжело: целых два дня она, оказавшись под завалами, утоляла жажду своего 6-месячного сынишки. Кровью: прокусила собственный язык.

В одном из сел бездомная собака выкормила своим молоком маленькую девочку и залаяла, услышав, как разбирают завалы.

Карина Мелкомян, которая вышла замуж 7 ноября 1988 года, узнала о своей беременности за три дня до катастрофы в Спитаке. А уже 7 декабря она потеряла возлюбленного Тарона. Вдовой девушка стала в 19 лет.

Спустя 7 месяцев она родила недоношенных двойняшек — дочь и сына, Эмму и Тарона, названного в честь отца. Замуж после трагедии Карина так больше и не вышла.

В одной семье из 19 человек выжил только старший сын. Толчки произошли так быстро, что никто даже не успел понять, что это было. 30 секунд — и все, жизни оборвались.

Фото: [©Р. Мангасарян/РИА Новости]

Мужчины оказались бессильны

«Многие долго оставались живыми, но придавленными. Отовсюду слышались крики, стоны, плач. Спасти людей можно было только в самые первые сутки, максимум — в первую неделю. И то только если человеку удалось попасть в какое-то углубление, где была вода, а сам он несильно пострадал, такие случаи были в прошлом году после землетрясения в Турции и Сирии», — продолжает 83-летний Норайр Мурадян.

Он вспоминает, как в декабре 1988-го его земляки пытались раскапывать завалы голыми руками, ночью жгли костры и светили автомобильными фарами, чтобы было хоть что-то видно.

Крики шли на русском и на армянском языках. Эмоции перехлестывали через край. Сильнее всех кричали мужчины. На Кавказе сильный пол привык чувствовать себя защитниками, а здесь они ничего не могли сделать.

«Под огромными плитами межэтажных перекрытий лежали их жены и дети. Многие наши руководители не могли организовать работу по спасению, потому что их близкие пострадали, и они, так же, как и я, не знали, где те находятся. Так у первого секретаря Ленинаканского горкома партии погибли мать и сын, у первого секретаря Московского райкома партии Ленинакана сын прибыл в отпуск из армии на несколько дней, и парня завалило насмерть», — делится воспоминаниями Мурадян.

Собеседник говорит, что тогда отключил все мысли о семье, иначе бы, наверное, сошел с ума. У него все время шла носом кровь. Но он был вынужден возглавить штаб по ликвидации последствий землетрясения.

«Я видел, что от Спитака ничего не осталось, и гнал от себя мысли о личном», — говорит мужчина сейчас.

Фото: [©Александр Макаров/РИА Новости]

«Армению спасали 100 народов»

В Советском Союзе сообщение о случившейся трагедии в Армении передали в 12 часов по радио Москвы, а по телевидению — в 21:00 в программе «Время».

Из Москвы координировать спасательные работы и помощь пострадавшим срочно прибыл Николай Рыжков, председатель Совета министров СССР. Комиссия остановилась возле разрушенного универмага. Стена с балконом соседнего здания выходила на проспект, на балконе вниз головой висели мужчина и женщина. Это был какой-то абсолютный ад.

«Рыжков через корреспондентов передал по радио и ТВ, чтобы все, кто его видит и слышит без бюрократических промедлений и проволочек грузили в самолеты и поезда технику, перебрасывали ее в зону бедствия.  Самосвалы гнали своим ходом. Самая первая помощь пришла из Грузии, танкисты Закавказского военного округа прислали хлеб, сыр, овощи, зелень, самую насущную еду», — вспоминает Мурадян.

Уже вечером 7 декабря в Ереван прибыли лучшие врачи со всей страны во главе с министром здравоохранения СССР Евгением Чазовым, в зону бедствия перебрасывали армейские подразделения, специалистов Гражданской обороны СССР.

В районе трудились сотни добровольческих отрядов из всех союзных республик. Гуманитарные грузы для пострадавших доставили 31 тыс. железнодорожных вагонов, восемь тыс. легковых автомобилей.

В сложных горных условиях зимнего ненастья 1200 рейсов выполнила военно-транспортная авиация.

«Они перевезли 53 756 человек, 37 153 тонны грузов, налет составил 14 848 часов, четыре борта вместе с экипажами погибли в сложных метеоусловиях», — до сих пор горюет Норайр Мурадян.

Кроме Советского Союза помощь отправляли из Праги, Дюссельдорфа, Амстердама, Вены, Лондона, Монреаля, Токио, Парижа, Абу-Даби. Никто не остался равнодушным к этой беде.

Как гордо говорили потом, «Армению спасали 100 народов».

Через несколько дней по улицам поехали грузовики с трупами. Погибших надо было срочно хоронить, чтобы не начались эпидемии. Иногда скончавшихся не опознавали сразу и приходилось фотографировать то, что от них уцелело, закапывать останки, а потом, когда обращались родственники, эксгумировать тела и устраивать траурную церемонию уже достойно.

Фото: [©Александр Макаров/РИА Новости]

В память о том, чего не исправить

По телевизору дали клич: не в чем хоронить погибших. Тогда со всего Союза вагонами в Армению пошли гробы. Взрослые и, что самое страшное, детские: одних только малышей и школьников погибло более двух тысяч. Гробов оказалось слишком много, их оставляли вдоль дорог или отправляли на дрова.

«В ту зиму в Спитаке топили дома гробами, потому что больше нечем было», — вспоминают выжившие жители города.

Многие местные родились уже гораздо позже случившейся трагедии и знают о ней только по рассказам близких. Самым молодым из тех, кто пережил армянское землетрясение, сегодня исполняется 35 лет.

13 младенцев родились в тот страшный день в Спитаке.

Но третий ребенок бывшего первого секретаря райкома партии Спитака Норайра Мурадян, увы, никогда не увидел свет. Его жена находилась как раз на девятом месяце беременности и потеряла малыша. Сама женщина и два старших сына выжили. Отец разыскал их только 9 декабря.

Сейчас семья Мурадяна живет в Подмосковье, но бывают они и в Армении. Там стоит мемориал погибшим и спасателям. Скорбящий ангел будто бы парит над землей — в память о детях.

«Спасибо и низкий поклон всем участникам спасательных работ. В этом году к годовщине издали рукопись генерала Виктора Федоровича Масенко, одного из тех, кто командовал ликвидацией последствий землетрясения в Спитаке, он умер недавно», — говорит Мурадян.

Уже более 30 лет нет страны, что в едином порыве кинулась спасать братьев из соседней республики. И люди тоже стали другими. Единственное, что осталось неизменным — память о пережитом.

Единственная в мире железная церковь в Спитаке стоит на пригорке. Ее построили в первую годовщину трагедии. Чтобы подняться к ней, надо пройти вверх 20 стертых до основания ступенек. Вечером 7 декабря, как только стемнеет, а темнеет в декабре рано, из маленьких свечей выложат огромные светящиеся кресты в память о том, что уже никогда не исправить. В этот момент в городе никто не сдерживает слез. Люди не железные…

Ранее мы рассказывали о том, как освобождают заложников в Израиле.